Идеальное тело Пятачка

Коробков положил ногу на ногу.

– Сергеева, ты прослушала краткое вступление, теперь основная часть марлезонского балета...

На одном этаже с Кнабе жила Олеся Николаева, одинокая дама, у которой была болонка Туся. Однажды болонка подобрала на лестнице конфету и умерла, в карамельке был крысиный яд. Похоронив любимицу, Николаева пришла к Герману и заявила:

– Тусю отравил Миша.

– Вы сошли с ума! – возмутился старший Кнабе. – Мой сын не способен причинить вред животному!

Но соседка упорно твердила:

– Это его рук дело! Я видела, как Михаил нес на помойку пустую упаковку из-под яда.

Герман не поверил Олесе. Но через год погибла собака других соседей, и Петр, глава семейства, тоже уверял:

– Я заметил Михаила, он выбрасывал в бачок упаковку от крысиной отравы.

А уж когда сдохли две псины из дворовой стаи, которых никто, кроме Миши, не кормил, Герман призвал сыночка к ответу.

Парень все отрицал, но отец не отпускал его, и тогда Михаил сообщил:

– Да, я носил коробки из-под отравы в мусорник, но собак я не трогал, их лишила жизни Эрика.

Герман Вольфович возмутился:

– Мерзавец! Хочешь свалить на девочку свою вину!

– Папа, – попросил Миша, – выслушай меня.

– Даже не мечтай! – заорал отец. – Ты позор семьи – школу закончил на одни тройки, в институт поступать не пожелал! Дрессировщиком он станет! Не смей порочить Эрику! Вон из моего дома.

Михаил направился к двери, но на пороге обернулся и сказал отцу:

– Отведи сестру к врачу, она с приветом.

Разговор происходил в столовой, было лето, балконная дверь стояла нараспашку, и соседка, Олеся Николаева, курившая на своей лоджии, слышала всю беседу.

Парень исчез из семьи, Эрика по-прежнему казалась всем безупречной. Вот только через год после ухода Миши кто-то придушил во дворе щенка. Герман Вольфович был дома, когда с улицы донеслись разгневанные голоса людей, обнаруживших трупик, Кнабе почему-то стало не по себе, и он пошел искать Эрику.

Дочь была в ванной – она судорожно мыла руки, терла их щеткой, губкой, а на брюках Эрики виднелись клочки желто-серой шерсти. Отец понял все. Герман Вольфович немедля отвел дочь к врачу.

Доктор обстоятельно побеседовал с пациенткой и сказал Кнабе:

– Девочка нуждается в пристальном внимании. Поскольку ваша жена умерла в родах, у Эрики возникла стойкая уверенность: всегда найдется тот, кто отнимет у нее самое дорогое, любимое. Отсюда корни ее странной жадности. Ваша дочь просто защищается, деньги она отдает спокойно, а вот куклу... Думаю, выйдя замуж, Эрика станет патологически ревнивой, из-за этого ее семейная жизнь может рухнуть. Кстати, моя пациентка совсем даже не глупа, она понимает, что вспышки ярости, направленные против того, кто покусился на ее собственность, необходимо давить. Но постоянно держать пружину в сжатом состоянии невозможно, чем сильнее давление, тем стремительнее потом выпрямится железка. Знаете, почему Эрика часто ходит в парк? Там есть тайное место, где она чувствует себя в полнейшей безопасности, только там девушка плачет, кричит, ломает ветви у деревьев – короче говоря, выплескивает агрессию, дает волю эмоциям. Но иногда она не способна справиться с собой. Болонка Николаевой случайно оцарапала сумочку Эрики, собака другого соседа измазала ей пальто, дворовые псы облаяли, щенок просто кинулся под ноги и испугал. Казалось бы – какая мелочь, но только не для того, кто постоянно находится на грани срыва.

Герман Вольфович с трудом осознал услышанное и возразил:

– Припадок ярости, аффект – это изменение сознания, неадекватность. Но отравить животное совсем другое дело, действие совершается осознанно, обдуманно. И, поверьте, Эрика обожает все живое, как, впрочем, и я, и Лаура Карловна, и Анна Степановна, в нашем доме обитают разные представители фауны.

