Идеальный герой

Все замерли в ожидании. Наконец она решительно кивнула и, крикнув: «Я же знаю, что смогу!» — ринулась вниз с Кобба. Время словно остановилось, а Бет на целую вечность будто застыла в воздухе, пока не шлепнулась на мат. Вся съемочная группа громко зааплодировала. Зеваки тоже захлопали в ладоши как ошалелые, заглушая стоны Бет.

— У нее травма! — неожиданно крикнул кто-то.

— Бет! — рванулась к ней Софи. — Что с тобой?

— Нога! — заохала та. — Нога!

— Что случилось? Что такое? — подбежала к ним Тереза.

— Подвернула лодыжку, когда приземлялась, — пояснил Лез Отверженный.

— Как больно! — завопила Бет, пытаясь встать.

— Пусть кто-нибудь отвезет ее в гостиницу, а мы вызовем врача, — распорядилась Тереза, озираясь в поисках подходящего человека. — Адам!

Тот поспешно подошел:

— Обхвати меня руками за шею, Бет. Встать можешь?

— Не знаю, — поморщилась она, пытаясь сделать шаг.

— Какая нога болит?

— Правая!

Адам помог ей сойти с мата на твердую землю.

— О-ой! — завопила Бет.

— Ладно, — понял Адам, — так не получится.

— Расступитесь-ка, парни, — вдруг приказал кто-то, и все, обернувшись, увидели протиснувшегося вперед Оли.

— Есть только один способ доставить Луизу в гостиницу!

С этими словами он подхватил Бет на руки. Со стороны зевак раздалось громкое «ах!», да и сама пострадавшая не удержалась от восклицания.

Джемма подавила невольный вздох, глядя, как Оли с легкостью прокладывает себе путь сквозь толпу поклонников, умоляющих об автографе, хотя очевидно было, что руки у него заняты. Высокая фигура в капитанском мундире продвигалась вперед под вспышки фотоаппаратов и восхищенные визги, звеневшие в воздухе, словно крики чаек. Джемма оглянулась на Терезу, беспокойно мерившую шагами площадку.

— Снято?

Оператор кивнул.

— Слава богу! — произнесла Тереза. — Ладно, Джемма, теперь отснимем тебя в эпизоде с капитаном Бенвиком.

Кей со всех ног бежала вдоль набережной, чтобы опередить Оли и Бет в гостинице. Сердце у нее бешено колотилось. Она вовсе не желала Бет зла, но этот поразительный случай не укладывался ни в какие рамки! Оли повел себя точь-в-точь как идеальный герой романа, и, когда он подхватил Бет на руки, она сразу приободрилась. Щеки заметно порозовели, и она ухитрилась занять такое положение, что ее грудь оказалась под самым носом у Оли.

«И почему не у меня вывихнута лодыжка!» — досадовала Кей, понимая тем не менее, что во всем Лайм-Реджисе не одна она охотно дала бы себя изувечить, лишь бы оказаться этим утром на месте Бет.

Она подскочила к входной двери и проворно сунула ключ в скважину как раз в тот момент, когда подоспел Оли с Бет на руках.

— Сюда! — показала она дорогу. — Мы постелим Бет в гостиной. Взбираться на второй этаж ей будет трудновато.

— Но я хочу, чтобы Оли отнес меня в мой номер! — запротестовала Бет.

— Кей права — тебе лучше остаться здесь, внизу, — сказал Оли и опустил ее на диван.

— Осторожней! — вскрикнула Бет, скривившись. — Я тебе не мешок с картошкой!

— Оли, сними с меня туфли, зайка, — капризно попросила она.

Кей возвела глаза к потолку. Бет использовала свою беспомощность на всю катушку — так, впрочем, поступила бы любая на ее месте.

Боясь даже подумать о том, как будут развиваться события в гостиной, Кей поспешила к холодильнику и достала лоток с кубиками льда. Высыпала их в полиэтиленовый мешок и стала разбивать скалкой.

«Не надо думать о Бет в таком духе, — укоряла она себя. — Она сейчас под моей опекой, и я должна проявить милосердие».

Решив, что лед наколот как следует, Кей завязала пакет, завернула в чистое кухонное полотенце и поспешила в гостиную.

— Вот и я, — объявила она, прикладывая сверток к лодыжке Бет.

— Ой! — вскрикнула та. — Холодно!

— Конечно холодно, ведь это лед! — рассмеялся Оли, наблюдая за манипуляциями Кей.

— Лед уменьшит опухоль, — объяснила она.

— Может, лучше приложить бутылку с горячей водой? Или выпить водки?

— Думаю, лед сейчас лучше всего, — не согласилась с ней Кей.

Бет, прижимая сверток к ноге, откинулась на подушки с наигранной покорностью.

— Как же я страдаю за искусство! — простонала она.

— Шоу получилось просто потрясающее, — заметил Оли. — Оно обязательно войдет в историю кино.

— Лучше бы британские академики присудили мне свою чертову премию, а больше мне ничего не нужно, — проворчала Бет.

Оли и Кей переглянулись. В дверь постучали.

— Здравствуйте! У вас все нормально?

Это был Адам.

— Мы в гостиной! — крикнула Кей.

Адам пришел на зов.

— Чем-нибудь помочь?

— Кажется, тут уже обо всем позаботились, — ответил ему Оли.

Бет жеманно улыбалась, лежа на диване.

— Оли оказался таким лапочкой, — промурлыкала она. — Ты ведь останешься здесь, со мной?

— Меня, наверное, ждут на площадке, — сказал Оли.

— О!

— Но потом я вернусь. Я обещал позировать Кей.

— Как это — позировать?

— Она хочет написать мой портрет, — пояснил Оли, стрельнув глазами в сторону Кей.

— Правда? — угрожающе хмурясь, переспросила Бет. — С чего это?

— Потому что наша Кей — художница.

Кей очень порадовало такое определение — «наша Кей», как будто она уже стала частью съемочной группы, хотя ей гораздо больше польстило бы «моя Кей».

— Может, тебе лучше написать мой портрет? — предложила Бет. — Мне говорили, что у меня точеные скулы, к тому же, наверное, мне еще долго здесь сидеть и сходить с ума от безделья.

— Ты очень любезна, — прикусила губу Кей, — может, я и тебя нарисую. Но только после Оли.

Бет, очевидно, очень расстроила такая перспектива. Она стукнула кулаком по подушке и, схватившись за пакет со льдом, снова застонала.

— Бедняжка! — сочувственно произнес Оли, подошел к дивану и, склонившись к Бет, поцеловал ее в лоб.

— Не уходи, Оли!

— Надо идти, зайка.

Оли вышел, и Кей проводила его до прихожей.

— Ты был великолепен, — произнесла она таким хриплым голосом, что сама его не узнала. — Принес ее сюда, в такую даль…

Оли пожал плечами и одарил ее мальчишеской улыбкой.