И.о. поместного чародея. Книга 2
Шрифт:
Глава 18, в которой Каррен, вернувшись в Изгард, испытывает магистра Аршамбо, чтобы никогда более не полагаться на одно лишь свое недоверие при принятии важных решений
Мелихаро, рухнувший к моим ногам, был бледен, однако стоило мне упасть рядом с ним на колени и позвать его по имени, от волнения путаясь между старым и новым его прозвищами, как глаза демона открылись, а губы зашевелились – он пытался сказать, как мне показалось: «Какая гадость!».
– Похоже, господин демон, вы на неопределенное время перестали быть демоном, – произнес Искен, указывая на руки Мелихаро: черные загнутые когти исчезли бесследно. – Не думаю, что магическая наука сможет дать вам ответ на вопрос, как скоро
– Господин Мелихаро гораздо больше, чем фамильяр, – перебила я Искена с пылом, немало удивившим даже меня саму. – Он мой самый близкий друг, и судьбы наши отныне связаны неразрывно. Мне нет никакого дела до его демонических качеств, ведь человечности в нем имеется с лихвой – куда больше, чем во всех знакомых мне людях разом. Слышите, Мелихаро? Я никогда не желала принять в дар вашу силу, но это не означает, что…
– Право же, госпожа Каррен, вы совершенно зря меня утешаете, – пробормотал Мелихаро, который, как мне показалось, от моих слов пришел в большее душевное волнение, чем от воздействия ненасытного волшебного плюща. – Я довольно долгое время жил безо всяких сверхъестественных способностей и свыкся с их отсутствием. Для службы у госпожи ван Хагевен, признаться честно, не хватит сил и у трех демонов, а если вы, Каррен, когда-нибудь обзаведетесь домом… где-нибудь в тихом славном местечке, подальше от Изгарда… то, надеюсь, моих оставшихся умений хватит для того, чтобы присмотреть за порядком в нем…
Произнося последние слова Мелихаро произнес едва слышно – возможно, то было следствием общей слабости. Однако, когда магистр Леопольд растроганно произнес: «К тому же, я всегда буду рядом и смогу вам помочь!», демон весьма живо вскричал: «Вот уж никогда не пожелал бы этого!» и поднялся на ноги куда быстрее, чем можно было ожидать от существа, только что расставшегося с большей частью своих сил.
– Постойте! – обратился он ко мне. – Но почему же вы молчите о том, ради чего это все затевалось? Вы нашли гробницу? Вы видели корону?
Искен, который после моей речи в защиту Мелихаро приобрел холодный и отстраненный вид, тоже встрепенулся и вперил в меня горящий взгляд.
То, что я собиралась сказать своим спутникам, и без того заставляло меня испытывать сильнейшую неловкость, поэтому мне пришлось пару раз глубоко вдохнуть, прежде чем произнести нужные слова и выглядеть при том уверенно.
– Да, я видела гробницу, – сказала я, не пряча глаза. – И видела корону. Но я поняла, что не имею права отдавать ее в руки Аршамбо. Она не должна попасть в руки чародеев. Маги не смогут распорядиться ею честно и с пользой, они всего лишь люди – и далеко не самые лучшие.
Тут я перевела взгляд на демона, и, шмыгнув носом, тихо прибавила:
– Простите меня, господин Мелихаро.
Но, демон, к моему удивлению, вовсе не возопил о своей напрасной жертве и не разразился гневной речью – напротив, лицо его просветлело, и он с явным облегчением воскликнул:
– О, я надеялся, что у вас на это достанет ума! Славьтесь боги небесные и подземные, что за чудная новость!
Искен, напротив, выглядел, как громом пораженный.
– Ты не взяла ее? Но как… Столько усилий, столько риска… – лицо его отражало душевное потрясение, и я никогда не видела молодого чародея таким взволнованным. – Увидеть ее – и отказаться? Я не верю… ты хитришь, Рено! Ты что-то задумала!
Я простодушно развела руками.
