Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1

Сергей вдруг хмыкнул. Его пальцы нервно постукивали по эфесу сабли.

— Значит, всё это время я охранял не просто товарища, а сына Императора? — в голосе Качалова звучала горькая ирония. — Какой сюрприз!

— Ты охранял друга, — тихо, но твёрдо сказал Митя. — И продолжаешь охранять. Разве не так?

— Ладно, — я развёл руками. — Теперь мы знаем. Но это значит, что план нужно менять.

— Какой план? — насторожился Митя.

— Оригинальный был «добраться до портала и свалить». Теперь же… — я усмехнулся, — теперь у нас с собой ходячая мишень для всех монстров в радиусе сотни вёрст. Нам нужно не просто бежать, нам нужно доставить тебя живым хотя бы до телепорта.

Амат громко рассмеялся.

— Отлично! Значит, вместо того чтобы просто спасать свои шкуры, мы теперь ещё и телохранители?

— Если хочешь так это назвать, — пожал плечами я. — Но учти: если он погибнет, то и нам конец. Империя такое не прощает.

Митя хотел что-то сказать, но в этот момент из темноты раздался громкий треск, будто ломались огромные кости.

Все разом обернулись к источнику звука.

Мы не спеша двинулись вглубь пещеры, ощетинившись оружием и оставляя позади не только преследующих нас монстров, но и обиды. Теперь мы были связаны чем-то большим, чем просто выживание — тайной, которая могла изменить судьбу всей империи.

Глава 7

Вскоре стены расступились, и мы оказались в огромном подземном зале. Высокие своды терялись в темноте, а с потолка свисали сталактиты, мерцающие влажным блеском. Воздух был прохладным и сырым.

— Ещё немного, и я эти пещеры на дух переносить не буду, — проворчал Амат, вытирая упавшую на лоб каплю воды.

— Пожалуй, соглашусь, — ответил я, оглядывая зал.

— Погоди, это же твоя стихия. Кругом земля, — ухмыльнулся Жимин.

— А почему тогда ты под водой постоянно не передвигаешься, а над водой плывёшь? — парировал я.

Амат лишь усмехнулся.

— Вот и мне на поверхности лучше.

Мы медленно обошли зал по периметру и вскоре обнаружили два прохода. Один — широкий, уходящий круто вниз, другой — узкий, извилистый, теряющийся в темноте.

— Какие будут предложения? — спросил Сергей, уставившись на меня.

— А что ты на меня смотришь? Смотри на него, — я указал на Митю. — Он у нас тут главный.

— Киря, не начинай, — вздохнул Качалов. — Мы же знаем, кто у нас тут самый везучий и предусмотрительный.

Митя промолчал, но в его взгляде ясно читалось понимание.

— Тогда пошли по узкому, — решил я, ещё раз бросив взгляд на широкий туннель. — Продвигаться глубже ну уж совсем не хочется.

Мы уже сделали несколько шагов вперёд, как вдруг пещера снова содрогнулась. С потолка посыпались мелкие камешки, а из туннеля, уходящего вниз, донёсся низкий утробный рёв. Что-то огромное и явно недружелюбное скрежетало когтями по камням где-то в темноте.

— Ну вот, ещё одно доказательство, что надо слушать Кирю, — с натянутой улыбкой сказал Амат и первым юркнул в узкий проход.

Мы последовали за ним, стараясь не задевать стены. Туннель был настолько узким в некоторых местах, что приходилось идти гуськом, пригнув головы. Воздух здесь был спёртым.

— Ты хоть представляешь, куда мы идём? — прошептал Амат.

— Нет, — честно признался я. — Но точно знаю, куда идти не стоит.

Сзади снова донёсся рёв, теперь уже ближе. Что бы там ни было, оно шло по нашим следам.

Ускорили шаг. Туннель извивался, то поднимаясь, то опускаясь, но в целом вёл вверх. Через некоторое время впереди послышался гул, словно завывал ветер.

— Кажется, выход! — воскликнул Сергей.

Но радость была преждевременной. Коридор внезапно закончился: мы стояли на узком уступе перед пропастью. Внизу, в десятках метров, бурлила подземная река.

Мы замерли, слушая на краю раздражённый вой и скрежет когтей позади. Что-то огромное явно не могло пролезть в узкий проход и бесилось от этого.

— Какая прелесть, — с горькой иронией сказал Амат, затем серьёзно добавил. — Может, пойдём убьём? Макры лишними не будут, а то остался только тот, что достали из снегта.

Мы уставились на него.

— То есть ты всё это время таскал с собой этот здоровый макр и берёг его? — недоверчиво спросил я.

— Он же дорогой! — защищался Амат. — Идеально подходит для магов-воздушников, даёт усиление в полтора раза. Зачем его тратить?

— Ты видишь среди нас мага-воздушника? — раздражённо спросил я.

— Нет.

— А ну, давай сюда! — я выхватил у Жимина сумку.

Достал макр размером с баскетбольный мяч. Тот переливался перламутрово-белыми и голубоватыми оттенками, будто выточенный из арктического льда.

— Серёга, подержи-ка, — я передал ему магический кристалл.

Расслабил лямки рюкзака и отдал его Мите. Заметили, что скрежет в коридоре затих, и меня сразу осенило.

— Антимагическое вещество блокирует не только заклинания, но и дар Дмитрия, на который так активно реагируют монстры. Сначала они его не замечали, так как источник магии только наполнялся. А теперь…

— Теперь он для них как маяк, — закончил за меня Амат.

Митя кивнул, понимая ситуацию.

— Значит, пока рюкзак рядом, я невидим для монстров?

— Похоже на то, — подтвердил я.

Все, кроме Дмитрия, подзарядились от макра. Энергия хлынула в жилы как крепкий алкоголь.

— Не думал, что полный источник даёт такое ощущение, — потянулся Амат.

— Да, — согласился Сергей. — Как те энергетики, что Киря давал в пустыне.

— Точно! — оживился Амат. — Та же бодрость.

Я лишь кивнул, хотя знал, что это совсем другое. Физическая энергия и магическая сила отличались как кофе от адреналина. Но сейчас было не до объяснений.

Теперь, подзарядившись по полной, можно было двигаться дальше.

Я резко поднял руку, сосредоточив магию земли. Камни под ногами затрещали, и из стены напротив начал формироваться узкий мост, грубый, неровный, но достаточно прочный, чтобы по нему можно было пройти.

— Быстро! — крикнул я, первым ступив на каменную переправу. Мост дрожал под ногами, но держал.

Один за другим мы начали переходить. Когда подошла очередь Мити, соединили наши кожаные ремни в одну длинную связку и дали ему один конец.