Идеальный грешник

Жасмин поймала себя на мысли, что ей нравится болтать с Мирославом. Нет и капли стеснения, будто бы она не с парнем своим общалась, а с лучшим другом. Было очень много общих тем, разве что культурно-развлекательные пристрастия Жас не разделяла с Миром.

Но хуже всего совсем другое. Жасмин невольно сравнивала двух братьев. Ведь надеялась, что Мир поможет ей забыть о ходячей катастрофе, методично разрушавшей ее, Жасмин, жизнь. А вышло совсем иначе. И настолько «иначе», что девушка растерялась.

— Это все влияние отца, — хохотнул Мирослав, возвращаясь к теме посещения оперы. — Марсель не в восторге от подобного. Так уж случилось, что мать привила ему совсем другие вкусы.

А Жасмин крепче обхватила бокал с водой, стараясь не показать своей заинтересованности. Но ведь нет ничего плохого в том, чтобы послушать о брате собственного парня. Так?

— Ты прежде не рассказывал о первой жене Карла, — подхватила тему Жасмин.

— По большому счету, нечего рассказывать. Когда нам с братом было по восемь, родители развелись. Мать выбрала Марса. Отец забрал меня. Первые два года было тяжко, потому что между близнецами всегда есть особая связь. Мы с братом часами торчали в видеочатах, даже планировали сбежать от родителей, ну, чтобы вместе, — грустно улыбнулся Мирослав, а Жасмин не пропускала ни единого слова, — А потом все как-то резко изменилось. Марс перестал звонить. Мог пропасть на месяц, потом появиться. А в шестнадцать я уговорил отца навестить брата. Обычно он гостил у нас на каникулах. А в тот год не приехал. Мы с папой сами полетели. Мать жила заграницей тогда. Говорят, пыталась строить карьеру киноактрисы.

Мирослав вздохнул, словно вынырнул из прошлого. Но Жасмин уцепилась за ту недосказанность, что повисла в воздухе.

— И что было потом? — осторожно спросила девушка.

— Ну, мы вытащили Марса из заварушки. Мать отказалась от прав на него. И с тех пор он опять с нами, — без подробностей ответил Мирослав, а потом тепло улыбнулся Жас и накрыл ее руку ладонью, — ты стала вдруг грустной. Не печалься, солнце. Давай лучше закажем десерт?

— Ох, нет! Давай прогуляемся? Я видела неподалеку небольшой сквер, — постаралась беззаботно улыбнуться Жасмин.

— Желание дамы — закон, — подмигнул Мирослав и попросил счет.

Вечер был теплым, но все равно Жасмин чувствовала озноб. И не стала отказываться от пиджака, предложенного Мирославом.

Молодые люди прогуливались по мощеным тропинкам, среди других таких же парочек. Мир рассказывал о чем-то, а Жасмин почему-то не слушала. Все мысли витали вокруг Марселя. Выходит, он жил с матерью в детстве и влипал в ситуации уже тогда. Возможно, именно по этой причине, они братом такие разные. Как небо и земля.

Мирослав вдруг остановился и, обняв Жасмин, притянул девушку к себе за талию.

— Ты будто бы не со мной, — шепнул молодой человек и оставил легкий поцелуй на кончике девичьего носа.

— Просто задумалась, — улыбнулась Жасмин.

Мирослав задумчиво смотрел на девушку сверху вниз, легко поглаживал костяшками пальцев ее щеку, а свободной рукой держал за талию, нырнув ею под пиджак.

Жасмин невольно подумала, что Марс бы уже давно затащил ее в ближайшие кусты. А Мирослав нежно любуется и не торопит события.

— Жасмин, ты удивительная девушка, — пробормотал парень, негромко рассмеялся, а потом крепче обнял Жасмин и устроил подбородок на ее макушке, — Мы встречаемся почти три месяца, кстати.

Жас, спрятав лицо в мужской рубашке, крепко зажмурилась. Ей отчаянно хотелось, чтобы он произнес те самые слова. Короткое приглашение продолжить вечер, перейти на новый уровень их отношений.

Отчаянно хотелось доказать всему миру, что она сделала верный выбор...

Отчаянно... хотелось...

Не хотелось ей слышать этих слов.

Но короткое «Поедем ко мне?» прозвучало, словно приговор. Жасмин знала, что вот он, тот самый рубеж, после которого уже нельзя вернуться. Нельзя просто взять и зачеркнуть прошлое. Или же, наоборот, вырвать из мыслей те события, которые нужно забыть.

Но она ведь именно этого и хотела? Хотела забыть о Марсе. Хотела доказать ему, что она девушка Мирослава. Хотела, чтобы он отстал от нее, перестал совать свой язык в ее рот, а пальцы в...

Словом, перестал все и сразу!

А потому, вздохнув, Жасмин набралась смелости и шепнула:

— Да, конечно.

Квартира у Мирослава была довольно просторной. И конечно, такой же идеальной, как и сам парень. Все было расставлено по своим местам. И ни единой пылинки. Наверное, у Мира в квартире даже ворсинки на ковре стояли в определенной последовательности.

— Проходи. Чувствуй себя как дома, — жестом указав на гостиную, произнес Мирослав,

— Хочешь что-нибудь? Кофе? Воды? Шампанского?

— Ох, нет, спасибо! — отмахнулась Жасмин, медленно сняла пиджак и вернула его хозяину. — а, хотя, от чая я бы не отказалась.

— Сейчас приготовлю, — кивнул мужчина и направился в кухонную зону.

Жасмин позволила себе рассмотреть рамки с картинами на стенах, стеллажи с фотографиями, статуэтки, даже перебрала декоративные ракушки и камни, украшавшие одну из неприметных ваз. Но, очевидно, дизайном жилья занимались те же специалисты, что работали над особняком Карла. Чувствовался стиль.

Жасмин жутко нервничала. Часть ее души перебирала все доводы против того, чтобы допустить близость с Миром. А другая часть, абсолютно дикая, нерациональная и какая-то бешенная, просыпавшаяся только тогда, когда поблизости оказывался Марсель, вопила о том, что нужно ехать домой. Просто взять и умчаться.

Раскатистый звонок во входную дверь заставил девушку вздрогнуть.

Обернувшись, Жасмин столкнулась со взглядом Мирослава. Тарновский, судя по удивлению во взоре, тоже не ожидал кого-то в гости.

Но гости явились на порог апартаментов.

Жасмин стояла, не двигаясь, но слышала каждую фразу незваного визитера:

— Млять, Мир! Это лютый кабздец, брат, — недовольно возмущался он, — Мои долбаны умудрились взорвать стену. Стену, млин! А у меня аукцион на носу. Восстановить надо, иначе влечу на бабки. Помоги, а? Мне бы спецов приличных, чтобы наскоряк восстановили. Чапа еще, мудила конченый, мозги нервирует. Рукожоп первой категории!

Жасмин отметила, что Мирослав отвечает гораздо тише и спокойнее. И вдруг четко разобрала реплику Марселя:

— Да ерунда это, а не порез. И кровь уже кончилась. На мне ж как на собаке, — нетерпеливо зашипел Тарновский, а потом: — Да, мялть! Куда ж ты пальцем тыкаешь! Я чуть не обоссался!

Жасмин все же выглянула из своего укрытия. Сама не поняла, как взглядом отыскала Марса. Она никому не призналась бы, что упоминание о взрыве и порезах жутко взволновало ее.

Воображение сразу же выдало кошмарную картинку, где у Марса нет ни единого живого места, а сам он истекает кровью, но продолжает дико материться.