Идея фикс

— Но ведь документы можно подделать. В то лето, как мне известно, вы поспешили выйти замуж за немолодого историка сценического искусства. И он считал Софи своей дочерью. Хотя она и родилась через два месяца после свадьбы.

— В отцовстве Софи нет и тени сомнения, — твердо заявила Снежина, собираясь прервать встречу. Она даже вспыхнула от возмущения, что случалось с ней чрезвычайно редко.

Мухаммед выложил перед дамой веер фотографий. На них была запечатлена семнадцатилетняя Софи на школьном новогоднем празднике. В шальварах и крошечной шапочке, обшитой блестками и золотым бисером, она изображала восточную принцессу.

— Ну и что? — Снежина собрала снимки в стопку и отодвинула к Мухаммеду. — Я тоже вполне могла бы сойти за восточную женщину при соответствующем оформлении. В болгарах течет немалая доля турецкой крови. Моя дочь очень похожа на меня.

— И на меня. — Мухаммед деликатным жестом остановил возражения собеседницы. — Прошу меня выслушать, мадам… Я имею жену и двоих дочерей. К чему было нарушать покой вашей семьи без веских на то причин? Мне очень нужна София. Господин Лачев умер, а ваш супруг-граф не будет слишком огорчен, если отцом девочки окажется другой. Уверяю, у меня достаточно средств, чтобы обеспечить свою дочь всем самым лучшим.

— Странный и совершенно беспредметный разговор. — Снежина приподнялась.

— Еще минуту, пожалуйста, мадам Флоренштайн… Мне следует объясниться с полной откровенностью. — Мухаммед тяжело вздохнул. — Моя жена имеет древнее и весьма значительное в арабском мире происхождение. В ее жилах течет кровь венценосных предков. К несчастью, как показали генетические исследования, наследуется не только власть и богатство, но и некие страшные заболевания. Прежде их считали родовым проклятием, передающимся из поколение в поколение… Так вот — обе мои девочки несут дефектный ген, который может прервать их жизнь в самом расцвете. Моя жена уже год не поднимается с постели…

— Сожалею… — Снежина нахмурилась. — Но ведь согласно Шариату, вы можете, кажется, завести других жен и новых детей?

— По закону — да. По состоянию… По состоянию здоровья — нет. Моя юность была слишком бурной. За ошибки молодости приходиться расплачиваться. У меня больше не будет детей. София — единственная надежда рода Мухаммедов иметь надежного, здорового наследника. Возможно, в счастливом браке с мусульманином она принесет мне внука. Дело моих отцов не должно перейти к врагам.

— Польщена столь высокой честью… — Снежина комкала тонкие перчатки, сбитая с толку таким поворотом беседы. — Я уважительно отношусь к вашим проблемам, но, к сожалению, ничем не могу помочь! Мухаммед, поверьте, моя дочь рождена от другого… Прошу вас никогда больше не возвращаться к этой теме.

Она ушла и впоследствии отклоняла всякие попытки Али-Шаха встретиться с ней. Три года назад Мухаммед стал премьер-министром Фаруха, а в прошлом году овдовел. Затем пронесся слух о серьезной болезни его старшей дочери… Выходит, он так и не оставил мысль заполучить Софи! Теперь становилось понятным, почему возле девочки появился с заманчивым предложением некий «политик» Хасан. Он даже прибыл сюда, пытаясь завоевать расположение девушки. Но как Хасану удалось выманить Софи из дома, не дав возможность проститься с матерью? Девочка способна на экстравагантные выходки, но она привыкла обсуждать со Снежиной даже самые смелые поступки…

— Графиня, я подала завтрак в сад. Там уже ждет вас тот самый молодой господин, что поселился в розовой спальне… — доложила горничная.

— Скажи ему, что через десять минут я спущусь.

