Ибица круглые сутки

Так и есть, он замечательный. Почему бы тебе не познакомиться с ним? Мы почти пришли.

— А что, давай. Бартоло ждал их в баре напротив яхт-клуба. В светло-голубой рубашке от Ральфа Лоурена, модных темных очках, с растрепанными черными волосами, он скорее был похож на яхтсмена, чем на полицейского. Увидев Марину, он встал и улыбнулся, белые зубы блеснули на загорелом лице.

— Вот что я скажу, — шепнула Холли, — если он тебе не интересен, дай ему номер моего телефона.

Девушки хихикнули.

Бартоло заказал красное вино и воду. Они болтали пару минут, пока официант не принес заказ. Когда он отошел, Бартоло заговорщицки наклонился к девушкам, хотя самый дальний конец бара был от них в паре метров.

— Я переговорил со знающими людьми. Ни у Коннора, ни у других парней из той квартиры проблем не будет. Но твой друг — Люк, кажется? — Марина кивнула. — …у него большие проблемы. Наркотики, которые они нашли, — их слишком много. Я слышал, они собираются раздуть из этого громкое дело. Люк может получить пять лет…

— О боже! — потрясенно воскликнула Марина.

— Si. Я знаю, что это правда, потому что в прошлом году и в позапрошлом в этом же месяце то же самое случилось с другими английскими ребятами. У них нашли много наркотиков. Они сейчас в тюрьме на Майорке.

Марина испуганно закрыла рот рукой.

— Мне очень жаль, — Бартоло снова наполнил их бокалы, — но я ничем не могу помочь.

— Все равно спасибо. — Марина взяла его за руку. — Я очень благодарна тебе за все, что ты сделал.

Бартоло взял бокал другой рукой и глотнул вина.

— Скажи мне. — Он посерьезнел. — Мне показалось, ты считаешь, что те наркотики принадлежат не Люку. — Марина кивнула. — Чьи они, по-твоему? Коннора? Ты поэтому боялась за него?

— Нет конечно! Он просто хотел знать, собираются ли они допрашивать остальных жильцов квартиры. Я бы не обратилась к тебе, если бы Коннор был замешан в этом деле.

— Хорошо. — Бартоло вздохнул с облегчением. — Рад это слышать. Так что ты думаешь?

Марина отпустила его руку и принялась крутить картонную подставку для пива.

Ты ведь все-таки полицейский, Бартоло.

— Да, но я еще и твой друг, кроме того, — он взял оливку из вазочки на столе, — я работаю полицейским последний год. Мне предложили купить школу дайвинга в Алмере.

— Бартоло, это потрясающе! — взвизгнула Марина. — Тебе очень повезло.

— Да, я тоже так думаю, но я совершил ошибку. Я сказал об этом моим сослуживцам. Теперь мой шеф снял меня с дайвинга. Через нескольконедель я буду патрулировать этот район, — он обвел рукой Уэст-Энд Сан-Антонио. — Моим друзьям нравится работать здесь. Им нравятся английские девушки, нравится тыкать дубинками английских парней. Но я не для этого пошел в полицию.

— А ты не можешь пока найти другую работу, раз все равно уходишь из полиции? — спросила Холли.

Бартоло покачал головой.

— Мне нужно накопить еще немного денег. И если я уйду из полиции, мне придется платить за квартиру. Придется подождать до конца сезона.

Все замолчали. Холли взглянула на дорогу и увидела, как из остановившегося автобуса появились две фигуры.

— Это Шафф и Грант? Марина повернулась. — Да.

— Эти парни тоже живут в той квартире, да? — спросил Бартоло. Марина кивнула. — Вы думаете, что это их наркотики? — Бартоло встал прежде, чем Марина успела ответить. — Нехорошо, если меня увидят вместе с ними. Я позвоню тебе завтра. Может, поужинаем вместе или пообедаем, si?

Марина кивнула. Бартоло поцеловал девушек на прощание и ушел к своей машине, припаркованной дальше по улице. Марина почувствовала, что Холли смотрит на нее с улыбкой.

— Что? Ну, схожу с ним поужинать. Холли подняла руки.

— Я ни слова не сказала.

Девушки смотрели на приближавшихся американцев. Шафф с убитым видом кивнул им и хотел пройти мимо к паромному терминалу, но Грант остановился.

— Вы еще с нами разговариваете? — спросил он.

— Куда вы собрались? — Марина показала на их рюкзаки и сумки.

— Уезжаем. С нас хватит.

— Что, возвращаетесь в Штаты?

— Да. Идем на паром. У Шаффа есть знакомые во Франции, так что мы автостопом поедем туда, найдем какую-нибудь работу, чтобы вернуться домой. Ибица нас вышвырнула, но мы не хотим, чтобы об этом узнали наши предки.

— Но паром отходит часа через три-четрые.

— Мы не можем уехать быстрее. Нам и так пришлось продать кое-что, чтобы купить билеты на паром.

— Можно представить, что это было, — фыркнула Холли.

— Это была одежда, и много выручить нам не удалось, — ответил Грант.

— Просто сердце кровью обливается. Так значит, крысы бегут с тонущего корабля?Шафф, который до сих пор молча прислушивался к разговору, кивнул в сторону терминала.

— Грант, я пойду туда, увидимся через минуту.

— Он сам не свой, — заметила Марина. Грант повернулся к ним, его обычно спокойное лицо, казалось, вот-вот исказится от ярости.

— Вы не знаете, что значит для него вернуться! — рявкнул он. — Это ему нужно меньше всего!

— Успокойся, — сказала Холли. — В чем дело? Его разыскивает полиция? Наверное, опять наркотики?

Грант покачал головой.

— Если бы вы только знали, что он пережил, через что он проходит каждый день, вы бы… а, да какая разница! Наша совесть чиста, и это самое главное. — Грант несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Марина, когда увидишь Коннора, скажи ему, что мы хотели попрощаться с ним, но у него постоянно отключен телефон.

— Он потерял его пару дней назад, — сказала Марина. — Но у него есть новый. Дать вам номер?

— Это не имеет смысла. У меня все равно не осталось денег ни на трубке, ни в карманах. — Грант протянул ей клочок бумаги. — Если мы чем-то можем помочь, вот мой электронный адрес.

— Самое лучшее, чем вы можете помочь, так это признать, что наркотики ваши, — не сдавалась Холли. — Как вы можете позволить, чтобы Люк пять лет гнил в тюрьме?

— Оставь их, Холли, — вмешалась Марина. Она достала из сумки банкноту в пятьдесят евро и протянула ее Гранту. — Вот, возьми. До Франции не доедете, но хоть купите себе еды.

Холли с возмущением взглянула на нее, но ничего не сказала. Грант был удивлен.

— Я… Я не понимаю… почему?

— Мне кажется, так будет правильно. Грант подозрительно посмотрел на нее.