И.о. поместного чародея. Книга 2
Шрифт:
– Мне не нужен фамильяр! – отчеканила я. – Если вам, сударь, это по какой-то причине не нравится – что ж, я вас не удерживаю!
– Отлично! – отозвался Мелихаро, гневавшийся не меньше моего. – Так прощайте же, Каррен!
И он, сунув в мою руку ключ от дома магистра Аршамбо, скрылся в темноте, не дав мне времени на язвительный ответ. Из-за того, что колкости и оскорбления, пропавшие зазря, вертелись у меня на языке, лишь спустя минуту или две я произнесла, растерянно и полувопросительно:
– Он ушел?..
– А как же, – отозвался магистр Леопольд, и я готова была поклясться,
– Но с чего... с чего ему вздумалось вдруг заводить такой разговор?! – воскликнула я, чувствуя, как в душе запоздало поселяется горечь. – Зачем было доводить все до ссоры?
Магистр Леопольд развел руками:
– Должно быть, очень обидно, когда тебя отдают в дар, – промолвил он, глубокомысленно глядя куда-то ввысь. – Но еще обиднее, когда оказывается, что ты – дар ненужный.
Я промолчала, не зная, что сказать, и до самого дома Аршамбо мы с магистром не перекинулись и словечком.
Не успела я повернуть ключ в замочной скважине, как дверь тут же предупредительно распахнули перед моим носом. Нашего возвращения ожидал сонный слуга, изо всех сил изображающий услужливость. Он принял наши мокрые плащи, и встревоженно спросил, когда намеревается вернуться господин Мелихаро.
– Он не придет, – мрачно отозвался Леопольд. – Господин Мелихаро сегодня взял расчет.
Слуга от растерянности поперхнулся, едва не выронив плащи, и на лице его отразилась сумятица чувств: облегчение чередовалось с потерянностью и наоборот.
– Стало быть, он больше у вас не служит, мессир? – спросил он у Леопольда, опасливо запинаясь.
– Не служит, – твердо ответил Леопольд и прибавил:
– Но это не значит, что завтраки отменяются, даже не вздумайте!..
Слуга торопливо кивнул, а магистр вполголоса пробурчал, тоскливо качая головой:
– Нет, это бесполезно, они не продержатся и пару дней... А мне так нравились ватрушки!
Не успели мы войти в свои комнаты, как в двери раздался стук: второй слуга, еще более сонный, чем первый, принес нам сухую чистую одежду. Спустя несколько минут, несмотря на очень позднее время, нам с магистром подали чай. Я с удивлением приняла поднос, и слуга пояснил чуть заискивающим тоном, перед тем как удалиться:
– Господин Мелихаро приказал, чтобы я всегда приносил вам горячий чай с мятой перед сном.
Это оказалось последней каплей – я сидела, сжимая в руках горячую чашку, и горькие слезы капали прямо в ароматнейший настой. Внезапно я поняла, что уже давно не знала настоящего одиночества.
Даже появление Искена не произвело на меня ровным счетом никакого впечатления, хотя по его лицу я сразу поняла – аспирант опасался, что мы сбежали, почуяв опасность, и ожидал нашего возвращения с еще большим нетерпением, нежели слуги.
– Я бы всерьез встревожился, если бы не знал, что ты никогда не плачешь, если дела твои по-настоящему плохи, – сказал он, изучив мое лицо.
– Ты знаешь меня куда хуже, чем тебе кажется, – отозвалась я, помрачнев еще больше.
– Вот уж нет. Эти слезы ведь из-за того, что твой рыжий приятель куда-то сбежал? – тон Искена был легкомысленным и небрежным. – Подумаешь, беда! Друзья
приходят и уходят. И чаще всего концом дружбы становится ссора или разочарование. Так что в ней проку? У меня никогда не было близких друзей. Чем больше их – тем больше уязвимых мест, и риск этот себя не оправдывает.– О, это на тебя похоже, Искен, – чем дольше я смотрела в лицо аспиранту, тем более потерянной себя чувствовала и тем меньше желала продолжать беседу. – Но возникает вопрос: с чего бы человеку, не ценящему дружбу, беспокоиться обо мне?
– Я никогда не говорил, что считаю тебя своим другом, – без промедления ответил Искен, и я испытала уже привычную досаду.
– Ты считаешь меня шпионкой, Искен, – раздраженно ответила я. – Лазутчицей, исполняющей неведомо чью волю. Сегодня ты сам в этом признался.
– Я понял, что ошибся, – ответил Искен, опять же, ни на секунду не задумавшись, и я поняла, что он хорошо спланировал этот разговор. – Однако, если ты и впрямь ничего не понимаешь в происходящем, я просто обязан помочь тебе разобраться, хотя бы в той части истории, которая касается магистра Аршамбо. Поэтому вот мой тебе совет: завтра, когда ученый мессир заговорит о том, что мне нужно возвращаться в Козероги, магистр Леопольд должен вызваться ехать со мной. Мы отправимся к развалинам храма и я покажу и расскажу тебе много интересного. Согласись, это намного лучше того, чтобы лить слезы по ночам, да переписывать скучные лекции.
– Мне не нужны чужие неприятности, – ответила я не совсем уверенно.
– Неведение – плохой способ держать дистанцию между собой и чужими бедами, – мягко произнес Искен, и в этих словах мне почудился намек на мое прошлое. В самом деле, я когда-то очень ошиблась, решив, что беды обойдут меня стороной, если я усмирю свое любопытство и буду жить лишь сегодняшним днем.
– Согласна, – ответила я, после недолгих сомнений. – Но стоит мне только заподозрить, что ты морочишь мне голову...
– Разве что самую малость, – заверил меня Искен с очаровательной двусмысленной улыбкой, – и то, лишь в случаях, когда это не будет мешать делу.
– Остается только одна проблема, – вздохнула я, сделав вид, что не расслышала фривольных интонаций в голосе собеседника. – Нужно уговорить магистра Леопольда отправиться к руинам храма во имя науки. А это, уж поверь, нелегкая задача.
Часть 2. ОТГАДКИ
Глава 1, где Каррен, тщетно пытаясь сбежать от сомнений, тревоги и угрызений совести, отправляется с Искеном к заброшенному храму
Полдень следующего дня застал нас в пути. Мы уже давно оставили за спиной пригород Изгарда, погода оказалась к нам довольно милостива, и изредка начинавшийся дождь был мелок и непродолжителен. Но этого, разумеется, было слишком мало для того, чтобы магистр Леопольд перестал брюзжать.
– Что за дурацкая идея! – непрерывно повторял он. – Зачем я только согласился на ваши уговоры?! Как можно добровольно променять домашний уют на развалины, затерявшиеся в лесу, да еще и рядом с хаотическим порталом?