Иду на свет
Шрифт:
— Видишь, какая я хорошая девочка?
Бросил скептический взгляд в ответ на вопрос «хорошей девочки». Но настроение, как ни странно, было настолько хорошим, что спорить с ней не хотелось.
— Только тише разговаривай.
Данила попросила, Аля замерла на секунду, снимая сапог. Кивнула, вскинув взгляд. Второй снимала уже осторожней…
— Спит? — спросила, прислушиваясь к тишине в квартире.
— Спят.
А потом улыбнулась с иронией… Что крутится в голове, Данила и без слов знал. Тупая шуточка про детский сад. Неуместная, которую лучше держать при себе. Потому что
— Чай или кофе будешь? — Данила предложил, Аля согласилась на кофе после секундного колебания.
Шла за ним до кухни. Села на один из табуретов за столом-островом. Данила спиной чувствовал, как следит за действиями.
Но снова тихо. А ему всё так же спокойно-уютно.
— Укатал боец? — Аля спросила, когда перед ней опустилась чашка. Свою Данила взял на журнальном у дивана. Вернулся, сел напротив.
Альбина гипнотизировала взглядом двери спальни. Сам посмотрел туда же.
— Санта плохо спит в последние дни. Даню укладывала — сама уснула. Решил не будить.
— Поздно уже. Ночью теперь куролесить будет… Детвора.
Альбина произнесла без издевки. Вздохнула даже. Потом же потянулась губами к чашке, чтобы точно так же неразумно поздно выпить кофе.
Несколько секунд молчала, губы сжала, видно было — колеблется. Но не сдержалась:
— Ты правда ему в морду дал? — задала вопрос, который хранила в себе. По первому взгляду Данилы поняла: ей светит очередное «не твое дело, Аля»… Но в её глазах мелькнуло что-то такое, что Данила не сдержался.
Вздохнул, посмотрел на черную кофейную гладь, потом на Алю.
— Он херню молол. Я не сдержался. Дал в морду. Послал нахер. Тебе кто сказал? Санта?
Сейчас Альбина не рискнула бы юлить — кивнула.
— Я ей сказала, чтобы не лезла. Сами разберетесь.
Пожала плечами и повторила данный умнице совет. Что так и было — Данила не сомневается.
И в правильности подхода Альбины тоже.
Меньше всего ему хотелось, чтобы разборки с медленно тонущим Игнатом коснулись Санты. Понятно, конечно, что заденет-то её по любому. Но хотелось бы, чтобы минимально.
— Санта волнуется, что он знает о вас…
Слова Альбины — нетипично осторожны. Тон — необычно спокойный. И вот сейчас Данила особенно остро осознает её нехватку рядом. Он сам попросил её отойти за предупреждающую красную линию. Но иногда кажется, что не очистил свое пространство от токсичности, а лишился человека, кастинг на роль которого не проведешь.
— Мы с Сантой это уже не раз обсудили. Знает — и посрать. Конечно, лучше было бы, чтобы не знал. Но исходим из того, что есть. На данный момент есть его слово против моего. И если у моего слова есть вес, что он врет, как дышит, знают все…
— Но сейчас-то он не врет…
Аля перебила, уточняя мягко. Данила вздохнул. Потому что не врет. И потому что его самого это бесит. Огласка их с Сантой отношений — проблема, конечно, но они переживут. В конце концов, не вляпывался только тот, кто по жизни ничего не делал. Куда больше, чем возможность огласки, его бесило то, что не гнушающийся использовать любые методы, Игнат может попытаться залезть в их отношения.
— Откуда он узнал,
как думаешь?Не дождавшаяся ответа Аля задала следующий вопрос. Данила снова недолго молчал.
— Это неважно, Аль. Важно, как воспринял.
Думал ли об этом сам Данила? Конечно. Но его правда куда больше интересовало, какие ждать последствия, а не кто является источником.
Вполне возможно, тот самый источник — Максим. С ним наверняка поделилась обозленная Рита. И в этом отчасти он сам же виноват. Взял при ней трубку, когда звонила Санта. Позволил себе слишком однозначное «я весь твой». А может Максим тут ни при чем, спалились по неосторожности. Засветились где-то.
Но анализировать как бы поздно.
— А воспринял на свой счет…
Данила уточнил, хоть мог не делать этого. Аля сжала губы, явно сдерживая острый комментарий, вздохнула…
— Малышка заявление уже написала?
— У нас договоренность: до конца зимы Санта работает.
— На эту договоренность новое знание не влияет? — каждый новый вопрос Али — аккуратный шаг по тонкому льду. Это чувствуют оба. Данила позволяет ей «наглеть», но где его терпение кончится — не знает и сам.
— Нет. Новое знание на договоренность не влияет.
Отвечая, Данила видел, как Аля хмурится. Что хочет сказать — понятно. Что его упрямство сейчас неуместно. Только ему кажется наоборот.
Последнее, чем хотелось бы заниматься, это идти на поводу у истерик Щетинского. Давать возможность тому чувствовать свою правоту и превосходство.
Так не будет. На его бизнес, их жизнь с Сантой это не повлияет.
— Смотри сам… Тебе виднее…
Слова Альбины — немного фантастика. И даже не верится, что по мнению Примеровой хоть кому-то может быть виднее…
Эти мысли крутятся у Данилы в голове. Они же кривят губы в улыбке.
Понимание, о чем думает он, в свою очередь отзывается в самой Альбине. Её взгляд становится лукавым, рот ухмыляется…
— Знаешь, о чём жалею, Дань? — она спрашивает уже иначе. Чуть ближе склоняется к столу. Куда игривей звучит голос…
— Ну просвети…
Его показушно ленивое «благословение» зажигает взгляд ярче…
— Что не видела, как ты в морду ему заехал.
В её словах — звучащая сладкой музыкой кровожадность. Она искренне радует. Не только потому, что у самого Данилы ладони чешутся от мысли, что можно было ещё. Но и потому, что Алю такой видеть ему куда проще, чем когда она убивалась по мудаку. Убивалась и убивалась. Убивалась и убивалась. Страдала. Мечтала… Дурой была. Влюбленной и раненной.
— А с другой стороны… — но обо всё об этом Данила не говорит. Да и Але его похвала сейчас не нужна. Она начинает и делает паузу… Ресницами хлопает… Снова смотрит на дверь… — Это ведь получается, что ты — ничем не лучше меня…
Говорит вроде как легкомысленно… А у Данилы уже по-другому руки чешутся. Потому что вот ведь стервозина… Вот ведь по жопе бы…
— Сам-то руки поднимаешь. В своем офисе. На, с позволения сказать, человека…
Аля передразнила слова обвинения, которое когда-то было брошено ей. В чем разница — сама прекрасно понимала, объяснять не надо. Но не подколоть не могла.