И.О. Злой Королевы

Тяжело вздохнула. Мужчина рядом понял меня по-своему:

– Мы постарались сделать все так, как вам было привычно. Ваше зеркало… посуда… гребень для волос. Покормят вас чуть погодя. Хозяева этого дома не были готовы к гостям. Слава богам, нас хотя бы пустили, иначе пришлось бы пережидать ураган в лесу.

Да, в желудке посасывает. Как давно я ела?

– А это? – я перевела взгляд на ноющие запястья, они были покрыты синяками.

– Во время магического сна вы были… связаны, – сухо напомнил… слуга? охранник? – Вы сопротивлялись.

– Понятно.

Что ничего не понятно. Наверное, я как-то нехорошо это протянула, потому что мужчина в плаще слегка побледнел.

– Госпожа, я уже говорил, что вам следует смириться. Сейчас это единственный выход. Вы сами понимаете, что в силу своей должности я подчиняюсь королеве Камилле.

– Она еще не королева! – вырвалось у меня.

– Да, – признал охранник, – но скоро ею станет. Я вам не враг. Забудьте о своей магии, у вас ее полностью забрали. Просто потерпите. Скоро приедет Королева со свитой. Состоится разговор. Скорее всего, вас перевезут в ваш родной дом. Это самое лучшее, что может предложить ее величество Камилла, дабы не вызвать гнев подданных, требующих для вас смертного наказания.

– Понятно, – повторила я, и это опять прозвучало… зловеще.

Дело ясное, что дело темное. Я какая-то преступница. Неудивительно, поскольку внешность у меня довольно стервозная. Поняла! Это отражение слов Михаила! И что мне делать дальше? Где я сейчас на самом деле? Сплю? Умерла?

– Как вас зовут? – спросила я у своего собеседника.

– Карон, – выдавил тот, округлив глаза и даже отступив. – Но я должен поставить вас в известность, что это не полное мое имя. Я не могу сообщить вам свое полное имя… Ведь вы…

– Кто? – заинтересовалась я.– Можешь сказать, я не обижусь.

– Вы…

– Ну же!

– Вы… Морра Этерия, в девичестве Катарина тейр Вайслан, – выдавил Карон, – вдова его величества Эрхарда Второго. Но люди больше знают вас как Черную Королеву и… Великую колдунью Моргату.

Ого! Вот это я образ придумала! Куда до меня «мариям-антуанеттам»?

… Домик, в который эту самую Катарину-Моргату пустили сердобольные селяне, при ближайшем рассмотрении оказался довольно скромным. Тем не менее мне приготовили горячую ванну и ужин.

Я избавилась от грязного пованивающего наряда и с благодарностью приняла от хозяйки дома, суетливой пожилой дамы, старенькое, но чистое полотняное платье с аккуратной вышивкой на лифе, штопаные чулки и грубо сшитые сапожки. Плащ мне почистили, а все остальное постирали и развесили у камина.

Мне даже досталась горничная – единственная служанка хозяев. Она расчесала мне волосы, заплела их в четыре тяжелые косы и соорудила аккуратную прическу.

– У нас есть какие-нибудь деньги? – спросила я у Карона, приведя себя в порядок. – Эти милые люди, несомненно, ждут вознаграждения за свои труды.

– «Милые люди»? – с оторопью повторил за мной страж. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Плохо. Все болит. Меня еще и били?

– Нет, что вы! – Карон помялся. – Но тяготы пребывания в темнице в течение месяца…

– Месяца? Ого! Теперь понятно, почему от меня так воняло!

Страж вжал голову в плечи и пробормотал, отведя взгляд:

– Тут, госпожа, видите ли, дело такое: на все про все у вас десять золотых, которые из милости выдала мне Королева на ваше содержание. Вам бы о своих нуждах подумать. Если все пойдет, как я предполагаю, и ее величество отправят вас в замок Вайсдан, ваше родовое гнездо, протянуть на них вы сможете недолго.

– Сколько у вас стоит… м-м-м… дойная корова? – спросила я, подумав. Цены на буренок у нас я знаю, есть с чем сравнить.

Глаза Карона грозили превратиться в блюдца:

– Корова? Ну-у-у… за два золотых можно взять молодую телочку… но не в столице, конечно, а где-нибудь…

– … в селе? Так мы туда и едем, верно? – приободрилась я.

Каждое лето до замужества я ездила в деревню к маминой сестре, тете Дарье. Тетка считала, что настоящая хозяйка (а меня с детства готовили в невесты какому-нибудь академику, ну в крайнем случае, профессору или… ладно уж, предпринимателю от науки) должна уметь не только пыль с пианино вытирать.

Тетя Дарья, которая к удивлению всей маминой семьи потомственных музыкантов предпочла ферму, а не место в оркестре, всегда утверждала, что главный друг девушки – это не бриллиант, а… корова. Поэтому я умела доить и даже однажды принимала коровьи роды.

Правда, в семейной жизни пригодилось лишь умение выбирать правильное молоко на фермерском рынке и готовить из него творог, сметану и незамысловатый сыр а-ля моцарелла, но Миша был вполне доволен. И пока мои взбрыки подсознания (или кома, или… хм… путешествие по светлому коридору в Вечность) не закончатся, я знаю, чем заняться на досуге.

– А хозяевам все-таки заплатите, – попросила я Карона. – Неудобно как-то…

– Неудобно?!

Он что, повторялкой заделался, этот охранник? Что ни слово из моих уст, то бурная реакция. Или я настолько не совпадаю по темпераменту со своим образом? Или…

Мне впервые пришла в голову совершенно шальная, но вполне логичная мысль: что если я не сошла с ума, а переместилась в параллельный мир? Он похож на наш, столетия эдак тринадцатого-пятнадцатого, но в нем верят в магию.

А моя душа… а вдруг она заняла место в чужом теле, и Катарина-Моргата – вполне себе живой человек? Была. Потому что, сдается мне, две души в одном теле – это как-то перебор.

Катарина… Камилла… эти имена что-то мне напоминают. И сюжет – тоже.

Меня уложили спать на тюфяк, набитый чем-то хрустким и пахнущий мышами. О простынях, видимо, здесь не слышали. Котеныш, наевшийся каши с прожилками мяса, растянулся рядом.

Кажется, хозяева его побаивались. Я спросила, водятся ли здесь кошки, и горничная ответила отрицательно. Хорошо, что мурзик попался спокойный: поел и весь вечер просидел у камина. Как же его назвать?

Прослежу, чтобы Карон заплатил за постой, обязательно. Но если он откажется… Какая у меня над ним власть? Никакой. Я пленница. Всякие там магические регалии… я так понимаю, у Моргаты они в прошлом. За что ж ее так?

Хотелось пить. Я встала и подошла к столу с кувшином воды и медным стаканом. Сквозь приоткрытую дверь с кухни до меня донеслось бормотание хозяина и хозяйки.

Мужчина опасался «санкций». Мол, семья пустила к себе изгнанницу да еще и известную своими кровавыми деяниями колдунью.

Кровавыми? Серьезно? Моргате от силы двадцать два – двадцать три. Когда б она успела тиранию развести?

– Тише ты, – отрезала хозяйка. – Тебе при короле нашем, прислужниками Света святым признанном, хорошо жилось? Понравилось на одни налоги трудиться, спины не разгибая?