Идеальный вариант (сборник)

Уезжали в спешке и какой-то безумной эйфории. Ире казалось, что бурлящее в ней возбуждение от впервые отведанного вкуса непослушания проберется наружу, зальет все вокруг, в том числе собственный энтузиазм. Она сдерживалась, как могла, и очень торопилась выбраться из-под непрерывного натиска страдающей бабулечки. Один раз даже не выдержала:

– Поедем с нами.

– Куда? – опешила бабушка. – В холод и снег? Я, моя дорогая, еще не тронулась умом, чтобы так издеваться над своим организмом. Всю жизнь мечтала оказаться в этой стране и не собираюсь наступать на горло собственной песне. Чему улыбаешься? Что смешного?

Смешного ничего не было. Было радостно, легко и спокойно. Бабушкина мечта исполнилась, и теперь Ира могла без груза на душе исполнять свою. Каждый делал что хотел. Хозяин – барин.

– И все-таки почему именно Канада? – удивлялась мама. – Могла бы вернуться.

– Вернем твое место. Похлопочу. Или другое выцыганим, еще получше, – вторил Борька Штейн.

– Не надо. Ни возвращать, ни возвращаться. Прошлого не хочу. А почему Канада? Да почему бы, собственно, и не она?

Лукавила. В Канаде можно было остаться на законных юридических основаниях, пока развод не оформлен официально. Потому и спешили, и нервничали, и забыли в итоге половину нужных вещей. К черту! Купим новые!

На новом месте освоились легко и сразу. Майке через месяц сделали операцию, и простуды закончились. Ира определила ее в сад. Дочка возвращалась и с восторгом рассказывала, как играла, гуляла, рисовала и просто болтала с другими детьми. Девочку всего лишь увезли от бабушек, а оказалось, вырвали из домашнего плена. Борька тоже быстро привык к новой школе. Ему, конечно, было сложнее, но справился, появились друзья, интересы, новые увлечения: лыжи и хоккей. Ира купила ему форму, записала в секцию, ходила на тренировки и кричала с трибуны:

– Шайбу! Шайбу!

Борька смущался и мычал:

– Кричи по-английски.

Ира, смеясь, трепала непослушные вихры сына и фыркала:

– Еще чего! – хотела кричать так, как кричала.

Пока дети отсутствовали, занималась обустройством дома: ходила по магазинам, выбирая посуду, текстиль и много всякой бестолковой мелочи, которая просто радует глаз.

Ниночка беспокоилась:

– Не успеешь оглянуться – сбережения кончатся. Что тогда? Нельзя же полностью рассчитывать на Антона. Вряд ли на «детские деньги» сможете продолжать снимать дом и жить на широкую ногу. Надо что-то делать!

– А я и делаю. – Ира не переставала каждую минуту улыбаться. – Жду.

– Чего ждешь? Чего?! Ирка, да что с тобой происходит?! Может, помочь? Может, надо что-то сделать, что-то устроить?

– Надо, – кивнула сестра. – Пригласи на представление.

Нина покрутила пальцем у виска, но билеты в цирк подарила. Дети визжали от восторга и безуспешно пытались отыскать тетку в огромном племени раскрашенных в пестрые костюмы людей, летающих, будто птицы, под куполом. Ира тоже получала удовольствие, но не просто от сложнейшей программы, а именно от актеров, которые, совершенно очевидно, все без исключения, занимались делом жизни, приносящим им бесспорное удовольствие.

После представления пошли за кулисы.

– Понравилось? – подбежала счастливая Ниночка.

– Очень! – Борька и Майка не скрывали восторга.

– А тебе? – повернулась к сестре.

– Ты неподражаема. Но мне не хватило животных.

– Ясное дело. Ты же с самого детства помешана на собачках и кошечках. Как только жила без них все это время? А, ну да. Сначала у бабули аллергия, потом у Антона…Что? Что ты так смотришь на меня, будто в первый раз видишь? Ирка! – Сестра испуганно дернула ее за плечо: – Да что с тобой?

