Идеальный финал

Зайдя домой, парень скинул с себя одежду и отправился в комнату. Музыка пронизывала колонки так тихо, чтобы не разбудить уставшую Кэтрин, вливалась в комнату, застывая в непонятном танце фантазий. Джимми был полностью погружен в мысли, и лишь молчаливый свидетель мог вновь выжать парня, словно спелые грозди винограда.

«3 февраля 2011 год.

Мысли.

Здравствуй. Я не хочу сейчас думать! Позволь просто побыть с тобой. Картер, твою мать! Даже не верится. Он всегда был рядом. С самого детства. И теперь они просто уезжают. Такое ощущение, что и я еду вместе с ними. Сколько историй сохранят эти стены?

Он обещал звонить, приезжать. И почему всегда есть «но»? Расстояние — не просто слово. Это сила, способная разрушить все, что у тебя есть. Человеческий фактор не выше убийственной мощи километров. Звонить? Ха. Приезжать раз в год? И что? Другие интересы, разные вкусы, чужие жизни. Расстояние — годы. Оно спешит, ломается, имеет свою собственную жизнь. Сколько людей морально сдохли на этих километрах? И иногда, ты так хочешь вернуться назад, перемотать календарь на пару лет, ворваться в родные места, увидеть своими глазами прошлое. Возможно ли это? Наверное, нет. Годы стирают память. Километры уничтожают чувства. И в беге этих лет не повернуть нам время. Так жаль.

.

Там, где воздух рисует картины,

Там, где ветер играет с лицом,

Там мои берега из ванили

Бережно укрывают мой сон.

.

Проходящие мимо паромы,

Там причал, тишина и тоска,

И там мир, такой огромный,

Так без спроса врывался в глаза.

.

Только вечная мокрая осень,

Золото страха, песня души,

Там деревья роняли слезы,

Желтый лист, только кружи.

.

Не спускайся на черный песок

Будь свободен и просто лети,

И на путь в этот мир повешу замок,

Там я останусь доживать свои дни.

.

Не пущу в этот рай ни кого

Он для вас слишком сер, не понятен

Моя свобода так высоко,

Кружит одна, среди серых зданий.

.

Медленно вступая на землю,

Принесу с собой плед и тоску,

Посмотрю вверх, выше неба,

Но, увы, покинуть тебя не смогу.

.

Еще один стих. И пусть он не по теме моих размышлений, но я бы хотел уплыть в этот мир. Спасибо, мой молчаливый свидетель».

Резкий звук письма ворвался в комнату, сметая оставшиеся мысли, которые терзали тело парня.

Ведьма: «Привет. Слушай, я ненадолго сегодня. Хотела сказать тебе, что пятнадцатого я увольняюсь, после зарплаты, шестнадцатого еду к подружке, а семнадцатого жду тебя»

Джимми: «Здравствуй. Почему ненадолго? Собралась куда-то?»

Ведьма: «Нет. Брат с женой приехал. Ты что? Не рад?»

Джимми: «Встрече? Еще как рад! Поверь, я буду считать дни, чтобы тебя увидеть. Скорей бы уже. Ха»

Ведьма: «Я побежала. Меня за стол зазывают. Целую тебя. До завтра, милый»

Джимми: «Беги, хомяк. Заранее самых сладких тебе снов. Целую»

Парень погасил монитор. В комнате повисла тишина, которая давила на разум, причиняя жуткую боль. Джимми сидел на углу кровати, продумывая все события, произошедшие за этот долгий день. Его глаза были устремлены на календарь, стаявший на невысокой тумбе около телевизора. Парень даже не шевелился, пронзая взглядом бумажные цифры, которые, словно заколдованные быстро побежали вперед, меняя день на ночь, тьму на свет, вырисовывая час за часом новые числа.

Глава 4. «Полет прекрасной тени».

Календарь сменил свои числа, и вот уже шестнадцатое число красовалось на его титульном листе. Джимми по-прежнему сидел на углу кровати, уставив свои глаза в меняющиеся цифры. Да и что могло измениться? Все та же работа, разговоры с Самантой, мечты о встречи и редкие крики с Кэтрин. Словно трясина, весь это быт затягивал парня все глубже в свои скучные объятия. Очередной ужасный день. Радовало лишь то, что уже завтра парень будет выплюнут салоном автобуса в холодный чужой город, чтобы он встретил ту, которая спасла ему жизнь. Джимми сотни раз представлял их встречу. Первые слова, жесты, взгляды. Какими они будут? Душа рвалась из груди, и какой-то непонятный страх владел телом Джимми. Наверное, неизвестность — самый большой кошмар этой планеты. Неудавшийся трюк отрезком в жизнь. Фокус неумелого иллюзиониста.

— Кэтрин — обратился парень к сестре, как только зашел на теплый пол кухни — Ты же помнишь, что я завтра уезжаю?

— Да — тихо ответила девушка — И я до сих пор против этой затеи, потому что не знаю, зачем ты туда едешь. Может, скажешь правду?

— Я уже тебе говорил

— Ну да, «по делам» — блестящий ответ

— А что ты хочешь услышать, Кэтрин? — раздраженно спросил парень, закуривая очередную сигарету

— Правду, Джимми

— К девушке я еду. Довольна?

— К какой?

— Глупый вопрос, Кэт. Хорошей, сообразительной леди — Джимми улыбнулся — Вечером приеду домой

— Джимми, ты бы лучше думал о будущем, а не ездил по городам — недовольно проворчала Кэтрин — Что тебе даст эта поездка?

— Твое какое дело?

— Ты живешь у меня! И я хочу, чтобы ты думал о своем будущем, а не о каких-то бабах! — прикрикнула девушка

— Знаешь, ты не права. И вообще, зачем я тебе все рассказываю? Тебе же плевать на то, что я хочу. Главное — не ударить лицом в грязь. Перед кем? Знаешь, я устал слушать ваши советы. Чего вы сами-то добились?! Только и умеете причитать!

— Уж больше, чем ты! Да ты посмотри на себя!

— Пошла ты, Кэтрин!

Джимми схватил кружку, из которой высоко понимался пар, и, быстрыми и уверенными шагами, отправился в комнату. Громко хлопнув дверью, парень сел на кровать, сжимая пальцами руки белоснежную простынь. Зло кипело где-то внутри, словно раскаленная кровь вулканов, ждущая своего момента, чтобы вырваться через его пасть, сметая все на своем пути. И под этой багровой жидкостью рушатся, плавятся целые города, и сотни жителей бегут в страхе, пытаясь спрятаться под большим куполом дождя. Но это уже не капли, лишь пепел выжженных душ, который падает с неба на хрупкий разум глупого стада. В такие моменты в душе Джимми бушевало пламя, а в голову влетали тысячи воспоминаний и мыслей. Вся боль за его жизнь собиралась в один великолепный шар. Бум! Взрыв. И осколки миниатюрной планеты сносят все на своем пути, освобождая каждый миг усталых комнат. Они пронзают разум, словно острыми иглами, оставляя в голове тонны разбитого стекла. И очень осторожные шаги ломают его, уничтожая каждую деталь механизма. Одно неверное движение, и ноги начнут кровоточить от глубоких порезов, заливая алым рассветом пол маленькой комнаты, что была закрыта внутри черепной коробки.