Сид поднялся навстречу Снежине, облаченной в широкие развевающиеся на воздухе шелка сиренево-лиловых оттенков. Она послала гостю шутливый воздушный поцелуй, не протягивая руки. Церемония целования — явно не излюбленный способ приветствия дам для юного американца. Он заметил ее озабоченность и не стал отвлекать от мыслей, занявшись сооружением американского сандвича — с ветчиной, салатом, майонезом и ломтиком помидора.

«Хорошо, что аппетит не покинул парня. Раны затянутся, и он станет грозой женского пола», — подумала Снежина, рассеянно наблюдая за Сидом.

— Вчера мне показалось, что у вас черные глаза. Наверно, это от волос. На солнце все выглядит по-другому — волосы темно-каштановые, а глаза — цвета морской волны. Нечто сине-зеленое, манящее глубиной… — Она механически произнесла обычные светские любезности, пытаясь не выдать своей растерянности.

— Софи точно такая же насмешница. — Он откинул с высокого лба густую блестящую прядь. Темные брови почти срослись над переносицей, придавая лицу сосредоточенно-хмурое выражение. И в уголках губ обозначились жесткие складки.

«Выразительное лицо, фотогеничное, с редким шармом. Смесь беззащитности и упрямства, нежности и сильной воли», — подвела Снежина итог своим наблюдениям.

— Вчера ты, я думаю, покорил ее сердце. На крыше, с белой вуалью… — лукаво улыбнулась она.

— Не будем говорить об этом, ладно? Я часто совершаю глупости и пока не умею относиться к себе снисходительно. Вы обещали дать мне небольшое интервью, Снежина.

— С радостью… Только не сейчас. Видишь ли, светские женщины и особенно актрисы умеют ловко скрывать свои чувства. Но ты наверняка заметил — я в отчаянии. Даже не знаю, с чего начать.

Сид внимательно взглянул на Снежину, заподозрив шутку, но выражение черных глаз озадачило его.

— Что-то произошло? Я не видел гостей Софи. Вероятно, вышла какая-нибудь ссора? Кажется, все разъехались.

— Хуже, мальчик. Мою дочь похитили.

— В каком смысле? Простите, я не врубаюсь…

— В прямом. Два арабских джентльмена каким-то образом заманили девочку в самолет и умчали далеко-далеко, к своему господину. Сейчас она, возможно, уже загорает на берегу Красного моря. Или томится в каменной башне… О нет! Я шучу, дорогой, — успокоила графиня уронившего нож гостя. — Господин богат, могуществен, вдобавок почему-то решил, что Софи — его дочь… У него, конечно, есть основания предполагать это. Но, клянусь, он ошибается. Дети не рождаются через одиннадцать месяцев после зачатия. Да и никакого зачатия не было. Моя дочь рождена от законного отца.

— Зачем же этот человек захватил ее?

— Вероятно, полагается на голос крови. Или какой-нибудь анализ. Мне бы не хотелось натравливать на него Интерпол. Отношения с их страной и без того натянутые… К тому же мой муж любит Софи, как родную, и тут же ввяжется в самый отчаянный конфликт.

— Я заметил, вы все время смотрите на телефонную трубку. Софи обязательно позвонит.

— Обязательно. Как только ей предоставят такую возможность. Придется мне ринуться в атаку. — Снежина позвонила в Министерство иностранных дел и вскоре получила телефон секретаря премьер-министра Али-Шаха. Набрав номер, она с замиранием сердца ждала ответа. Сид, не отрывая взгляда, следил за ней.

Секретарь, подробно осведомившись об имени и ранге звонившей дамы, стал интересоваться целью звонка.

— Личная, — отрубила Снежина. — И немедленно.

— Никак невозможно. Господин министр отбыл в поездку по пустыням и категорически заблокировал все линии связи.

Снежина грохнула трубку:

— Спрятался, мерзавец! Хорошо! Я немедленно вылетаю туда сама.

— Постойте! Вы ведь отлично понимаете, что вашей дочери не угрожает серьезная опасность. Признает министр ее своей дочерью или нет, он не способен нанести Софи никакого вреда… Забавное приключение, и только.