Идеальная совокупность. Том 2

Каждому из компаньонов нашлось занятие по профилю.

Лицензию выправлял Марк, камээсу [10] сподручней было найти ходы в Минспорте.

Клыч обеспечивал «крышу», попутно решая вопросы с арендой. «Столбики» распихали по магазинам, оккупировав в каждом по квадратному метру полезной площади.

Братва снисходительно отнеслась к затее авторитета.

Дихлофос с Беликом гоняли жульё, пытавшееся опустить новаторство их артели на деньги. Самым невинным финтом у гопников был просверленный пятачок с веревочкой. Фокус-покус не работал, но веревочки отрывались и застревали в механизме, сбивали настройки. Реальный ущерб приносили отморозки, жалившие аппараты электрошокерами. Разряд заставлял монеты ссыпаться в приемник. Одного такого умельца Дихлофос с Беликом отправили на койку в нейротравму.

10

Камээс – кандидат в мастера спорта.

Марк Ангорский собирал выручку. Клыч дербанил её по справедливости на неравные доли. Ленка вела бухгалтерию. Черновую, разумеется.

Когда поднялись на ступеньку выше, купили «Ромашку», этот автомат принимал монетки с пяти сторон и имел функцию размена денег. В удачный день «Ромашка» зарабатывала больше, чем «столбик» за месяц. Правда, и стоила втрое дороже.

Следующим этапом бизнеса стал игровой салон. В самом деле, сколько можно по чужим углам скитаться? Первый зальчик разместили в полуподвале с «Локоном» по соседству. Забубенили там ремонт силами трудолюбивых таджиков. Из соображений экономии Дихлофосу с Беликом пришлось попахать подсобниками.

Бум игорки в городе пришёлся на лето 2006 года. Залы открывались один за другим. Где-то «однорукие бандиты» вытесняли «лежащие на боку» магазинчики, где-то заведеньице из двух-трёх аппаратов вдруг стремительно разрасталось до нескольких десятков и обзаводилось винным баром.

Автоматы пошли другого поколения. Скучные монохромные экранчики сменились яркими дисплеями, появились кнопки управления ставками, лунки заменил купюроприемник. Пятачками теперь лудоману [11] не отделаться. Игра пошла по-крупному.

11

Лудоман – человек, страдающий болезненной страстью к азартной игре.

На день сегодняшний Клыч через подставных лиц владел сетью салонов. Конкуренцию ему составлял Сметанюк. Много выгодных локаций перехватил собака.

Окоротить бы его, но партнёром к жирдяю приклеился Олежка Рожнов, который после переезда Катаева в столицу остался без кормушки.

Рог уже забыл, что когда-то ходил под Клычом. Держал себя, как ровня. И не дашь ему леща, как раньше. Ответит, падла, бойцов у него поболе.

Чередой бежали вольные денёчки, ширилась, росла проталина между посадками. Вот она достигла рекордных размеров… За всю свою сознательную жизнь гр-н Калачев В.Д. не гулял столько без конвоя. Два с половиной года!

Событий множество, язык устанет пересказывать. Из неприятных – проблемы со здоровьем. Замучила изжога, после еды под ложечкой возникала сверлящая боль. То давала о себе знать лагерная баланда. Жена отвела Клыча в больничку. Пройдя через эндоскопию, биопсию и ещё кучу всяких «псий», потратив уйму денег, он узнал, что у него хронический гастрит, грозящий язвой желудка. Дал себя уговорить ехать в санаторий в Кисловодск. Там две недели пил противную, воняющую сероводородом водицу, питался за диетическим столом с ворчливыми стариками. Отдушину нашел в прогулках по огромному живописному парку.

Наслаждаясь красотами, размечтался – переехать бы сюда с семьёй. Жить в своё удовольствие вдали от стрелок, тёрок и разборок. С кривой ухмылкой спохватывался – кому он тут на хрен нужен.

Леченье пошло на пользу. Для закрепления результата эскулапами велено глотать пилюли, избегать жирного и острого, воздерживаться от спиртного.

С первых доходов от игорки Клыч начал засылать доляху Барону в Нижний. Постепенно месячный транш достиг двадцатки зеленью. Вор принимал подгон, как должное.

В сентябре при личной встрече он поднял стрёмную тему. Спрос на оружие оставался высоким.

– Я же, Веня, спалился на железе, – Клыч втянул голову в плечи, без шеи становясь похожим на краба, почуявшего опасность.

– Будь умнее, и не спалишься! – законник взором, как шабером [12] , насквозь проткнул толстый хитиновый панцирь.

Отказ не предполагался, тогда как мысли, куда адреснуться по заданной теме, отсутствовали напрочь.

2

12

Шабер – заточка, сделанная из напильника (жарг.)

20 сентября 2007 года Четверг

Клыч попросил жену отвезти сегодня ребёнка в школу. Сам он собирался выдать несколько важных звонков, договориться о встречах, и по возможности с утра пораньше пересечься с одним человечком на нейтрале. Созревшему сценарию обязан был бессонной ночи.

Оставшись один, Клыч прошлёпал на кухню, включил навороченную, со стальной отделкой кофемашину. Надежды на чашку крепкого эспрессо возлагались соответственно ее внушительному объему.

Первый звонок предназначался самому проблемному челу из списка, но именно этот разговор и сулил результат. Сто пудов вскочит вопрос о взаимной услуге: о какой – к гадалке ходить не надо. Марафет [13] , будь он неладен…

Клыч набирался духу. Оттачивал приветственную фразу, она не должна содержать и намёка на то, что у него крупные заморочки. Иначе тариф моменталом взлетит до потолка.

Повод для оттяжки разговора авторитет нашёл в начавшейся по телику «Контрольной закупке». Давно подсел на эту передачу. Импонировал ведущий – пластичный чернявый парень, преждевременно облысевший со лба. Его вкрадчивому голосу, масленому взгляду и природному обаянию позавидовал бы квалифицированный фармазон [14] .

13

Марафет – кокаин (жарг.)

14

Фармазон – мошенник (жарг.)

На самом интересном запел домофон. Не узнав, каких изготовителей сметаны надобно остерегаться, Клыч поспешил к входной двери. Подумал – Ленка снова забыла зонт или ключи.

В серо-голубой мути экранчика кривлялась какая-то растрёпанная тётка. Видать, ошиблась адресом. С утра глаза налила лахудра…

– Кто? – вопросил недовольно.

– Вовчик! Это я, Вовчик! – рыдающе отозвалась тётка.

Клыч поспешил выжать кнопку открывания замка. Так его называл один человек – сестрёнка.

Дожидаясь, запахнул махровый халат, надетый на голое тело. Потуже затянул пояс. Гадал, что стряслось. Любашка по ерунде блажить не станет.

На весь просторный подъезд «сталинки» летел вой. Так воют по покойнику.

– Ари-инку изнаси-иловали! У-у-у! – шагнув через порог, женщина кулем повалилась на Клыча.

Едва успел её подхватить. Маленькая, а за счет широкой кости и массивного крупа – тяжёлая.

Их, калачёвская порода – скуластая, нос приплюснут, раскосые глаза черны, как уголь-антрацит. «Татарчата!» – дразнили обоих в детдоме.