Идти туда, где ты
Шрифт:
– Твой же мурал, сама и думай. Можешь город в городе нарисовать.
– Угу, - пробормотала Алиса, - подумаю.
Она отошла к дивану, стараясь выпасть из общего поля зрения. Внимания на ближайший час ей было более чем достаточно. И старалась не смотреть на Нину, которая безошибочно определяла любое место, где в данную минуту находился Илья. Это странным образом раздражало. Раздражение несло за собой необдуманные поступки – выпитая рюмка коньяка обожгла горло.
Илья, между тем, странным образом умудрялся оказываться везде и сразу, при этом нигде не задерживаясь. И почти не приближался к Альке. Врубил музыку, и отдельные
– Когда только успеваешь все? – хмыкнул Илья, но ответ, кажется, не дослушал. Уже отвлекся на трындеж Веника, предлагавшего более близкие перспективы – завалиться то ли в клуб, то ли на чью-то вечеринку.
Потом Алиса расслышала на чью. Нина, с улыбкой глядя на Илью, тихо спросила:
– И что за чушь – поругались? С собственным братом? У него днюха, Макаров! Вы никогда не пропускали праздников друг у друга.
– Ну, поругались. Но разберемся сами, Мышь. Не лезь, - проворчал в ответ Илья.
– Главное, вовремя, - хмыкнул кто-то из остальных, кого Алиса еще не запомнила. – Ты пропал, его нет. Со скуки подохнешь.
– Тебе бы все веселье…
– А то нет? Та я без игрухи вашей загнусь скоро. Чья там сейчас очередь? Что за задание?
– У нас пауза.
– Пауза? – Веник приподнял бровь и криво усмехнулся. – Нин, слыхала? Пауза! Они временно прекратили дурака валять.
Совершенно неожиданно Алисе открылась истина: зная, что Илья и Никита – близкие родственники, она ничего не знала об их отношениях. После вспышки Ильи относительно излишних ухаживаний Никита больше не бывал у них. Но Алисе, в попытках выжить среди родительских мнений, было не до того. А оказывается… «поругались». «Игруха», «задание», «очередь» …
Все прочие звуки исчезли. Она ждала ответа Нины.
– Карты в руки, давно пора, - пробормотала та, резко опуская глаза. В отличие от Ильи, чей взгляд будто бы заметался по комнате в поисках Альки. А потом, найдя, замер.
– Хватит уже, а? – проговорил он громко и отчетливо.
Но среди присутствующих не все были понятливые. «Скучающий» товарищ расхохотался и заявил:
– Чего хватит-то? На самом интересном месте! Логинов-то целку порвал в последнем раунде или нет?
Илья побледнел и дернулся к нему, но тут же усилием заставил себя остановиться.
– А отсутствующие при раунде могут узнать условия? – подала голос Алиса, глядя на смеющегося «скучающего». – Интересно!
– Ну, они друг другу задания давали на слабо. По очереди. Не выполнил – заново начинай. Прикольная штука была. Мы всей толпой ставки делали.
– Да уж, весело, - отрезал Илья. – Прошло уже, хватит.
Скучающий заткнулся. Илья усмехнулся и направился к Алисе. Стал возле нее, будто бы предупреждал окружающих о последствиях любого необдуманно произнесенного слова. Во всяком случае, так это и было расценено большинством. Но беда пришла, откуда не ждали. Вариативное тело, мило проспавшее в ту памятную поездку на АЗС на заднем сидении, накачавшееся, впрочем, и сейчас, проснулось и пробасило:
– Так я не понял! Трахнул Никитос ту дуру с заправки или нет?
И тут до Алисы дошло. Резко и сразу. Как в первый раз. Она бросила
быстрый взгляд на Илью.Потом посмотрела на всех, кто был в комнате.
Все они, все! знали.
Знали про игру, знали про нее… Веник, рассуждающий о рисунке на стене, Нина с ее ресторанной едой, все эти скучающие, пресыщенные люди, живущие другой жизнью. Отличной от ее.
– А по времени ограничения были, не знаете? – поинтересовалась она у обладателя баса.
– А хрен его… - пробормотал он и заткнулся, в конце концов, чувствуя напряженность, которая повисла в комнате.
– Алька… - сдавленно проговорил Илья, и она почувствовала, как на ее затылок легла его тяжелая ладонь
Она дернулась от его руки.
– Это была дурацкая шутка, - медленно произнес он, а от звука его голоса воздух будто бы накалился. Все стало видеться как-то медленно и отрывочно. Вот взгляд Нины, прикованный к ним. Вот Веника – к Нине. Вот Ванька – чуть привстает, и шутливого выражения на его лице как не бывало. Вот «скучающий» недоуменно озирается по сторонам, будто пытается въехать. Вот басящий тянется за стаканом. И все в молчании. Только музыка продолжает играть. Колонки выплевывают звуки «Скользких улиц», отчего все кажется каким-то фарсом.
– Алька, это закончилось, - хрипло повторяет Илья и пытается заглянуть ей в лицо.
– Да все нормально! – усмехнулась она и подхватилась в сторону коридора.
– Аль, прекрати! – раздалось ей вслед, и через мгновение он навис над ней, намереваясь ее обнять и вернуть в комнату. – Я же сказал, что все, больше нет никакой игры. Нету! Мы бросили. Я же не знал тогда… Я по-настоящему, Аль!
Она снова увернулась от него и метнулась в кухню, чувствуя себя петляющим зайцем. Он ломанулся за ней.
– Илюш, я понимаю все. Поиграли, перестали… Бывает, да?
Ее глаза бегали по навороченной технике, которой изобиловала кухня, избегая обращаться туда, куда хотелось больше всего – на Илью.
– Ни черта не бывает! – крикнул он. – Я не играл! Я, по-твоему, почему его вышвырнул? Если бы игра, то…
Взгляд ее остановился на бутылке коньяка. Стратегический запас.
Алиса рассмеялась. Дернулась к бутылке, сорвала крышку, сделала большой глоток… И ничего не почувствовала.
– Если бы не игра…
– Алька, прости.
Она кивнула.
И реальность изменилась. Она увидела себя в прихожей, в куртке, шапке, сосредоточенно шнурующей ботинок. Он снова стоял, нависнув над ней, и что-то орал. Что-то о том, что никуда ее не отпустит, что-то о том, чтобы она прекратила истерику. Смешно. Ей казалось, что истерика сейчас у него. Но он никак не успокаивался. Хватал ее за плечи и не пускал. Она скидывала с себя его ладони и продолжала одеваться.
В гостиной выключили музыку. Это она осознавала сейчас ясно – прислушивались. Потом в коридор вышла Нина. И ее взволнованный голос прозвучал очень громко, громче крика:
– Макаров, ты дебил? Дай ей остыть!
– Действительно! – усмехнулась Алиса, почувствовав, что в этот самый момент он ее больше не держит.
И выскочила за дверь.
***
«Та я без игрухи вашей загнусь скоро».
«У нас пауза».
В ее висках тарабанило чужими голосами, пока Алиса неслась сломя голову по лестнице. Куда? Зачем? Она не знала. Понимала одно – там, среди них, больше не может дышать. Чужие люди. Готовы и свечку подержать, лишь бы не скучно.
«Дай ей остыть!»