Идены. История Наследия

— Да, — она выгнулась навстречу моему рту. — Я хочу всего этого. Я хочу тебя.

Моя грудь сжалась, когда я приподнялся, утопая в ее глазах. Боже, она была потрясающей. Настолько идеальной, что было трудно дышать.

Что-то здесь происходило, что-то, что было очень похоже на будущее. Что-то слишком серьезное, чтобы зацикливаться на этом в данный момент.

Поэтому я отогнал эти чувства прочь и встал с кровати, обхватив ее колени сзади, чтобы подтянуть ее задницу к краю матраса. Затем расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах и стянул брюки с ее ног. Они приземлились на пол, в то время как я стянул с нее трусики, перебрасывая их через плечо.

— Твою мать, ты идеальна.

Я опустился на колени, оставляя дорожку поцелуев вдоль внутренней стороны ее бедра.

Все тело Энн задрожало.

— Харрисон.

В другой день, в другую ночь я бы немного помучил ее. Подразнил, пока она не стала умолять о моем рту. Но сегодня я был слишком в отчаянии, поэтому коснулся её языком и провел им по ее блестящей коже.

— О Боже, — воскликнула она, прикрыв рот рукой.

Мне было насрать, если бы все остальные вернулись с катания на лыжах и услышали нас. Один вкус киски Энн, и я был готов кричать с горных вершин, что она моя.

Ее руки взялись за мои волосы, перебирая более длинные пряди на макушке, прижимая меня к себе, пока я вылизывал. Затем я провел языком по ее киске.

— Черт, дорогая. Ты такая вкусная.

Она простонала, когда я лизнул её.

— Ты скучала по моему языку, не так ли?

— Да, — пробормотала она, крепче сжимая мои волосы.

Я потянулся к ее другой груди, освобождая чашечку лифчика, чтобы покрутить её сосок между большим и указательным пальцами, и все это время трахал ее языком.

Каждый день. Я бы наслаждался этой женщиной каждый день, если бы она мне позволила.

— Харрисон, — она покачивала бедрами напротив моего лица. — Я хочу, чтобы ты был внутри.

Ни за что. Сначала я хотел, чтобы она кончила мне на лицо.

Ее ноги начали дрожать, поэтому я взял ее за колени, широко разведя их в стороны. Затем прильнул к ее клитору и начал сосать. Сильно.

Спина Энн выгнулась дугой на кровати, ее крик эхом разнесся по комнате.

Я снова задвигал языком, чередуя облизывание и посасывание, пока все ее тело не задрожало. Затем отступил, выпрямившись ровно настолько, чтобы увидеть выражение экстаза на ее лице.

— Твоя киска такая сладкая.

— Не останавливайся, — её грудь вздымалась, глаза были безумными. — Пожалуйста.

Я ухмыльнулся, затем снова опустился, беря её в рот. И на этот раз я не остановился. Я добавил палец, скользнув внутрь, чтобы погладить ее внутренние стенки, посасывая при этом ее клитор. Другой рукой я держал её ногу, прижимая ее вниз, пока ее мышцы не напряглись, пятки не уперлись в край кровати, а пальцы ног не подогнулись.

— Я...

Это было единственным предупреждением, прежде чем она кончила с криком, оторвавшись от моего языка и обхватив мой палец.

Я продолжал прижиматься к ней, не отпуская, пока пульсация не утихла. Когда ее тело, наконец, обмякло на кровати, я встал, роясь в кармане в поисках бумажника. Я выудил презерватив, расстегнул молнию на джинсах и сбросил их на пол. Затем, когда надел презерватив, я подтянул запыхавшуюся Энн повыше на кровати.

Она приоткрыла глаза, одарив меня сексуальной улыбкой, и снова раздвинула ноги, освобождая место для моих бедер.

— Я не помню, чтобы твой язык был таким талантливым.

— Мой язык всегда любил тебя, — я просунул руку между нами, сжал в кулак свой член и провел кончиком по ее влажной киске. — Мой член тоже любил тебя. Давай посмотрим, изменилось ли что-то.

Энн открыла рот, вероятно, чтобы бросить в мою сторону какую-нибудь дерзость, но я глубоко вошел, лишив ее дыхания.

— Блять.

Я стиснул зубы, призывая каждую унцию сдержанности, чтобы не кончить. Черт возьми, она была такой тугой. Она мне идеально подходила.

— О, Боже, — её руки легли мне на плечи, ногти впились в мою плоть, когда она обхватила меня. — Двигайся.

Я наклонился, прижавшись ртом к ее шее, затем отстранился, прежде чем снова резко войти в неё, сорвав еще один крик с этих красивых губ.

— Я забыла.

Ее голос был таким тихим, что я едва мог разобрать слова. Может быть, я бы и пропустил их, если бы не думал о том же самом.

Я забыл.

Я и забыл, как нам было хорошо вместе. Даже когда мы были неуклюжими подростками, изучающими друг друга, нам было хорошо.

Но это...

Ни с чем не сравниться.

Энн прижималась ко мне, пока я жвигал нас вместе, толчок за толчком, пока она не извивалась подо мной, и давление в основании моего позвоночника не достигло своего пика. Она прикусила нижнюю губу, ахнула, а затем кончила.

— О, блять, — прорычал я, ее оргазм спровоцировал мой.

Перед глазами поплыли белые пятна, из глубины моей груди вырвался стон, совершенно безудержный и грубый. Мои конечности дрожали, когда оргазм обрушился на меня подобно приливной волне, удар за ударом, пока я не лишился костей и не рухнул в объятия Энн.

Она крепко обняла меня, ее ноги обвились вокруг моих бедер.

Наши сердца бешено колотились. Наше дыхание было прерывистым. Наша кожа была липкой от пота.

— Вау, — она выдохнула, затем рассмеялась.

Как я умудрился шесть лет скучать по смеху и даже не осознавать этого?

— Дорогая, — я перекатился на спину и увлек её за собой, притягивая к себе на грудь. — У нас проблемы.

— Что ты имеешь в виду? — она села, её глаза сузились, когда она заправила прядь волос за ухо.

Моя рука скользнула к ее голой заднице.

— Шесть или семь?

Энн моргнула.

— Шесть или семь чего?

— Детей.

Она села еще прямее, вынуждая нас прервать нашу связь.

— Подожди. Что? У нас не будет детей. Мы использовали презерватив.

— Сегодня у нас их не будет. Но, в конце концов, я бы хотел детей. А ты?

Энн открыла рот. Закрыла его. И снова открыла.

Я приподнялся на локте, ухмыляясь, и убрал ещё несколько прядей волос с ее лица.

— Ты сказала, что у тебя нет планов после выпуска.

— Я не планировала, чтобы ты решил эту проблему за меня.

— Завтра ты возвращаешься в Миссулу, — сказал я больше себе, чем ей. Может быть, я смогу уехать с ранчо через несколько дней. Может быть, в четверг, если мне удастся найти кого-нибудь из помощников. Скорее всего, это будет пятница. Но я ни за что не собирался оставаться без нее дольше недели.