Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1

— Да, ваше превосходительство!

— Проводи курсантов.

— Будет сделано! — рявкнул он так громко, что даже Амат вздрогнул.

Константин Иванович кивнул нам, развернулся и ушёл, не оглядываясь. Его отряд состоял только из магов-офицеров, по чьим мундирам можно было смело сказать, что это настоящие герои, которые не отсиживались в штабах. Воины двинулись следом за генералом, молча, будто тени.

А мы с Гончаровым пошли к баррикадам.

Парень не закрывал рот ни на секунду. Буквально за пять минут он выдал весь расклад так подробно, будто мы были его старыми приятелями.

— Тут, понимаете, монстров просто тьма! И их не меньше становится, а только больше! — Гончаров размахивал руками, как будто отгонял невидимых тварей. — Если бы не светлейший князь Белов, нас бы уже съели!

Он осёкся, вдруг осознав, что говорит слишком много, и нервно покосился на нас.

— Вы… откуда вообще взялись? — спросил подпоручик, и в голосе была слышна настороженность.

Обменялся взглядом с Сергеем.

— Отстали от группы, — я умышленно ответил расплывчато.

— А где отстали? — Гончаров прищурился.

— В окрестностях Балтийска.

— И… сами оттуда добрались?

— Сами.

Глаза подпоручика округлились.

— Так там уже больше месяца сплошные монстры! Князь Белов трижды ездил с разведотрядами, даже с гусарами имперскими! — парень ткнул пальцем в сторону горы, где очередная огненная волна пожирала всё на своём пути. — Никого живого не нашли. Только трупы.

— А… давно прорыв начался? — аккуратно спросил я, стараясь не выдать шок.

Гончаров замер, потом медленно сказал:

— Три дня назад минуло ровно два месяца.

Его взгляд говорил яснее слов: «Вы что, с луны свалились?»

Мы переглянулись.

Два месяца?!

Это что за сила у Мити такая, что вызвала временную коллизию аж на два месяца?

Пристально посмотрел на Романова, и он мгновенно понял, о чём я думаю.

Но говорить об этом сейчас было нельзя. К тому же мы подошли к укреплениям, и народу вокруг становилось всё больше и больше. Похоже, этот разговор придётся отложить на потом.

Фортификация возведена на высшем уровне. Это не были наскоро слепленные баррикады.

Первый уровень обороны — каменный вал высотой в три метра, искусственно выращенный магами земли. Внутри артефактные узлы, усиливающие структуру.

Рвы с шипами — не обычными, а магически закалёнными, способными проткнуть даже бронированного монстра.

Второй уровень — башни-платформы с магами воздуха, отстреливающими летающих тварей. А также голубоватые купола защиты, слабо дрожащие в воздухе.

Третий уровень — сам лагерь. Каменные казармы, выросшие из земли. Ни одной палатки, только монолитные строения с узкими бойницами.

Исключение — огромный столовый шатёр. Видимо, повара отказались готовить в каменных коробках.

А в самом углу ущелья виднелся стационарный телепорт. На данный момент неактивированный. Просто два каменных столба с выгравированными рунами. Рядом с ним стояли полукругом маги-стражники из пограничников.

Быстро привели себя в порядок, переоделись в чистую одежду и ожидали, когда нас осмотрит лекарь. Это была обязательная процедура для всех возвращающихся с территории, подконтрольной монстрам.

Нас троих быстро осмотрели, не найдя никаких серьёзных ранений, но когда лекарь попытался осмотреть Митю, его аура не читалась.

— Сними рюкзак, — сказал я тихо.

Митя нехотя ослабил ремни.

И тут началось.

Глаза лекаря округлились. Он замер, будто увидел призрака. Потом резко выпрямился, лицо стало каменным.

— П-подождите здесь, п-пожалуйста, — заикаясь сказал он и вышел, стараясь не бежать.

Через две минуты к нам ворвался невысокий коренастый мужчина, это был главный медик лагеря.

Он взглянул на своего подчинённого, и тот сразу побледнел.

«Хоть кому расскажешь — убью», читалось во взгляде главного медика, адресованном сотруднику.

Потом резко развернулся к Мите, прижал ладонь к сердцу.

— Дмитрий Михайлович… Вы живы. Это прямо груз с наших плеч.

Митя холодно посмотрел на него.

— О моём присутствии здесь не должен знать никто, — сказал Романов и посмотрел в глаза двум медикам, находившимся в палате.

— Да-да, разумеется! — главврач закивал, будто его голова была на пружине. — Сейчас, одну секунду.

Он выскочил и вернулся с амулетом на серебряной цепочке.

— С ним никто не прочитает вашу ауру.

Митя кивнул, надел его на шею.

Когда мы вышли из здания, я увидел, как в купол то и дело врезались какие-то воздушные твари, а укрепления явно открыли по кому-то огонь.

— На твоём месте я бы не снимал рюкзак, пока не покинем эту колонию, полную тварей. Не забывай: они чувствуют тебя.

— Да, Кирилл, ты прав. Давай его мне, — протянул руку друг.

Буквально несколько минут — и антимагическое вещество сделало своё дело. Натиск тварей спал, а потом и вовсе исчез.

Вскоре мы сидели за грубо сколоченным столом, поедая овсяную кашу, от которой лишь пахло мясом. Вокруг шумели солдаты: кто-то смеялся, кто-то спорил, кто-то просто молча глотал свою порцию, не поднимая глаз.

Как будто войны нет.

Как будто где-то там, за стенами, не грохочет ад.

Я косился на офицерскую часть шатра, где накрытый шведский стол ломился от копчёного мяса, свежего хлеба и даже вина. Солдаты поглядывали туда голодными глазами, но не говорили ни слова. Они явно уже привыкли.

— Какой контраст, не находишь? — тихо спросил я у Мити.

Он не ответил, лишь уставился в свою тарелку, яростно ковыряя ложкой, будто надеялся найти там хотя бы один проклятый кусочек мяса.

Вдруг шатёр вздрогнул от тяжёлых шагов.

— Рассказывайте! — громко раздался знакомый голос.

Генерал Константин Иванович опустился на лавку рядом с нами, отмахнувшись от повара, который уже нёс ему офицерский ужин.

— А дай-ка мне вот этой каши, что едят наши герои, — ткнул он пальцем в тарелки.