Идеальная свадьба

— Я не получал письма! — удивленно произнес Роб и тут же нахмурился. — Отец.

— Не обязательно. Письма иногда теряются.

— Нет, Мейси. Я подвел тебя. Но я по-прежнему люблю тебя, теперь, наверное, даже больше, чем прежде. Потому что знаю, что потерял.

Она закрыла глаза, стараясь дышать медленнее. Роб до сих пор любит ее. Больше ничто не имело значения.

— Роб, после той дегустации, когда ты поцеловал меня… Ты сказал, что никогда не хотел причинить мне боль, просто наше время тогда не пришло. Но сейчас оно наступило. Я тоже не хочу принести тебе страдания. Я люблю тебя, никогда не переставала любить. Когда ты попросил развода, я была убита горем.

Роб пораженно уставился на нее:

— Я думал, ты хочешь именно этого.

— Я хотела тебя. Гордость не позволила мне бороться. Но сейчас все по-другому, мы стали старше… и мудрее. — Мейси сделала глубокий вдох, набираясь храбрости. — Попроси меня, Роб. Прямо сейчас, — выпалила она, закрыв глаза.

Мужчина осмотрелся и увидел, что во многих окнах горит свет.

— Нет, не здесь. Не так. Встретимся на этом же месте через пять минут. И переобуйся.

Руины. Он поведет ее к разрушенному замку. Туда, где Алек несколько месяцев назад сделал их дочери предложение.

Мейси добралась до своей комнаты и поспешно сбросила туфли, а потом опрометью метнулась в ванную. Интересно, она успеет принять душ?

Еще бы. Натянув чистое белье, Мейси снова надела платье, которое так понравилось Робу, и обулась в маленькие балетки без каблука, которые обычно носила с джинсами. Туфельки как раз были золотого оттенка.

Потом она со всех ног помчалась вниз, на площадку. Роб уже ждал ее, по-прежнему в килте и расстегнутой рубашке. В одной руке он держал корзину, а через плечо перекинул плед.

— Готова?

Мейси кивнула и взяла его за руку. Они направились вниз по ступеням, потом вдоль берега и по тропинке на вершину холма.

Когда влюбленные наконец достигли руин древнего замка, Роб направился вверх по лестнице в уцелевшую башню с видом на море, расстелил плед, опустился на колени и протянул Мейси руку.

Она села совсем рядом.

— Я люблю тебя, Мейси, — начал он. — С первого момента нашей встречи. Всем сердцем я бы хотел исправить свои ошибки.

Она смахнула со щеки одинокую слезинку, и Роб ласково вытер мокрую дорожку.

— У меня были другие женщины, — тихо продолжал он. — Сначала рыжие. Потом я понял, что им всем далеко до тебя, и переключился на блондинок и брюнеток, но вскоре осознал, что лишь притворяюсь. Закрывая глаза, я видел твое лицо. Мне стало стыдно — ведь я использовал хороших, добрых женщин, которые тоже хотели создать семью. Я возненавидел самого себя — клялся быть верным тебе всю жизнь, а потом с такой легкостью перешагнул через эти слова… Но я хочу вернуть свое счастье, любовь моя. Хочу вернуть тебя. Если для этого каждые выходные мне придется лететь в Кембридж — что ж, я готов. Когда ты в прошлый раз уехала, мне показалось, что с тобой ушла жизнь. Этот замок без тебя пуст и холоден, всего лишь куча камней на побережье.

Она попыталась улыбнуться, но вышло не слишком убедительно — губы дрожали. Мейси тихо всхлипнула, и Роб взял ее за руку и поцеловал запястье.

— Вот тогда я понял, как много ты значишь для меня. Знаешь, я словно лежал в коме — жизнь шла мимо, приготовления к свадьбе не помогали отвлечься, ничто не казалось настоящим, как во сне. Я начал понимать, каково тебе здесь жилось — одной, без друзей, с маленьким ребенком на руках, когда никто не обнимал, не обнадеживал. Не любил.

— Я думала, что ты меня любишь, — смущенно пробормотала женщина. — Но ты вернулся совсем другим. Я так хотела объятий и поцелуев — но ты даже в одной комнате со мной не задерживался.

— Я боялся причинить тебе боль. Мне так сильно хотелось быть с тобой — я ведь несколько месяцев провел под водой, закрывшись в консервной банке, думая о том, как мы занимались любовью. Я не доверял самому себе.

— Ты должен был сказать мне…

— Мы оба должны были. Дело не только в этом. Знаешь, я ведь был очень несчастен в армии. Но, приехав, обнаружил, что ты не собираешься меня утешать, потому что все время занята ребенком и погружена в депрессию. Я решил не думать о своих проблемах и сосредоточиться на тебе, но не смог. И потерял тебя.

Мейси сморгнула слезы, которые теперь свободно текли по ее щекам.

— Прости меня. Я не понимала, через что тебе пришлось пройти. Это, наверное, было ужасно…

— Знаешь, есть поговорка: что не убивает нас — делает сильнее. Я пережил эти испытания и стал лучше. Но цена оказалась слишком высока, как для нас с тобой, так и для Дженни. Мне больно даже думать об этом. У нас могли бы быть еще дети. Двадцать лет потеряно. Но больше я не хочу потратить зря ни секунды нашей жизни, Мейси. Вернись ко мне, любовь моя. Снова выходи за меня замуж — и давай на сей раз все сделаем правильно.

— Ох, Роб… — всхлипнула женщина и упала в его объятия, заливаясь слезами.

Он и сам с трудом сдерживался:

— Да или нет, Мейси? Ответь уже, наконец, Христа ради!

— Да. Да, любовь моя! — Она подняла на него глаза, и Роб прочел в ее взгляде бесконечную нежность. — Конечно, я выйду за тебя, и мне безразлично, где мы будем жить. Мне очень нравится твое поместье, если ты со мной рядом. Фотографировать я могу и здесь, а также оформлять газеты и журналы — если захочу. Или буду просто помогать тебе управлять бизнесом, работать с тобой бок о бок, если я нужна тебе.

— Нужна мне?! — Роб диковато расхохотался. — Моя единственная, неподражаемая Мейси, конечно, ты мне нужна!

— Знаешь, там ведь вся моя семья. Даже отец приехал, несмотря на все наши ссоры, на свой возраст. Наверное, мне все же придется уезжать в Кембридж. Там есть друзья, которые не раз меня поддерживали в трудную минуту. Я не могу просто так их всех бросить.

— Я и не прошу. В любом случае у меня ведь есть свое дело в Лондоне, так что я иногда буду приезжать. Мы оставим дом в Кембридже и будем путешествовать вместе. Ты — чтобы навестить друзей, я — чтобы решить деловые вопросы. К тому же замок теперь можно оставить на Алека и Дженни. Моя мама, возможно, захочет побывать в Кембридже. Так что дом не пропадет… Ах да, кстати…

Он заключил Мейси в объятия и нежно поцеловал, а затем бережно усадил ее на плед. Из корзины Роб достал бутылку и два бокала, миску с канапе, оставшимися от праздничного угощения, и огромный кусок фруктового торта миссис Макрей.

— Ты что делаешь?!

— Собираюсь тебя накормить. Не знаю, как ты, а я так перенервничал, что не смог проглотить ни крошки. Будешь шампанское?

Мейси расхохоталась. Роб тоже начал смеяться. Ему пришлось отложить бутылку и лечь на плед, потому что они хохотали до слез. Наконец Мейси тихонько прижалась к его груди.