– Как видишь, я вернулась ни с чем, Искен. Ты сам говорил, что магистр Арашмбо безрассуден – как можно отдать ему столь опасный артефакт? Хоть я и не верю до конца в то, что он намеренно желал меня погубить…
– Не веришь? – Искен, впав в какую-то разновидность отчаяния, вцепился в свои волосы. – Чертово заклятие портала прикончило бы тебя, не расскажи
я об уловке с ритуалом кровного братания!– Быть может, магистр просто об этом не знал, – пожала плечами я. – Ты же сам говорил, что ваша тайная комиссия имела доступ к самым запретным книгам и документам. Но что толку это обсуждать… проще всего узнать правду у самого магистра!
– Ты собираешься к нему вернуться с пустыми руками? – Искен выглядел сбитым с толку окончательно. – И что ты ему скажешь?
Тот же самый вопрос читался и на лице Мелихаро, а магистр Леопольд с беспокойством прибавил: «Вы всегда отличались последовательностью, госпожа Брогардиус, но я впервые вижу, чтобы последовательность так явно входила в противоречие со здравым смыслом!».
– Скажу, что короны там не было, – ответила я, оставив без внимания замечание магистра. – Излишний романтизм заставляет магистра Аршамбо пускаться в авантюры и проявлять безрассудство, но я хочу верить, что в главном он не лжет. Если он и впрямь видит, что чародеи пошли по неверному пути и желает сделать этот мир менее жестоким и подлым, то я хочу остаться при нем, чтобы помогать в его начинаниях. Короны Короля-Горбуна у него не будет – и это значит, что путь к переменам будет долгим и трудным, но зато он точно будет верным.
– Надеюсь, вы не слишком-то верите в то, что говорите, – с искренним огорчением произнес Мелихаро, и обратился к чародеям, разведя руками:
– Она не передумает, я узнаю это выражение лица. Оно всегда предшествовало самым неудачным ее научным опытам, знаете ли…
– Да что на тебя нашло, Рено?! – Искен смотрел на меня зло и беспомощно. – Что еще за дурацкая затея? Зачем тебе возвращаться в столицу?.. Я до сих пор не знаю, от чего ты бежишь, и кто тебя ищет – но в Изгарде ты подвергаешься куда более серьезной опасности, чем где бы то ни было!
Я помолчала, подбирая слова, которые были бы правдивы, но не в той мере, чтобы еще больше встревожить моих спутников.
– Недавно мне преподали урок, – наконец произнесла я, задумчиво и грустно. – Я всегда считала, что недоверчивость спасает мне жизнь, и усердно взращивала ее в себе. Но как-то раз я слишком увлеклась, видя кругом обман и тайный умысел – и на мою совесть лег тяжкий груз. Это был жестокое поучение… очень жестокое. И теперь я должна убедиться, что извлекла из него правильные выводы.
Последние слова я произнесла так твердо и решительно, что оспаривать мое решение никто более не решился.
– Проклятый Каспар! – вознегодовал демон, верно угадавший, о чем я говорю. – Даже из могилы он продолжает морочить вам голову! Вот уж точно – дурная слава, дурная память, да разроют его могилу бродячие псы….
– Каспар мертв? – с недоверием переспросил Искен, резко повернувшись к демону. – Быть того не может!
– О, я тоже не могу до сих пор поверить в то, что мы от него наконец-то избавились! – отвечал с чувством Мелихаро, и все то время, пока мы возвращались по подземной галерее к провалу, ведущему на поверхность, эти двое, позабыв о взаимной неприязни, живо обсуждали гибель Каспара в самых восторженных выражениях.
Зная о том, как ненадежны каменные плиты под нашими ногами, мы передвигались осторожно и миновали опасные места безо всякого ущерба для себя. Подземные переходы были тихи и пустынны, и по дороге нам не встретилось ни единого гоблина. Вначале я решила, что обвал, вызванный Искеном, все еще удерживал их в глубинах подземелий, но вскоре мне пришлось переменить мнение: поравнявшись с проломом, за которым начинался тот самый ход, что вел в логово короля гоблинов, мы, не сговариваясь, остановились, но сколько не прислушивались – ни один звук так и не донесся до наших ушей. Мелихаро, недоверчиво хмурясь, бросил в темноту увесистый камень, и мы услышали, как грязь с чавканьем поглотила его. По всему выходило, что плотина пала под натиском грязевого потока, но к тому времени фонтан магистра Леопольда размыл и заполнил грязью переходы, ведущие вниз, к главному гоблинскому залу. Если нечисть не сумела остановить затопление своих нор, то наверняка погибла в грязи вместе со своим королем.