Идеальная ложь

— Да, ты действительно на меня не давишь. — Я говорю совершенно искренне. Мне с ним хорошо.

По идее, я должна вся одеревенеть от снедающего меня чувства вины.

Должна, если считаю, что раз останусь, то изменю Дэнни, изменю его памяти.

Но если по-честному разобраться, это ведь Дэнни мне изменил. Обманул меня, бросил, оставил одну, и осознание этого сильно упрощает то, что я собираюсь сделать.

Почти году меня не было мужчины.

Пора начинать.

В ту ночь мы спим вместе. Просто спим. Делим одну кровать.

Мы не опускаемся даже до целомудренного поцелуя.

Лежим лицом к лицу и держимся за руки. Два печальных одиноких человека, которые отыскали что-то друг в друге и теперь не в силах расстаться, словно разлука предвещает смерть.

Впервые за долгое время мне хорошо и спокойно.

Я понятия не имею, что меня ждет в будущем.

Один раз Дэнни уже разбил мне сердце.

Я и не подозревала, что ему удастся проделать это во второй раз.

— Когда у тебя день рождения? — спрашивает Кайл.

— День рождения? Мой?

Мы идем по рынку, на котором когда-то состоялось наше знакомство. Погода наконец-то начала радовать. Теплая весна сменилась жарким июнем. «Лотки пестрят дарами природы, а в воздухе стоит причудливая мешанина головокружительных ароматов.

Кайл ведет себя так, словно ему все в новинку, будто он инопланетянин, впервые попавший на землю и пребывающий в потрясении от обилия экзотических загадочных вкусностей. Совсем недавно он научился делать тосты, не превращая их при этом в пепел и уголь. Я подкалываю его, заявляя, что он ходячее воплощение киношного богатенького мальчика, а Кайл парирует, что отлично умеет играть в водное поло.

— День рождения у меня в августе, — отвечаю я.

— Ага, ясно, — кивает Кайл и кладет в корзину грибы, из которых, я знаю, он никогда ничего не приготовит. — Вот почему ты о нем не упомянула в прошлом году!

Я поправляю солнечные очки и выгибаю брови.

— Я чего спросил-то, — пояснил Кайл, — мы с тобой знакомы почти год, а ты ни разу не обмолвилась о своем дне рождения.

Он прав, прошел почти год.

Сколько же всего поменялось за эти месяцы! Впрочем, есть и незыблемые вещи. Взять, к примеру, этот рынок. Тут, как всегда, посетителя ждет радушный прием. Солнце по-прежнему ласкает мое лицо. Ноздри заполняет извечный аромат моря.

Кайл становится для меня неотъемлемой частью знакомой, привычной обстановки.

Мы понимаем, к чему всё идет, но ни тот, ни другой не желаем торопить события.

— Я-то думал, у тебя день рождения в этом месяце, — говорит он.

— Да я его и не праздную, — я пожимаю плечами. — Как-то охладела к этому после того, как стала совершеннолетней. Кайл, положи откуда взял.

Я беру у него из корзины безумно дорогую склянку с тертым шафраном и ставлю на застеленный клетчатой клеенкой стол. Все равно Кайл не знает, что с этим шафраном делать.

— Кстати, мне показалось, тебя нельзя назвать королем тусовок и вечеринок.

— Ну, все-таки день рождения — это совсем другое. Да и не обо мне сейчас речь. Давай в этом году я немного о тебе позабочусь.

— И что же ты задумал?

Кайл не торопится с ответом. Он явно нервничает.

— Ты можешь отпроситься на пару дней в июле? Нет, я все прекрасно понимаю, у тебя день рождения в августе, но мне нужно кое-куда лететь по работе, и подумалось, почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом.

— Так ты, оказывается, еще и работаешь? — пряча усмешку, осведомляюсь я.

Мы смеемся. У Кайла на редкость добродушная улыбка. Я ее просто обожаю, хотя вижу реже, чем мне бы того хотелось.

— Ты не поверишь, но иногда мне действительно приходится работать. Мне предстоит встреча с владельцем компании, которой нужны инвесторы. Компания молодая, у них интересные идеи…

Кайл сообщает дату поездки.

Я как раз беру с прилавка банки с вареньем и едва не роняю одну из них.

Само собой, я могу отпроситься. Именно это и собиралась сделать.

Я еще не решила, как проведу годовщину смерти Дэнни, но уж точно не буду сидеть в офисе. В этом сомнений нет.

— Да, я все прекрасно понимаю, — говорит Кайл, и до меня доходит, что это время он выбрал неслучайно. — Мне подумалось, ты не станешь возражать, если мы уедем на несколько дней. И вместо того, чтобы все это время есть себя поедом, будем думать о твоем грядущем дне рождения.

Я со всей осторожностью ставлю банку с клубничным вареньем обратно на прилавок — а то вдруг еще уроню, и уточняю:

— А куда мы едем?

* * *

Мы вылетаем в воскресенье.

— Слушай, я так тебя и не спросил — тебе доводилось бывать в Лас-Вегасе? — задает вопрос Кайл.

Мы сидим в самолете, откинувшись на спинки кресел. У меня в бокале — виски с колой, у Кайла — минеральная вода.

— Вообще-то нет, — отвечаю. — Мне не нравятся азартные игры.

Кайл принимается хохотать:

— Тебе не кажется, что об этом стоило сказать до того, как мы сели в самолет?

— Так ведь в Вегасе есть не только казино. Там классные шоу и бары. А еще я слышала, там потрясающие фонтаны.

— Смешная ты, Эрин. А что не так с азартными играми?

— Я подрабатывала в ставочной, когда училась в колледже.

— Где подрабатывала?

— В букмекерской. Ну, куда народ приходит делать ставки на скачки, футбол…

— Ты работала на ипподроме?

— Да нет же, у нас эти букмекерские повсюду. Обычно рядом с барами.

— А-а-а… ясно.

Судя по лицу Кайла, он совершено не понимает, о чем я говорю.

— Я была вроде бармена, который сам не пьет, а лишь подливает клиентам, которые и без того уже вдрызг пьяные, но при этом продолжают заказывать порцию за порцией. Крайне неприятное зрелище. С тех пор у меня к азартным играм стойкий иммунитет. Я видела, как распадались семьи, как люди становились бомжами… Все из-за азартных игр.

— Лично я в ходе нашего визита в Лас-Вегас проигрывать не собираюсь, — бурчит Кайл.

— Именно так и говорят все игроки, — киваю я.

— Вообще-то я планирую отыскать Роберта Редфорда и продать ему тебя за миллион долларов.

— Можешь запросить и поменьше, буду только рада, — отвечаю я. — Это же все-таки Роберт Редфорд.

Он качает головой и подзывает к себе стюардессу.

— Еще один виски с колой для этой вавилонской блудницы, — приказывает он.

— Сию секунду, — лицо бортпроводницы расплывается в улыбке.