Идеальный мерзавец

Да и потенциальным детям, которые случайно или запланировано родятся в таком союзе, тоже нужна семья. Только ленивый психоаналитик не писал об этом.

Мне хватает мозгов, чтобы понять это, а здоровый цинизм только помогает взглянуть на основы нашей жизни непредвзято.

А вот Юре, похоже, нет.

А еще он зачем-то носится с новомодными веяниями относительно брака, которые поймут и простят мужчины, но никак не женщины. Женщина после шести лет отношений не воспримет с радостью новость о том, что мужчина еще не определился. И будет права.

Пусть нам и нужно больше времени, чтобы обмозговать щекотливую тему брака, но если женщина дорога, пожав плечами, прогуляемся до ЗАГСа, по дороге вспоминая и про эволюцию, и про пещеры, и про приятный процесс сотворения наследников.

Даже я там был. И выжил. И даже был счастлив. Правда, недолго.

Но это уже другая история.

Слезы Веры высохли. Она стояла и обнимала меня, а я обнимал ее. Она сказала, что хочет меня.

А я обнимаю ее так, как будто могу переспать с ней. Но я не могу. Только не с ней, пусть и сводит зубы от желания.

Но и отпустить от себя тоже не могу.

— Когда ты улетаешь?

Волны, пока мы стояли, уже добрались до моих джинсов. Теперь ниже колен они полностью мокрые. А в теплом батнике мне довольно таки жарко под прямым полуденным солнцем, но я все равно не сдвигаюсь с места и продолжаю ее обнимать.

— Через четыре дня, — отвечает Вера.

Если бы я захотел, она бы осталась. Я даже знаю, как сделать так, чтобы она захотела и осталась. Знаю, чем мог бы заниматься с ней в каждый из этих оставшихся дней и после.

Но Вера не спрашивает, когда улетаю я.

Умница, девочка. Я в тебе не ошибся.

— Хочешь еще побыть на пляже?

— Нет.

— Тогда идем, провожу тебя до дома. Сменишь мокрые вещи на сухие, а я пока схожу домой и переоденусь сам. Потом заберу тебя и мы сходим в таверну, о которой я говорил в самолете. Согласна?

— Да.

— Хорошо, — кивнул я, продолжая ее обнимать.

— Да… — повторила она, не разжимая рук. — Хорошо…

ГЛАВА 27

Вера

Приняв душ, я пересмотрела вещи, которые запихнула в чемодан. Ничего выдающегося. Пара футболок, рваные джинсы, шорты, два сарафана, один из которых уже промок до нитки. Теплая водолазка на всякий случай и джинсовая куртка, которую сняла с себя еще в аэропорту и спрятала после в чемодан. Кеды и шлепки для пляжа. Купальник вообще не в счет. Однообразные трусики и два сменных лифчика. Белый и черный. В общем, без изысков.

Хотелось выглядеть сегодня по-особенному, но выбирать-то и не из чего.

Размышляя, высушила волосы, но так и не уложила их обязательным утюжком. В обычной жизни я всегда выравнивала волосы, придавая каре аккуратную форму, но сегодня… Сегодня я решила побыть плохой девочкой, позволив высокой влажности самой довершить образ.

Кончики волос не стали долго ждать. Я успела только натянуть джинсы, а они уже завились, кто куда.

Что там еще делают плохие девочки?… Нет уж, трусики они все-таки носят. В этом случае без меня. Да и оставаться без белья, если буду в джинсах, не очень комфортно.

А вот бюстгальтер… Когда я подошла к зеркалу в ванной, то успела натянуть джинсы и только. Придирчиво изучила грудь, чего не делала, должно быть, со школы. Сколько себя помню, с тех пор, как выросла грудь, я всегда нервничала из-за того, насколько сильно выделяются мои соски под одеждой, поэтому, даже учитывая небольшой размер груди, всегда пользовалась бюстгальтером.

А вот сегодня… После вчерашней ночи я уже не была той хорошей девочкой.

Выудила из чемодана серую майку, как сейчас говорят, алкоголичку, и надела на голое тело. Покрасовалась в зеркале, прикинула и так, и эдак и завязала края футболки в узел под грудью.

Соски сильно выделялись под тканью. И чем больше я смотрела, тем сильнее.

Закатала джинсы выше щиколоток, обула кеды. В последний раз мазнула по губам гигиенической помадой. Еще со вчерашней ночи, после долгих поцелуев под луной, мне жгло губы. Вот уж не думала, что такой, как Марк, станет просто целовать меня так долго и даже не проявит настойчивость, чтобы зайти дальше.

В туалете аэропорта он чудеса выдержки не проявлял.

Взяла мобильный, проверила входящие вызовы. С оторопью поймала себя на мысли, что уже не жду звонков от Юры. Он не смог бы дозвониться на кипрскую симку, но по-прежнему мог связаться со мной по мессенджерам, которые работали от домашнего вайфая.

Юра этого делать не стал.

Прижала телефон к груди.

Что я делаю, боже? Правильно ли поступаю после увиденных снимков? Я узнала рыжие волосы, рассыпавшиеся по голой спине. Ниже были очертания ягодиц в недвусмысленной позе. И живот мужчины.

Марка.

У меня мороз по коже от этих кадров. От того, насколько извращенным должно быть сознание, чтобы делать такие снимки. Делать не с целью развлечения, а чтобы отомстить женщинам.

Я-то приняла его секс с рыжей в туалете за простую утеху, а все оказалось куда сложнее. И ведь не забыл сделать снимки, несмотря на то, как быстро все прошло…

Меня раздирают на части противоречивые чувства, которые я ощущаю по отношению к Марку. Только вчера мне стало казаться, что я понимаю его куда лучше, как утром он, словно хотел доказать мне, насколько я ошибаюсь, продемонстрировал мне эти снимки. Они должны были убедить меня в обратном, и это его очередная попытка оттолкнуть меня.

Судя по тому, что по итогу он пригласил меня в таверну, у него опять ничего не вышло. Но можно ли это считать свиданием?

Почему, несмотря на откровенные ласки вчерашней ночью, мне кажется, что он пытается относиться ко мне как… к младшей неразумной сестре?

И как объяснить ему, что мне не нужна его снисходительность?

ГЛАВА 28

Марк

Потоптался перед дверью, не зная, куда деть руки. Мать вашу, да я ведь нервничаю. Потом, наконец, постучал в дверь квартиры, которую снимала Вера. Ей повезло найти действительно хороший вариант временного жилья. Я напрягся, когда она вчера сказала, что пока живет вместе с каким-то Пашей, но сегодня он должен был вроде как съехать. Вот сейчас и проверим.