Идены. История Наследия

— Ты в порядке? — спросил Харрисон, оглядываясь через плечо.

Я опустила руки на колени, позволяя палкам болтаться по бокам от петель на запястьях.

— Вы, ребята, идите вперед. Я догоню.

Или нет.

Он повернулся, широко расставив лыжи, и зашаркал в мою сторону.

— Я ненавижу беговые лыжи, — призналась я, мое дыхание участилось, когда я делала вдох за вдохом, пытаясь успокоить своё бешено колотящееся сердце.

— Тогда зачем ты согласилась на поездку, где главным событием были беговые лыжи?

— Чтобы помучить себя?

— В свой день рождения?

Я выпрямилась и пожала плечами, видя, как мои друзья уходят все дальше и дальше вперед. Наверстывать упущенное будет больно. Очень.

— Я подумала, что это будет приятная, неторопливая прогулка. Не марафон.

Харрисон усмехнулся.

— Эти ребята катаются почти каждые выходные. За ними нелегко угнаться.

— У тебя, кажется, нет никаких проблем, — пробормотала я.

Его щеки раскраснелись, но больше от холода, чем от напряжения. Он не запыхался и не вспотел. Нет, в этот зимний день он выглядел идеально, одетый в черный зимний комбинезон с узкой желтой полосой по бокам. Поля его черной шерстяной шотландской кепки защищали глаза от солнца.

— Ты хочешь повернуть назад? — он спросил.

Я открыла рот, чтобы сказать «нет», что мы догоним группу, и я выживу, но новая волна усталости прокатилась по мне.

— Да, — призналась я.

Он повернулся, издав пронзительный свист в зимнем воздухе.

Наши друзья остановились, оглядываясь назад.

— Мы возвращаемся! — крикнул он.

Кристофер поднял лыжную палку в воздух, показывая, что услышал сообщение.

— Тебе не обязательно идти со мной, — сказала я. — Ты можешь продолжать кататься.

— Я не возражаю, — сказал он. — Я не заставлю тебя страдать в одиночестве в твой день рождения.

Это был примерно десятый раз, когда он заговорил о моем дне рождения, как будто теперь, когда он знал дату, он был полон решимости никогда больше не забывать её.

Аманда и Джессика вспомнили и захватили с собой ингредиенты, чтобы позже испечь торт. Аманда связала мне новую шапочку-чулок, которая сейчас на моей вспотевшей голове. И Джессика подарила мне две новые книги — последний роман Стивена Кинга и «Собиратели ракушек» Розамунды Пилчер, которые только вышли, и которые я давно хотела прочитать.

Подарки и торт были особенными. Но больше всего мне сегодня льстило внимание Харрисона. За завтраком, каждый раз, когда я смотрела в его сторону, в его глазах было ожидание.

Казалось, он искренне сожалел этим утром, когда мы говорили о прошлом. Возможно, это его внимание было способом загладить вину.

И, возможно, я немного драматизировала. Если воспользоваться его фразой...

В свою защиту скажу, что какая шестнадцатилетняя девушка не драматизировала?

В основном, я была просто рада, что мы прояснили ситуацию. Теперь, когда я в следующий раз столкнусь с ним в Куинси, это не будет неловко.

— Когда ты возвращаешься на учебу? — спросил он, и мы оба плавно заскользили на лыжах, шаркая влево, потом вправо, потом снова влево.

— Завтра. Я поеду домой, соберу свои вещи, а затем отправлюсь в Миссулу. Занятия возобновятся в понедельник.

— Что ты изучаешь?

— Бизнес.

— Тебе это нравится?

Я пожала плечами.

— Мне нормально. Мне нравится учиться. Некоторые занятия сложнее других.

— А чем ты будешь заниматься после выпускного?

— Пожалуйста, никаких сложных вопросов в мой день рождения.

Он улыбнулся, его глаза заблестели.

Боже, он действительно был особенным, не так ли? Было трудно отвести взгляд, но я заставила себя посмотреть на открывающийся вид.

Это было красивое место. Луг окружали высокие вечнозеленые растения, их кроны были покрыты белой вуалью после вчерашней бури. Снег был пушистым, покрывал землю и искрился под солнцем. Но пейзаж бледнел по сравнению с мужчиной рядом со мной.

Наверное, хорошо, что я уезжаю завтра. Пока я не сделала какую-нибудь глупость, например, не поцеловал его грешный рот.

Я подумывала о том, чтобы уехать этим утром, следуя своему плану, составленному прошлой ночью. Но Аманда и Джессика были так взволнованы тем, что я была здесь на свой день рождения — и что мы с Харрисоном больше не грызлись друг с другом, — поэтому я осталась.

В тот момент, даже вспотевшая и уставшая, я ни о чем не жалела.

— Я не уверена, чем хочу заниматься после окончания института, — сказала я ему.

— Ты останешься в Миссуле?

— Возможно. Мне нравится моя работа. Я работаю бухгалтером в небольшом отеле. Владельцы — милая пара. Они очень добрые, хотя и немного неорганизованные. Именно по этой причине я там работаю. Но это не работа моей мечты. Я не знаю, есть ли у меня работа мечты.

— Ты найдешь ее.

— Возможно. Но, как ни странно, я не против, если этого не произойдет.

Мне не нужны были грандиозные свершения или похвалы за мои достижения. Я была счастлива, довольствуясь тем, что просто была... счастливо удовлетворена.

— Ты бы когда-нибудь вернулась домой, в Куинси? — он спросил.

— Да. Если бы я смогла найти работу, я бы переехал домой.

На Рождество я просматривала объявления о вакансиях. На данный момент вакансий было немного, но я продолжу искать.

Куинси был домом. Было бы неплохо быть ближе к моей семье, моим друзьям. Конечно, у меня были друзья в Миссуле, но после окончания учёбы большинство из них уедут на работу. Единственным человеком, который остался, был похититель кассет Джереми. Стоило бы переехать, просто чтобы мне не пришлось рисковать и больше никогда не видеть его лица.

— Итак, что ты хочешь делать, когда мы вернемся в домик, Именинница? — спросил Харрисон, когда мы приблизились к группе деревьев.

— Принять душ. Долгий, горячий душ.

— Мне нравится долгий, горячий душ.

В его тоне сквозила недосказанность.

Образ нас вместе, меня, обвивающейся вокруг его сильного, мускулистого тела, вспыхнул в моей голове. Внутри меня застучал пульс. К счастью, мое лицо уже раскраснелось, иначе он бы точно понял, о чем я подумала.

Я рискнула взглянуть на его профиль, любуясь мягким изгибом его губ. Будет ли он таким же на вкус, каким был, когда мы были моложе?

Харрисон был для меня первым во всем. Он научил меня получать удовольствие. Избавляться от своих запретов. Брать то, что я хочу. Это был важный урок для шестнадцатилетней молодой женщины. Он установил планку для любых будущих любовников, и до сих пор все они терпели сокрушительные неудачи.