Идеальный треугольник

Саске наморщил нос. Подумал. Посмотрел на Кабуто.

— Ну, иди сюда, демонёнок, — вышло не в пример добродушнее, чем минуту назад. — Хочется же?

Якуши замер с видом совы, которую застукали за испражнением в неположенном месте. Нет, он, конечно, намекал, и даже прямо собирался рассказать, но как-то не ожидал, что Саске сам догадается… И так легко это примет.

— Можно?.. Точно можно?

— Точно, — коротко и уверенно. А потом Учиха и вовсе дернул его к себе, не собираясь ждать, пока Якуши отомрет и поверит. — Можно даже с разбегу виснуть на шее, меня Наруто уже приучил.

Сказал — и ощутил легкую неловкость. Как-то глупо прозвучало… С другой стороны — чхать он хотел на всех остальных. Те, чье мнение действительно важно, не осудят. А сам он действительно не против.

Даже… Приятно будет?

— Виии! — радостно сообщил Кабуто и сразу смутился такого проявления чувств. — Выскажу ему спасибо при встрече… Так, значит, тискать тоже можно? Правда можно?

— Да обнимай ты уже, — буркнул Саске даже слегка смущенно, приоткрывая руки в приглашении к объятию.

На него напрыгнули с энтузиазмом семидесятикилограммового ребёнка и прижались крепко-крепко, как утопающий, прижимаясь лицом к одежде. Учиха охнул, уперся одной рукой в доски энгавы, удерживая равновесие. Второй обнял Кабуто, без всяких сомнений, с удовольствием ощущая под руками живое крепкое тело. Но совсем не с тем удовольствием, с которым он обнимал, например, Наруто. Больше всего это было похоже на норовящего угнездиться на руки чиби-Змея, но как-то… Более правильно, что ли? Орочимару его змеёнышем совершенно точно не был, несмотря на все скачки возраста. А вот о Кабуто хотелось заботиться. Помогать. Чтобы окончательно расправил свои крылья, показался во всей красе взрослого, сильного и независимого. А шиноби или демона — дело десятое.

— Хм… Кабуто, а человек старшим стать, получается, не может?

— Ну… Не знаю. Возможно, сможет… Скорее, даже точно сможет, ведь у людей тоже есть нематериальная часть, душа или что-то вроде. Действия совершаются-то одни и те же — мысли, чувства, сны… — Кабуто задумался. — Только вряд ли из этого может выйти что-то хорошее. Люди меньше по времени в этом плане формируются, значит, и послабее в общем должны быть. Просто не прокормит, несмотря на вполне образовавшуюся связь.

Якуши притих, задумавшись: не это ли стало причиной неполадки взаимоотношений с Орочимару-сама? Кабуто безусловно признавал его старшим, а то, что он тогда не знал о всех этих демонических заморочках, вовсе не означает, что они на него не действовали. Объективно ведь Якуши был хорош, лучше многих, надёжнее многих, и менять его даже на супер-гениального Наруто не было никакой необходимости, особенно у запасливого на таланты Орочимару. Однако… Отдалился, ускользнул, сбежал при первой же возможности.

Саске задумчиво кивнул, будто получил подтверждение каким-то своим мыслям. Потом нахмурился:

— Прокормит? Но я ничего такого не чувствую. Слабости там или оттока сил…

Кабуто хихикнул.

— Ну, если я действительно принят тобой аки деточка, то у тебя, наоборот, должен приток сил появиться. И на прокорм, и защищать, мур… — Якуши чуть потёрся носом.

— Серьезно, что ли? А откуда? — Саске запустил руку в пепельные волосы и принялся поглаживать, как большого кота.

— Ну… Жрать больше будешь? — Якуши млел и не хотел задумываться о тонких материях и энергетическом балансе. — Вообще, у людей энерговыработка идёт строго по потребностям, без нагрузок снижается, с нагрузками увеличивается…

— Как много интересного открывается… — Учиха пересел, прислоняясь спиной к деревянному столбу, поддерживающему крышу. Прикрыл глаза. — Задержишься?

— Я бы недельку так посидел, — с мукой произнёс Кабуто, которого словно грели и нежно гладили прямо по кейракукей. — Или даже месяц… Увы, не получится. Я ещё Итачи с Орочимару оставил, даже не знаю, кто кому мозг выест… Или вовсе споются.

— Фс! — от возмущения Саске даже выдал невнятное шипение вместо привычного гордого «Пф». — Ну, Орочи-сан!

В груди клокотало и бурлило — то ли от того, что Орочимару ни словом не обмолвился про Итачи, то ли потому, что нии-сан оказался больно шустрым. Сначала Кабуто, теперь Орочимару… Кто-то точно нарывается на трёпку!

— Эм… Ну, я в сны вообще-то из Тсукуеми выхожу. Там какая-то заморочка с выходом в пространство сна при полном сознании… — Кабуто затих, коря себя за выдачу информации. Ну, вот вовсе не обязательно Саске было это знать! Спокойнее был бы. А всё равно язык без костей треплет.

— Р-р-р! — отозвался Учиха, у которого тут же взбурлило желание отобрать деточку себе обратно и шипеть на каждого, кто посмеет протянуть в его сторону руки. Увы, пришлось обойтись просто захапыванием.

Кабуто, впрочем, был вполне доволен, а на рык так вообще разулыбался счастливо.

— О, слушай! Может, создашь тут змейку? Плотную такую. Я её с собой возьму и буду няшиться втихую. Всё-таки это часть сущности, может и прокатить…

— Хм? Ты лучше сам приходи, — предложил Саске. — Змейка-то все равно приснившаяся будет…

Но просьбу выполнил, создавая небольшую черно-красную змею в узорах шарингана.

— Ну… Это на день. Чтобы… Не совсем расставаться, — пояснил Кабуто и почесал змейку под подбородком. Затем он прикрыл глаза, пнул здравый смысл и логику, чтобы не высовывались, и пригласил змейку под кожу.

— О-о-о…

— Так я к тому, что в реальности она не проявится же? — Саске притянул Якуши обратно на колени.

— Проявится. Часть сущности же. Я вот начищенными ушами в реальности очень даже сверкал, — Кабуто притёрся, будто его магнитом тянуло.

Вообще, весь сон был частью сущности, но вот персонализация Саске — это концентрат.

— Ну, тогда ладно. Присмотри за ней, она вообще-то очень ядовитая. Обидно будет, если нии-сан помрет от укуса до того, как я определюсь, что с ним делать.

— Ну, блин… Змейка-змейка, не кусай, пожалуйста, тех, с кем я обнимаюсь?.. Всех не кусай, ладно?

Кабуто милостиво обшипели, после чего змейка свернулась ярким клубочком на груди и застыла, притворяясь диковинной татуировкой.

Якуши расплылся в абсолютно счастливой и абсолютно дебильной улыбке, возвращаясь на вдруг ставшее родным плечо.

— Кста… Меня чо в Акацки взяли. Я Хидана завалил…

— А это кто? — лениво поинтересовался Учиха, продолжая наглаживать деточку.

— Один из Акацки. До недавнего времени считался бессмертным.

— Да ты крут, малыш, — Саске гордо потрепал Кабуто по волосам. — Очень крут. Ничего, что я к тебе «малыш»?

— Ничего… Мур…

Это «мур» и то, как доверчиво Кабуто льнул к ладони, растопило Учиху окончательно. Ну, как тут не умиляться на деточку, как тут не гладить и не обнимать, когда так искренне реагируют? Так полно принимают?