– Охотно верю, – не удивился врач. – И насчет осознанности действий вы правы. Эрика контролирует себя, а потом бац – и идет вразнос. Но своих она не тронет, гнев всегда будет направлен вовне. Если вы, допустим, женитесь и оставите дочь в семье, она продолжит вас любить, а вот мачеху возненавидит.

– И что теперь делать? – растерялся Кнабе.

– Мы с ней поработаем, – пообещал доктор. – Эрика понимает проблему и готова к борьбе с демонами. Могу вам посоветовать помириться с сыном, попросить у Михаила прощения. Он любит вас и сестру и давно понял, чем занимается Эрика. Когда он находил у нее упаковку с ядом, быстро выбрасывал ее. Надеялся, что сестра одумается.

Закончив рассказ, Димон посмотрел на меня.

– Понятен расклад?

Я хотела кивнуть, но тут в кабинет быстрым шагом вошел Чеслав и, глядя на Коробкова, объявил:

– Они ее похоронили. Вернее, кремировали. Есть справка о смерти, но врач... Привет, Таня!

– Здрасти, – кивнула я. – О ком речь? Кто-то умер?

Чеслав сел за стол Марты.

– Да горничная, Майя Лобачева. Я нашел кардиолога, заведующего отделением, Анатолия Паперного, который подделал документы. По бумагам выходит, что Лобачеву привезли в клинику и поместили в реанимацию с диагнозом отравление морепродуктами, там она и умерла.

– Ой, неправда! – засуетилась я. – Майе стало плохо у меня на глазах!

Чеслав потер рукой лоб.

– Татьяна, езжай домой. Выспись, приведи себя в порядок и завтра в одиннадцать приходи на работу.

– Но... – заикнулась я.

– Завтра! – повторил Чеслав, вставая с места и направляясь к двери. – Сегодня ты здесь не нужна.

– Он меня даже не выслушал! – возмутилась я, когда начальник исчез.

– Пункт первый: босс всегда прав, – назидательно сказал хакер. – Пункт второй: если босс не прав, читай пункт первый. Как тебе будильник?

– У Майи Лобачевой были часы? – напряглась я.

Димон крутанулся на стуле.

– Наверное, но я сейчас о будильнике в виде пожарной машины.

– Значит, это твой прикол! – обозлилась я. – Мне следовало сразу сообразить, кто из наших способен на такую идиотскую шутку!

Хакер стал похож на обиженного детсадовца.

– Кто жаловался, что не может вовремя встать, если рядом нет Гри, который по часу трясет женушку по утрам?

Я потупилась.

– Ну, имел место такой разговор.

Коробок выпрямился.

– Вот видишь! Когда Карц для тебя чемодан сложила, я попросил ее туда часики сунуть. Марте они офигенно понравились. Мы их тут опробовали, так на вой сирены народ со всего здания сбежался. Здоровская фенька!

– Да уж, отличная штука! – пытаясь побороть желание пнуть Димона, прошипела я. – А зачем вы с Мартой их завели на ночное время?

– Правда? – изумился Коробок. – Наверное, это случайно получилось! Он зазвенел, да? Разбудил тебя не вовремя? А почему ты сама завод не поправила? Ой, совсем забыл! Чеслав велел мне одно дело выполнить! Все, побежал к компу, обращайся по мере надобности. Всегда готов, как Гагарин и Титов!

Мне оставалось лишь злиться, глядя, как хакер спешно покидает помещение. Хотя какой в этом смысл? Дима продемонстрировал типичное мужское желание не участвовать в конфликте и трусливо удрал. А еще он умудрился свалить вину на женщину. Признал, что запихнул будильник в чемодан, но тут же оправдал себя: якобы хотел помочь соне без труда вставать по утрам. Я, мол, сама виновата, не подкорректировала время побудки, а Димочка хороший, он ни при чем.