Идеальный треугольник

А то, что купил он не совсем пижамку — так он ведь дарить не в развернутом виде собирается. И ты ещё попробуй найти скромную пижамку на такие формы, да…

И вообще, зачем бы скромную? Тсу у них красавица, и это повод для всемерной гордости.

— Ну что, Орочи, будем проникать к Годайме по итогам хитрого плана или наглого?

— Наглого, — отозвался Змей, заканчивая с педикюром. Из Акацки ушёл пару жизней назад, но кое-какие вредные привычки закрепились. — Чакру замаскирую, глазища почеловечнее изображу, румянец, может, нарисую… Хотя можно и без этого. Всё равно никому в голову не придёт.

Джирайя закатил глаза:

— Орочи, ты так говоришь, будто в Конохе никогда не был. Хватит и плаща. Всё равно досмотр завязан на сенсорный барьер, а от него ключ у меня есть.

— Одно дело пройти так, чтобы тебя не остановили, и другое — чтобы тебя не засекли, — проворчал заслуженный параноик. — Не хочу плащик, хочу пижамку.

— Вот и наденешь пижамку, а сверху плащ, чтобы не собирать хвост из сраженных в самые почки, — усмехнулся Джирайя. — А насчет «не заметили»… Помнится, три года назад Учиха Итачи спокойненько поел данго в центре Конохи, и остановить их попытались, только когда он нос к носу столкнулся с теми, кто знал его лично. А напарник у него колоритный. И плащи тоже.

— А с чего их останавливать-то должны были? Коноха тогда с Акацки не конфликтовала особо, Итачи так вообще внештатный шпион… Ну, зашли поесть данго, подумаешь.

— Ну, привел я с собой какого-то ребенка, подумаешь, — в тон ему отозвался Джи. — Может, родственника где нашел.

— Ага-ага. Подставляй ручки!

Джирайя со смехом подхватил на руки мелкого тирана, все-таки закутал в плащ и широким размашистым шагом двинулся в сторону Конохи. Даже интересно было, сколько человек решат, что это он своего внебрачного сына привёл. Добрались быстро, так же быстро добрались до башни каге. Встречные шиноби, конечно, поудивлялись известному извращенцу с ребёнком — точнее, НЕ поудивлялись, — но среди них не встретилось никого достаточно близкого, чтобы спросить: «Хэй, а это кто у тебя в руках?»

— Хой, Тсунаде, все киснешь над бумагами? — стучаться, как и всегда, Джи не стал.

— Джирайя? — удивленно вскинула голову хокаге. — Ты что здесь делаешь? Где Наруто? Вы что, вернулись?

— Наруто в безопасности вместе со всеми остальными, тебе письмо от ученицы, а мы просто в гости, — жабий санин улыбался искренне и легко и вообще смотрелся изрядно помолодевшим. Тсунаде на какой-то миг ощутила себя и впрямь старухой, несмотря на внешность.

— Привет, — из-под плаща высунулся любопытный жёлтый глаз.

— Мгм… — химе поставила пальцы домиком, опираясь на них подбородком. Шизуне как раз отлучилась по делам, но все равно полной уверенности, что их разговор в кабинете не услышат чужие уши, не было. — Подожди немного, я закончу, и прогуляемся.

— Угу, — согласился Орочи, возвращаясь в состояние кокона. Он становился невероятно терпелив, когда его держали на ручках.

Тсунаде — вот уж удивительно! — и впрямь быстро разобралась с лежащими у нее на столе документами, выдала вернувшейся Шизуне ворох указаний и четким, уверенным шагом двинулась прочь из кабинета. Таким четким, что ни у кого не возникло и тени сомнений, что Годайме идет по делам, а не сбегает с рабочего места. Такие невинные уловки Тсунаде освоила уже давно.

— Орочимару решил вместо клонов Нидайме делать своих? — поинтересовалась Сенджу, когда они скрылись от посторонних глаз в небольшом домике. Жить прямо в башне каге Тсунаде отказалась наотрез.

