Идеальный треугольник

Но, может, и у него получится вернуть себе брата из того чудовища, которым был для него Итачи все эти годы?

*

Место встречи оказалось символичным — в Долине Завершения. Не то чтобы Саске специально так подгадывал — просто именно эта долина оказалась самой удобной и в плане пересечения маршрутов, и в плане возможного боя. Право слово, не устраивать же демаскирующую всех и вся схватку рядом с городами или, паче того, форпостами скрытых селений.

Четыре на четыре. Четыре фигуры в черно-красных плащах, четыре — в чёрных, маскирующих чакру.

Рут был в глубоком сен-моде и потому спокойным, как удав. Его фигура казалась слегка горбатой — под плащом притаился рюкзак с мини-Ку. Оставлять биджу скучать на базе с Орочимару признали слишком жестоким. Не уточняя, по отношению к кому.

Рядом скользила Ши, чью чакру едва-едва удалось скрыть, да и то ветки под её ногами промораживало прилично. Джирайю выцарапать для операции не удалось, причем аргумент Орочимару оказался неопровержим — если Саске хочет притащить эту компанию на базу, то пусть сначала справится с ними без поддержки санинов. Иначе о какой безопасности может идти речь? Вот и пришлось подстраховываться, используя сразу один из самых весомых аргументов.

И нет, не потому, что Хошигаке вроде как повелся на шинигами. Хотя причин сомневаться в словах Кабуто вроде бы не было, лёгкая или даже сильная симпатия — далеко не повод сдаваться в бою. Это Саске по себе сказать мог — сколько раз он почти убивал Наруто? Не так уж и много, но… Осознавал ведь. Знал. А он по сравнению с тридцатилетним нукенином был тогда сопляком. А вот в том, что Ши одним своим присутствием способна охладить даже самые горячие головы, сомневаться не приходилось.

— Ороконару отото*, — первым тишину нарушил, как ни странно, старший Учиха. — Ты вырос.

— Давно не виделись, Итачи, — коротко кивнул ему Саске. — И мне кажется, нам есть о чем поговорить.

*Orokanaru ototo — «глупый младший брат». Да-да, то самое любимое обращение Итачи к Саске.

====== У порога ======

Пафосность момента напрочь сбил Кабуто. Причем даже не столько своим порывом за обнимашками, сколько тем, что смущенно остановился на полдороге. Ну как тут быть суровым и серьёзным, когда тебя плющит от гордости и умиления? Тихая просьба разрешить использование звуковых техник Ото для подслушивания вышла контрольным в голову.

Впрочем, то, что сбил Кабуто, вполне успешно вернул Итачи. Пусть пафосность была убита напрочь, отнестись легкомысленно к разговору с братом Саске не мог. Особенно с братом, во взгляде которого стынет такая тоска.

Холмов в Долине Завершения не было, но статуи основателей давали достаточно удобные площадки как для разговора, так и для боя. Саске в несколько прыжков забрался на макушку Мадары, остановился, поджидая брата. Вторую статую, не сговариваясь, заняли обе «группы поддержки».

— Почему именно я? — негромко спросил Саске, прислонившись плечом к торчащей пряди каменных волос. — Неужели в клане не нашлось никого более достойного, чтобы стать мстителем?

— Я любил тебя, — так же тихо ответил Итачи. — И хотел уберечь. Даже такой ценой.

Он не надеялся, что Саске его поймет — потому что невозможно было логически понять то сжигающее изнутри, выворачивающее наизнанку чувство, потребность даже, равносильную инстинкту. Спасти. Уберечь. Дать цель и дать возможность стать сильнее. И вороном в ночи незримо кружить рядом все эти годы, осторожно направляя, страхуя, а иногда — и отвешивая пинка, чтобы брат не останавливался. Чтобы стал слишком силён для устранения по чьей-либо указке. Чтобы… Смог выжить, когда ненавистной цели впереди уже не будет.

Саске молча покачал головой, полуприкрыл глаза:

— Сейчас… Только сейчас я могу понять, что ты чувствовал. Это не безумие, Итачи. Это наша природа. Твоя, моя… Его, — Учиха пристукнул ногой по каменной макушке Мадары.

— Природа? — недоумение смогло пробиться сквозь стылую броню обреченной тоски. — О чём ты сейчас вообще?

Итачи не пытался представлять, какой выйдет его встреча с братом. Хотя и мог, пусть с некоторым трудом, вообразить именно не переходящий в бой разговор с Саске — но разговор, в котором отото будет заранее стоять на позиции судьи и обвинителя. Соглашался с этой позицией. И уж точно не думал, что Саске заговорит совсем о другом.

— Спроси у Кабуто, он расскажет. Суть не в этом, Итачи. Я хочу знать, как ты оказался перед таким выбором.

— А ты и в самом деле повзрослел, Саске…

Младший Учиха тихо хмыкнул. Итачи почти никогда не звал его по имени, и оттого оно прозвучало странно и почти незнакомо. Признанием равенства? Отрицанием их родства? Говорил ли Итачи сейчас со своим братом или же… Готовился принять свой приговор от того, кого сам назначил судьей?

— Наверное, — Саске снова улыбнулся открыто и тепло, но тут же посерьёзнел. — Я хочу знать правду, Итачи. Ту, которую ты прятал от глупого младшего брата. Я знаю, что клан Учиха готовил восстание и был уничтожен, чтобы не допустить гражданской войны. Я смог выделить те просчеты и ситуации, которые привели к такому. Но… Только ты можешь рассказать мне, почему все вышло именно так.

— Зачем тебе это, Саске? — голос Итачи был тусклым и невыразительным.

— Затем, что я хочу своего брата обратно, — отрезал Учиха. — Живого. Настоящего. А не фамильный призрак с отзвуком вечного страдания на лице.

Итачи дернулся так, словно ему со всего маху всадили клинок под ребра. Даже тихий хрип с губ сорвался и дыхание сбилось напрочь. Он смотрел на младшего брата и не узнавал. Широкий разворот плеч, гордо вскинутая голова, твердо очерченные губы, спокойная уверенность в глазах — ничего из этого не было свойственно Саске раньше. Ни доброжелательному и жизнерадостному ребенку, которого Итачи сам фактически убил в ту ночь… Ни сгорающему в собственной ненависти подростку, с которым он встречался позже. Этот Саске был неизмеримо сильнее их обоих — и гораздо сильнее Итачи.

Потому что внешняя опора была ему не нужна.

— Хочешь найти себе новую цель для мести? — всё-таки не удержался от небольшой провокации Итачи.

— Это Коноху, что ли? — вздернул бровь в пренебрежительном жесте Саске. — Не вижу смысла. Я помогу Руту стать хокаге и буду наслаждаться тем, как сломается мозг у всех, кто будет не согласен с его методами.

— Руту? — Итачи наклонил голову на бок. — Это тому парню с черными глазами?

— Побочные эффекты сен-мода, — пожал плечами Саске. — Но мы ушли от темы.

Итачи молчал несколько минут, но потом все же начал говорить. Медленно, делая паузы и подбирая слова — потому что до сих пор он не рассказывал о произошедшем ни одной живой душе. Стиснул, похоронил в себе… Только с годами боль, грязь и смерть никуда не делись. Спрессовались до каменной плотности, почти вросли в него, придавливая незаметной из-за привычки тяжестью. А сейчас Итачи с безжалостностью хирурга сам вскрывал спрятанное в себе от мира. Вываливал наружу неприглядные края ран, зарубцевавшихся за давностью срока, но отнюдь не ставшие от этого красивыми.