– Ничего, Нинусь, ничего. Все в порядке. Просто, кажется, дождалась.

На следующий день дала объявление в газете о гостинице для домашних животных. Сначала держала немногочисленных «клиентов» в собственном доме, потом, когда оформили с Антоном развод и продали квартиру в Хайфе, купила небольшой участок с полусгнившим строением. Понадобилось немало сил, времени и денег (благо, банк в ссуде не отказал), чтобы превратить покупку в приличную ветеринарную клинику. Сама поначалу лечением не занималась: бумаги и административные дела занимали слишком много времени, да и боязно было. Но спустя время, когда стало ясно, что дело выгорит, появился толковый бухгалтер, преданный делу персонал и довольные заведением клиенты, позволила себе войти в кабинет и заняться чисткой собачьих зубов. Получалось хорошо, но скучно. Конечно, Ира не метила ни в хирурги, ни в анестезиологи. Поезд ушел. Но стать толковым диагностом можно было попробовать. Решила учиться на УЗИ-специалиста в ветеринарии.

– Зачем? – только и удивилась Ниночка. – У тебя и так все в порядке.

– Чего тебе не хватает? – поддержала мама младшую дочь.

Антон красноречиво передернул плечами, выразив таким образом недоумение.

– Двое детей, а она учиться надумала! – Бабулечка не упускала случая пострадать. – Стыд и срам какой-то. Студентка! Скоро внуков воспитывать, а она все учится. Не понимаю!

– Не понимаю! – орал в трубку Борька Штейн. – Променять протезирование на диагностику и людей на собак?! Не понимаю!

Понял только Диего – жонглер из цирка Дю Солей, с которым Ира жила уже второй год. Он был красивым темнокожим бразильцем младше ее на семь лет. Эти обстоятельства заставляли ее раздумывать над уже третьим поступившим от него предложением руки и сердца, но в душе понимала, что положительный ответ не за горами.

А еще ее определенно понял Стинг – трехлетний лабрадор персикового оттенка. Конечно, он ничего не сказал. Но разве может тебя не поддержать тот, кто всегда рядом? Рядом, когда просто возвращаешься домой. Рядом, когда Диего гастролирует по миру. Рядом, когда дети уезжают то к одним бабушкам в Израиль, то к другой бабушке в Москву. Кстати, в Москву уезжают и к дедушке, там их всегда ждет родной дядя и сводный брат. И еще есть баба Люда – хоть неродная, но очень добрая и хорошая. Семья уезжает, а Стинг остается. Он рядом всегда. Он – идеальный друг, у которого есть только один недостаток – громко храпит по ночам. Но от этой напасти у Иры в прикроватной тумбочке лежат обычные, совершенно не загадочные и совсем не особенные беруши.

Одноклассники

– Может, не ходить? – Наташа снова заглянула в комнату. Один глаз полностью накрашен и готов ринуться в бой, другой – только тронут карандашом и смотрит с сомнением.

– Иди-иди, – хором откликнулись муж и сын, не отрываясь от шахматной доски. Даже голов не повернули. Сидели, склонившись к фигурам одинаковыми сутулыми спинами, правые руки (у обоих широкие, жилистые) подпирали задумчивые подбородки. Ситуация на поле занимала их гораздо больше Наташиного волнения.

А волноваться было о чем. Все-таки не каждый день встречаешься с людьми после двадцатилетней разлуки. Интересно, конечно, не без этого. Но ведь жила без них эти годы и еще столько же прожила бы. Кроме того, пойти хотела Светка, и непременно с подругой. А уж если той втемяшилось что-то в голову, то отговорить даже и пытаться не стоило.

Вот и теперь в десятый раз за день Света позвонила и хорошо поставленным учительским голосом поинтересовалась:

– Ну?

– Крашусь, – вздохнула в трубку Наташа.