— И доверить их Джи? — ужаснулся Орочи. — За кого ты меня принимаешь?

— Джирайя кого хочешь уболтает, — Тсунаде пожала плечами. — Хотя да, таскать с собой мини-копию тебя — это не его стиль… Почему именно такое хенге?

Змей задумчиво осмотрел женщину. Крайняя степень заёбанности бросалась в глаза почти так же, как декольте, а заёбанные люди обычно плохо воспринимают юмор. Точнее, воспринимают любые попытки контакта как ещё один способ их заебать.

— Это не хенге, — задумчиво проговорил он, раздумывая, как бы «раззаебать» Тсу.

Сенджу медленно моргнула, потерла виски.

— Нет? А… Что тогда?

— Может, сама пощупаешь? — хитро улыбнулся Змей.

Тсунаде заинтересовалась.

— Ну, иди тогда сюда. Ками, я уже и забыла, какой коварной заразой ты был в детстве!

— Что это коварной? — возмутился Орочи, протягивая ручки и окончательно скидывая плащ, демонстрируя пижамку. — Я был милым добрым мальчиком… Цап-цап? На землю я не спущусь!

Джи шагнул ближе, Тсунаде приподнялась навстречу, так что дотрагиваться ножками до суровой земли Змею не пришлось.

— Милым и добрым, говоришь? — хмыкнула химе, без всякого зазрения совести тиская чиби-Орочимару. — Да как бы не так! А то я не знала, кто на самом деле тогда устроил тот переполох на почтовой ястребятне!

— Добрым. Но с хорошей памятью! — возразил Орочимару. — Ви-и-и! Тсунаде-чан! Мягонькая! Пур-пур-пур!

Змей с удовольствием тискался и подставлялся, прощупывая в ответ. За счет того, что у него репутации Джирайи не было, Тсунаде ничего такого не заподозрила, просто позволяя себе немного расслабиться. Тем более, одежда Орочи под плащом умиляла просто неимоверно.

— Так в честь чего такой маскарад? — поинтересовалась куноичи несколько минут спустя.

Джирайя пожал плечами:

— Говорю же, просто решили проведать. Мы и подарки принесли.

— До! Подарки! И письмо от твоей ученицы, — Орочимару радостно прижался к чуточку расслабившейся Сенджу. — Я её даже к себе почти не сманивал.

— Ну-ну, — Тсунаде легонько ткнула его ноготком в бок. — Не вздумай ей и правда джуин ставить. Она, даром что бесклановая, инфуин вполне потянуть может. Почти год уже формирует.

— Крута, — согласился Орочи, повисая на шее и болтая ногами. — А как у тебя дела? Прибить меня не хочешь?

— За что? — устало удивилась Тсунаде. — За Учиху, что ли? Или… за Джи?

— Мало ли поводов для драки накопилось?

Сенджу покачала головой:

— Нет, пока не хочу. Эх, сейчас бы печенья какого, а то у меня только чай — всё некогда за продуктами сходить…

Джирайя закатил глаза, вытащил из рукава продуктовый свиток:

— Ты все так же любишь карамель с кунжутом, Тсунаде-химе?

— Печенье-то ладно, но ты сама-то не голодная? Говорят, после еды и жизнь веселее. Хочу веселиться!

Тсунаде потрясла головой. Рутинная усталость слегка отступила, но только для того, чтобы уступить место недоумению. Что вообще происходит? Это действительно Орочимару сидит у неё на руках в таком виде и требует есть и веселиться? Это Джи сейчас смотрит на них с такой теплой улыбкой, что хочется сбежать в сад и разреветься — потому что на неё саму никто так не смотрит?

— Ну что ты, Тсу, — Джирайя как-то сразу оказался рядом с диваном, на котором устроилась химе, мягко сжал её ладонь. — Что случилось?