Иди за мной

– Нет.

– А ты съезди. Сегодня поздновато, а завтра в самый раз будет.

Соседка скрылась в своей квартире, а Эдик потоптался на площадке, махнул рукой и пошел вниз…

* * *

Пожилая дама сказала правду. Лариса была дома. Она услышала звонки в дверь и ударилась в панику. Первым побуждением было спрятаться – куда угодно, хоть в шкаф.

Потом она не выдержала, подкралась к двери и заглянула в глазок. Эдик! Его громкий разговор с соседкой отчасти успокоил ее. Все-таки свой человек. Не чужак, который пришел убить ее. Не полицейские, которые пришли арестовать ее.

– Господи!.. – прошептала Лариса. – До чего я дошла…

Ужин в ресторане «Туз» перевернул ее жизнь с ног на голову. Вернее, в ресторане все еще было нормально. Они с Бертом пили бордо, закусывали, танцевали… Он преподнес ей сказочный подарок: бриллианты, которые никак таковыми быть не могли, – в силу их величины, цвета и количества. Один крупный желтый камень, три поменьше и несколько мелких, объединенных в брошь поразительной красоты.

«Эксклюзивная вещь, – небрежно пояснил Берт. – Сделана на заказ бельгийским ювелиром. Называется «Цветок саванны».

Лариса была как в сладком бреду. Она верила и не верила, боялась и не боялась. Принимала слова ухажера за розыгрыш. У нее не было опыта общения с такими мужчинами, как Берт. Она растерялась, пришла в смятение. Он быстро сломил сопротивление ее ума и безраздельно завладел ее чувствами.

Она смутно, урывками помнила его болтовню, скороспелые признания в любви и пылкие обещания. Слова Берта ничего не стоили. Ему легко было давать клятвы, потому что он не собирался их исполнять. Это понимание пришло к Ларисе вместе с жестоким отрезвлением. Кошмар, который приключился с ней позже, стал шоком, от которого она еще не оправилась.

Но тогда в ресторане она таяла в объятиях Берта, завороженно слушала его речи и млела…

Он говорил о войне в Африке, о необработанных алмазах, которые продаются за смешные бабки, о том, что экваториальные леса такие же дикие, как сто, двести лет назад. О старых вертолетах, похожих на летающие груды металлолома, без которых в Сьерра-Леоне не обойтись. О бандитских налетах и прожженных дельцах вроде него. О многом, чего Лариса не принимала близко к сердцу, потому что руки Берта гладили ее спину, а его губы нежно касались ее уха…

Она опьянела от вина и его ласк. Любовный дурман затмил ее сознание. Она позволила Берту после полуночи отвезти себя в роскошный пентхаус.

– Ты здесь живешь? – поразилась Лариса, которой не доводилось бывать в таких хоромах. – Снимаешь, или…

– Снимаю, – кивнул он. – Предпочитаю не обременять себя недвижимостью. Это сковывает. Я вольный орел! Сегодня здесь, завтра там. Меня ничто не держит!

Берт увлек ее в спальню, на ходу раздевая. «Иди за мной…» – горячо шептал он.

Белая кровать застлана черным шелковым бельем. На полу – ковер-зебра, на стенах – огромные африканские маски. Горят свечи, пахнет апельсинами и джином. Кажется, Берт пролил немного спиртного на стеклянный столик…

Лариса вся загорелась в его умелых руках. Черные боги не спускали с нее пронзительных очей. Черные простыни скользили под ее телом, огни свечей погружали в блаженный транс…

Она умирала от любовной истомы… воскресала от поцелуев Берта и вновь умирала… Это как ослепительные вспышки света и густой сладостный мрак. Вниз… вверх… вниз… вверх…

Вдруг все оборвалось. Берт вскочил, оставив ее на полпути к свету, где-то посередине между вершиной и пропастью, в мучительном ожидании…

Ее сердце быстро-быстро стучало. Сквозь бушующий пульс и прерывистое дыхание пробивался какой-то шум. Чьи-то босые ноги шлепали по паркету, глухой щелчок… что-то упало. Грузное, большое. Опять шлепающие шаги, теперь быстрые. Совсем рядом раздался громкий голос Берта:

– Вставай! Надо сматываться…

Лариса была не в силах подняться с постели, она ничего не понимала. В ее крови еще бродила страсть, ее ум не включался. Она еще не доплыла до райского берега…

– Что случилось?

– Вставай! – потребовал Берт и бросил на кровать ее одежду. – Сама увидишь!

Она лежала, пытаясь осознать происходящее. Странный запах проник в ее ноздри.

Берт наклонился, взял ее за голые плечи и встряхнул. Его красивое лицо перекошено, губы дергаются.

– Одевайся! Живо! Иначе останешься здесь навсегда!

Это не шутка. До Ларисы медленно доходит: произошло нечто ужасное. Иначе Берт не вел бы себя так.

Она натягивала на себя белье, не стесняясь его жадного взгляда.

– Люблю смотреть, как женщина одевается, – мрачно молвил он. – Завожусь с полоборота. Жаль, что нам надо уходить.

У нее дрожали руки и ноги, кожа была еще влажная от любовного пота. Ее начал бить озноб. Берт помог ей застегнуть юбку, подал пиджачок.

«Мой рабочий костюм», – узнала Лариса. Она как будто не проснулась до конца. Ее взгляд блуждал по комнате с африканскими масками в человеческий рост.

– Иди за мной! – приказал Берт и потянул ее за руку.

В просторной гостиной горел торшер. Они забыли его выключить, когда…

Взгляд Ларисы наткнулся на мужское тело, лежащее навзничь поперек полосатого ковра. Лицо белое, во лбу маленькая темная дырочка. Из-под головы растекается кровь.

– А-а-ааа-а! А-а-аааа! А-аа-а…

Ладонь Берта закрыла ей рот. Она дергалась, таращила глаза и рвалась куда-то.

– Тихо, – почти любовно шептал он ей в ухо. – Тихо, детка! Нельзя так орать! Не будешь?

Лариса мотнула головой, и он убрал ладонь, выпустил ее из цепких объятий. Она не могла отвести взгляд от мертвого тела, ее трясло.

– Тихо, тихо… – шептал Берт. – Не бойся! Он ничего тебе не сделает. Он мертв.

– К-кто это?

– Убийца. Похоже, он пробрался сюда заранее, когда мы были в ресторане, и спрятался. Дожидался удобного момента. Испортил нам всю малину, мерзавец. Хотел пристрелить меня, а заодно и тебя. Но вышло наоборот! Он меня разозлил, что бывает не так уж часто.

– Он… прятался? – ахнула Лариса. – Где?..

– В шкафу-купе, скорее всего. Я сам виноват, не проверил пентхаус на предмет чужого присутствия. Из-за тебя я потерял бдительность. Я пылал страстью…

Все это походило на дешевый спектакль. Если бы не труп на ковре, Лариса бы не поверила ни единому слову Берта. Только сейчас она заметила на полу пистолет с глушителем, по-видимому, выпавший из руки убийцы.

– Боже!.. Что происходит, Берт? Почему этот человек… что ему понадобилось от тебя?