Идеальный враг
Шрифт:
— Уходим, — сказал сержант Хэллер, собрав своих людей. Это был приказ — приказ из тех, что не подлежат обсуждению, приказ на поле боя. — Быстро уходим!..
Дорогу к выходу им преградили два охранника и официант. По тому, как они держались, было заметно, что они опасаются сплотившихся бойцов в синей форме UDF, но тем не менее они заслонили собой дверь, и официант, немного замешкавшись, словно придумывая причину для задержания, потребовал расплатиться. Он назвал совсем непомерную сумму, видимо, включив в нее всевозможные штрафы за учиненный разгром и не забыв свои чаевые. Сержант Хэллер не стал торговаться, только поморщился.
Он
— Что еще? — грозно спросил сержант Хэллер, демонстративно потирая свой жуткого вида кулак.
И охранники, отвернувшись, опустив глаза, будто не желая сейчас ничего замечать, расступились.
— Так-то… — удовлетворенно пробурчал сержант и сам отодвинул засов на запертой двери.
— Везде одно и то же, — бормотал Цеце, позевывая и сонно щурясь. — Везде и всегда…
Их было одиннадцать человек. Они, прячась в тени, стояли в сотне шагов от блещущего иллюминацией клуба “Экипаж” и наблюдали за кипящей там жизнью. Под крыльями самолета сновали люди: уже давно прибыли военные патрули, и городская милиция, и дружины самообороны, и медики. Там составлялись протоколы, оформлялось задержание, оказывалась первая помощь. Там шла работа.
А они отдыхали. Они пили.
Десять человек в форме UDF и один человек в летном комбинезоне с флагом США на рукаве.
— Владимир? — предположил Павел, только сейчас заметив, что под глазом нового знакомого вовсе не синяк, как показалось ему сначала, а крупное родимое пятно.
— Да, — парень несколько удивился. — Мы знакомы?
— Мы сегодня встретили твоего отца. Он просил передать, чтобы ты зашел домой.
— А, папа, — улыбнулся Владимир. — Вечно он пристает к людям… Спасибо. Обязательно загляну.
Они разместились рядом с чугунной тумбой непонятного назначения, торчащей посреди маленького проходного дворика. Место было очень удобное, отсюда все просматривалось, и здесь было множество путей к отступлению. На плоской шершавой поверхности тумбы стояли две початые бутылки водки — одну прихватил с чьего-то стола Цеце, другую вынул из-за пазухи Владимир. Их новый знакомый оказался поистине незаменимым человеком: предъявив бутылку словно паспорт и водрузив ее на чугунное подобие стола, он из одного кармана достал хлеб, из другого — завернутую в бумагу копченую рыбину. Потом он исчез куда-то на пару минут и вернулся с ворохом пластмассовых стаканчиков. Разлив по чуть-чуть, предложил тост:
— За знакомство!..
Они пили водку, чтобы занять себя чем-то, и понемногу закусывали, отламывая крошки хлеба и отщипывая кусочки пахнущей дымом рыбы.
На ночном, подсвеченном городом небе чуть теплились звезды. В тесную щель меж домов заглядывала нездорово серая луна.
— У вас здесь всегда так весело? — спросил Павел у нового знакомого.
— Нет. Только по выходным. Но до стрельбы дело обычно не доходит.
— И кто гуляет?
— Летчики с нашего аэродрома, те самые, с которыми вы дрались. Связисты из местной бригады. Десантники с триста девятого Форпоста. Теперь вот еще вы…
— Официально нас еще как бы и нет, — усмехнулся Павел.
— Но на задания вас уже посылают.
— Да.
Ты слышал об этом ?— Конечно. Сколько у вас погибло? Двадцать человек?
Павел не ответил. Возможно, это было закрытой информацией. Владимир понял свою оплошность, улыбнулся извиняюще, помолчал, обсасывая рыбий плавник, поглядывая на своих новых товарищей. Сказал негромко:
— Мы за них отомстили.
— Отомстили! — зло фыркнул Рыжий. — Где вы раньше были?
Владимир пожал плечами. Скорее всего, это была закрытая информация. Подумав, сказал:
— Все были на вылете. Как только появилась возможность, мы направили к вам звено, я сам заправлял эти самолеты… Сейчас там ничего нет: ни экстерров, ни обломков — идеально ровная поверхность на многие гектары, хоть транспорты сажай. Сначала вакуумная бомба, потом напалм. Настоящий ад! А через час мы залили пожар пенокремполимером. Теперь там монолит, гигантская могильная плита.
— А что же отправили в урнах? — спросил Павел.
— А то ты не знаешь?! — Гнутый гладил острую морду сидящего на плече хота. — Железные бирки из личных дел и горстки древесной сажи.
— Их даже не похоронят как положено, — покачал головой Шайтан.
— Тихо! — насторожился сержант Хэллер. — Кто-то сюда идет…
От клуба “Экипаж” в их сторону целенаправленно двигались три фигуры. Это были, несомненно, женщины. И только поэтому никто из бойцов не тронулся с места. Все ждали, гадая, что могло привести сюда трех особ противоположного пола.
В какой-то момент женщины оказались в пятне света под фонарем. И Павел дернулся:
— Мама?
Нет, не может быть, откуда?! Но походка и фигура…
— Мама?!
Все посмотрели на него.
— Ната? Сестренка? И…
— Тина? Тинка!
— Это к тебе, Писатель? — спросил Рыжий.
Павел кивнул, порывисто шагнул навстречу женщинам — своим женщинам, родным! — и представил вдруг, как выглядит сейчас: пьяный, грязный, с ободранной скулой, с синяком под глазом. И где! — Рядом с разгромленным кабаком, в ночи, посреди темного двора, в компании собутыльников. Он, словно запнувшись, остановился, шагнул назад. Услышал вдруг:
— Сынок!
“Они! — трепыхнулось сердце. — Они!”
— Мама! Тинка! Натаха! — Он, забыв обо всем, бросился им навстречу. — Откуда вы? Как оказались? Да как же вы меня нашли? Как вы так? А? Ночью! Зачем?!
— Паша! Паша! — Его тискали, обнимали, целовали. — Паша!..
А со стороны, немного смущенные, наблюдали за встречей бойцы. Переглядывались, перемигивались, улыбались неуверенно. Они чуть-чуть завидовали, но ни за что не признались бы в этом.
— А мы только сегодня приехали, — восторженно тараторила сестренка Натаха. — Сразу позвонили тебе. Нам сказали, что ты в городе. Мы и пошли тебя искать, в гостинице только вещи оставили и сразу же пошли…
— Писателю мы больше не нужны, — сказал Гнутый, пряча за тумбой пустые бутылки. — Пойдем?
— Куда? — спросил Рыжий.
— Было бы неплохо тоже найти каких-нибудь девчонок, — сказал Ухо.
— Нет проблем, ребята! — Владимир хлопнул сержанта Хэллера по плечу. — Я знаю все злачные места этого городишки! Куда вас отвести, заказывайте.
— Хочу блондинку, — сказал Пекарь.
— А я бы не прочь как следует перекусить, — похлопал себя по животу Шайтан.
— Лишь бы место спокойное было, — сказал сержант Хэллер. — Устал я что-то.