Идеи и интеллектуалы в потоке истории

отменяло продолжающегося угасания и умирания религиозной

схоластики. Не следует ли тогда говорить о начавшейся стагнации

Западной (а за ней уже и мировой) философии?

Признаки затянувшейся стагнации

Р. Коллинз в своем фундаментальном труде « Социология

философий» убедительно показал, что стагнация мышления есть

результат утери центра интеллектуального внимания, когда

интеллектуалы утрачивают интерес к общему спору и общим темам,

разбредаясь по своим узким лагерям, либо сползая к социально-

59 «Это вызов, с которым философия сталкивается в эпоху современности,

начиная с XIX века, но особенно активно в XX—XXI веках. Я имею в виду

втягивание не-западных культур в интеллектуальную орбиту жизни Запада.

С чем здесь сталкивается западная философия? Она сталкивается с тем, что

о философии можно говорить не только в пределах западной культуры»

[Смирнов, 2012].

218

политической публицистике, либо углубляясь в схоластическое

комментирование своих избранных авторитетов, либо в погружаясь

в понятные лишь узкому кругу посвященных категориальные тонкости

[Коллинз, 2002, гл. 4 и 5].

Пожалуй, указанные признаки стагнации вполне можно усмотреть

в Западной философии, в том числе в ее наиболее авторитетном

направлении — аналитической философии.

«Хилари Путнам, мне кажется, находится недалеко от истины, когда

говорит, что по большей части аналитическая философия выродилась в

ссоры между профессорами философии, различающими “интуиции” —

по вопросам, “далеким от того, чтобы иметь практическое или духовное

значение”.

Желание непротиворечиво выразить интуитивные

представления вытесняет вопрос о полезности словаря, в котором они

выражаются. Это укрепляет убеждение, что философские проблемы

вечные и, следовательно, пригодны для изучения дисциплиной, не

зависящей от социальных и культурных изменений... Когда философы

начинают гордиться автономией своей дисциплины, опасность

схоластики возобновляется» [Рорти, 1994].

Если и есть что-то новое, свежее за ее пределами, то

в глобализированной мировой философии оно (пока?) не известно.

Зато комментирование наблюдается в полной мере — как местных

национальных классиков и авторитетов («туземная философия»), так и

западных светил («провинциальная философия»)60.

Внешне утеря ведущей роли и маргинализация философии

проявляются в падении ее общественного престижа, в отсутствии

популярных, широко известных философов после Сартра и Поппера,

в том, что нынешние философские трактовки уступают в значимости и

известности в сравнении с экспертными и научными: экономическими,

политологическими, социологическими, историческими. В разных

обществах либо прямо поднимает голову религиозный

фундаментализм (вплоть до экстремизма и терроризма на религиозной

почве), либо ведется последовательная «ползучая» клерикализация,

проникновение церкви в школы, университеты, академии.

Конечно же, о маргинализации философии свидетельствует

постепенное сокращение, падение ее роли в университетском

образовании, стагнация философских факультетов, снижение

популярности и востребованности философского образования

в последние десятилетия (детальнее см. [Розов, 2002, разд. 7.1]).

«Что же случилось? Случилось то, что я называю поражением

философии, утратой ею судьбоносных целей и ценностей, сменой

приоритетов в теперешней “массовой культуре”» [Огурцов, 2013].

Философы встревожены и все чаще обсуждают будущее

философии. Однако обсуждение нередко ограничивается

60 Термины в кавычках являются очевидными аналогами «туземной науки» и

«провинциальной науки» [Соколов, Титаев, 2013а].

219

предположениями об исходе спора между аналитической и

континентальной традициями, между натурализмом и

трансцендентализмом, призывами к плюрализму в национальных

философских ассоциациях и на философских факультетах; иногда под

громкими заголовками о «будущем философии» скрываются обычные

внутрицеховые обсуждения узких вопросов (см. например [The future

for philosophy, 2006; Lachs, 2013; Stern, 2013]).

Главными причинами нынешней маргинализации философии

представляются утеря высоких амбиций, разрыв с науками 61 ,

отгораживание от общественных и глобальных проблем, чрезмерное

увлечение комментаторством и анализом всевозможных тонкостей и

нюансов высказываний, «дискурса».

В наступившую после 1960-х гг. эпоху направлений пост- и нео-

уже нет прежних смелых амбициозных проектов построения

универсальных онтологических систем, социальных

утопий, безупречного научного языка, попыток строгого развертывания

единой системы принципов и т. п. Наступило время разочарования и

скептицизма, что проявилось в постмодернистской критике науки и

всей традиции Просвещения, в повороте «от бытия к текстам», в

частности, в доминировании аналитизма в англоязычной философии,

который «отмежевывается» от прежних грандиозных амбиций.

В связи с продолжающимся процессом отделения наук от

философии, последняя утеряла «привилегированный доступ» к

сознанию, мышлению, языку, общению, культуре. Вместо того чтобы

честно это признать и находить новые ниши для своих исследований в

сложившейся ситуации и в союзе с науками, философы предпочитают