И.П.Павлов PRO ET CONTRA

Вопросы физиологии кровообращения, дыхания и пищеваре ния составляют проблематику работ в отделе физиологии висце ральных систем им. К. М. Быкова. Исследуется физиологическая значимость и механизмы регуляции венозной системы, изучается соотношение параметров системной гемодинамики и взаи моотношения макро и микрогемодинамики в различных орга нах и тканях. Определяется нейрохимическая организация регуляторных процессов в пищеварительной системе.

В составе ИЭМа есть своя клиника, имеющая два неврологи ческих и ангиологическое отделения. С использованием новей ших и уникальных методов здесь получают высококвалифици рованную лечебную помощь больные, страдающие эпилепсией, эпилептическим синдромом и нарушением цикла бодрствование—cон при различных поражениях центральной нервной си стемы, а также больные с последствиями нарушения мозгового кровообращения и с рассеянным склерозом (метод ликворотера пии).

Ангиологическое отделение ориентировано на лечение боль ных с нарушениями липидного обмена и всех форм атероскле роза. Таким образом, успешно реализуется в институте и тезис И. П. Павлова о неразрывной связи физиологии и медицины, экспериментальных работ с клиниками.

Научная сессия, посвященная физиологическому

учению Павлов

Почти пятьдесят лет отделяют нас сегодня от состоявшейся 28.06.—4.07.1950 г. в Москве научной сессии Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР, посвященной про блемам физиологического учения И. П. Павлова. Сессия была организована по канонам действовавшей в те печальной памяти годы командноадминистративной системы. Она являлась зве ном в цепи трагических событий, характеризующих историю отечественной биологии и медицины 40—50х гг., равно как и историю ряда других областей науки. Как и другие научные со брания тех лет, сессия двух академий была заранее «запрограм мирована», а ее последствия предопределены. Стенографический отчет [55], опубликованный в том же году, свидетельствует, что «дискуссия» в области физиологии была организована с разма хом и заняла положенное место среди прочих дискуссий, прове денных по инициативе ЦК КПСС.

Очевидно, что при изучении материалов этой сессии и ее по следствий, основным методическим приемом должен стать глубокий анализ архивных документов и различных неопубли кованных данных. Специальному исследованию подлежат осо бенности развития научных исследований в области физиологии и смежных дисциплин в 30—60е гг. Подобный подход к описа нию тяжелого положения в биологической науке, сложившегося в результате деятельности Т. Д. Лысенко и О. Б. Лепешинской, характерен, в частности, для исследования В. Я. Александро ва [56]. Непосредственный участник событий тех лет, один из ближайших учеников и соратников Д. Н. Насонова, испытавший на себе тяжкую участь ученых, не поступившихся истиной, Александров нарисовал картину трагического положения отече ственной биологии. В ее основу положен анализ документальных материалов и научных фактов, позволивших автору не только рассмотреть общие вопросы ситуации в биологической науке, но и проследить роль отдельных ученых в процессе борьбы с «ина комыслящими», не признавшими якобы одержанную Т. Д. Лы сенко «решительную победу над реакционным идеалистическим направлением в биологии вейсманизмомморганизмом» [55, с. 9].

Примером глубокой, аргументированной, достаточно резкой, но справедливой критики сессии двух академий поныне является статья В. В. Парина [57]. После этой статьи негативная оценка сессии была дана в главе «Физиология человека и животных» [58]. Затем критический анализ принципов организации сессии был представлен в книге [59] и в статье [60]. Кроме того, негативная оценка сессии двух академий 1950 г. содержалась в книгах Н. Н. Дзидзишвили [61], В. В. Орлова [62], а также Ю. А. Мака ренко и К. В. Судакова [63].

Так, например, в 1978 г. из статьи К. А. Ланге [64] была пол ностью изъята критика сессии, и ее негативная оценка сохрани лась по существу случайно лишь на страницах, посвященных развитию отдельных направлений физиологии и деятельности Всесоюзного физиологического общества. Вновь оказалось воз можным сказать хоть какуюто часть правды о сессии только после 1983 г., что и было сделано А. П. Бресткиным, А. В. Вой ноЯсенецким и С. М. Дионесовым [65].

29.10.1987 г. журнал «Вопросы истории естествознания, на уки и техники» провел «круглый стол» на тему: «“Павловская сессия” 1950 г. и судьбы советской физиологии». Эти материа лы представляют определенный интерес для истории науки. Но они относятся к мемуарам, которые как своеобразный литера турный жанр, допускающий субъективные оценки и суждения, Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 641 нуждаются в переоценке с учетом архивных материалов и дан ных научных публикаций. Это условие относится в первую оче редь к тем участникам «круглого стола», в выступлениях которых содержалась оценка научной деятельности отдельных ученых, ссылки на сведения, полученные от других лиц.

П. Г. Костюк, бывший в то время академикомсекретарем От деления физиологии АН СССР, отмечал, что обсуждение вопро са о роли сессии 1950 г. не должно носить той «выраженной личностной и эмоциональной окраски, которую приобрела дис куссия на “круглом столе”, а должно опираться на “конкретные документы”». Эта рекомендация была положена в основу фор мирования программы 3й Всесоюзной конференции по истории физиологических наук, проходившей 30.10—3.11.1989 г. в Му зее И. С. Бериташвили в с. Веджини в Грузии, в рамках которой состоялось всестороннее обсуждение широкого круга проблем, связанных с организацией, проведением и последствиями сессии АН СССР и АМН СССР 1950 г. [66].

Опубликованные материалы «круглого стола» существенно отличаются от стенограммы. Причем речь идет не только о ко личестве опубликованных выступлений (11 и 18), но и их содер жании. Последнее подвергалось в ряде случаев серьезной пере работке [67].

Нельзя не отметить чрезвычайно интересные для истории науки выступления Л. Л. Шика, И. М. Фейгенберга, А. И. Ройт бака, В. В. Умрихина, Э. А. Костандова, Л. Г. Охнянской. Они содержат не только общие оценки сессии, ее организаторов, ис полнителей и участников, но, что особенно важно, и компетен тные оценки научной стороны сессии, позволяющие подойти к объективному выяснению ее последствий. И последствий не только для отдельных ученых, научных школ и исследователь ских коллективов, но и для отечественной физиологии, медици ны и психологии в целом.

В изданном в 1991 г. сборнике «Репрессированная наука» имеются статьи Л. Г. Лейбсона о Л. А. Орбели и Н. А. Григорь ян, А. И. Ройтбака об И. С. Беритове [68]. Во втором выпуске указанного сборника за 1994 г. также есть несколько публика ций о сессии [69].

Тем не менее в историографии сессии двух академий преоб ладают воспоминания, касающиеся преимущественно видных ученых, их школ и возглавлявшихся ими коллективов, деятель ность которых пострадала в результате сессии и последующих решений так называемого «Павловского научного совета» при АН СССР. Очевидно, что в результате сессии и принимавшихся в 1950—1954 гг. решений было нарушено логическое развитие научных исследований в ряде перспективных направлений фи зиологии, медицины, психологии. Но нельзя говорить, что сес сия полностью приостановила прогресс отечественной науки.

В результате решений сессии были осуществлены некоторые организационные преобразования, которые нельзя рассматри вать как ее негативные последствия. Достаточно сказать, что в Москве был создан Институт высшей нервной деятельности АН СССР (ныне Институт высшей нервной деятельности и нейрофи зиологии), обеспечивший, как известно, всестороннее развитие не только физиологии высшей нервной деятельности, но и иссле дований в области нейрофизиологии. Нельзя переоценивать роль этого института в подготовке и воспитании новых поколений высококвалифицированных ученых. С 1951 г. стал выходить «Журнал высшей нервной деятельности им. И. П. Павлова». Были созданы новые кафедры физиологии высшей нервной де ятельности в университетах Москвы и Ленинграда, превратив шиеся вскоре в серьезные и крупные исследовательские центры, внесшие существенный вклад в разработку целого ряда новых направлений отечественной физиологии.

К физиологи в результате работы сессии 1950 г. было привле чено внимание административной системы, и она как никогда раньше способствовала развитию этой области знания. Цифры свидетельствуют, что в учреждениях АН СССР число лаборато рий, участвующих в разработке различных проблем физиологии, увеличилось только за период с 1950 по 1960 г. с 41 до 62, а коли чество научных сотрудников удвоилось — 247 человек в 1950 г. и 508 — в 1960 г.

Не совсем корректно утверждение некоторых авторов о том, что в результате решений сессии двух академий были прекра щены исследования в области эволюционной физиологии и по другим направлениям, разрабатывавшимся до сессии под руко водством Л. А. Орбели. История свидетельствует, что после ре организации осенью 1950 г. Института физиологии им. И. П. Пав лова АН СССР семь лабораторий возглавлялись учениками и сотрудниками Орбели, причем проблематика исследований в этих лабораториях практически не менялась. Речь идет о лабо раториях А. В. Тонких, Е. М. Крепса, Л. Т. Загорулько, Е. Н. Спе ранской, Л. Г. Воронина, А. А. Волохова.

Несколько позже там же приступила к работе и лаборатория под руководством Г. В. Гершуни. В 1951—1959 гг., в частности, успешно осуществлялись исследования, посвященные выясне нию закономерностей условнорефлекторной деятельности у раз Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 643 личных представителей филогенетического ряда позвоночных. Новые материалы были получены в результате изучения эволю ции функций формирования нервной системы в онто и филоге незе, выяснения вопросов формирования нервной системы в онтогенезе и установления в раннем онтогенезе возрастных пе риодов, наиболее подверженных воздействию внешних явлений. Исследовалось развитие неврогенных трофических нарушений при повреждении периферических нервов и спинного мозга. В результате исследования закономерностей биохимической эво люции нервной системы в онто и филогенезе позвоночных были получены новые данные об основных энергетических процессах (дыхании и гликолизе) и развитии ферментных систем.