Идущий тропой мертвых 7

— Хорошо, признаю, удивил, — состроил он доброжелательность. — Не раскроешь секрет, как?

Честно, я удивлялся, как Онванар может доверять этой падали. Он ведь сам в первый раз накинулся на меня и начал грубить. Да и сейчас, пытался напугать. Зачем? Что за шуточки? Что именно он пытался компенсировать за мой счёт?

Отойдя от медведя, разрешил тому рассказать, если он хочет.

— Я не буду злиться, правда, — опять улыбнулся я, вызывая доверие у зверя.

— С ним духи, — будто какой-то скромняшка, сказал он. Голос грубый, но в нём не было силы или угрозы. Скорее, наоборот. — Сильные. Опасные. Я мирно живу.

Сказав это, он сел.

Этот медведь вызывал у меня диссонанс. Вроде крупный, страшный, голова эта огромная, лапы и когти. А вёл себя, словно стеснительный ребёнок. Ни в какое сравнение с моей Даэлией. Но он и правда был четвёртого ранга, около второй ступени.

— Кроме того мальчика-хранителя у тебя есть кто-то ещё? Покажешь? — елейным тоном сказал ксилтарец.

— Не криви так рожу, — я передёрнул плечами.

Не понимаю, он мою манеру поведения пытается копировать? Но с моей то внешностью ему не сравниться. Что смотрится хорошо на ангельском личике ребёнка, взрослому с острыми чертами явно не пойдёт. Он красив, конечно, как и все эльфы, но явно не из аристократической семьи. Да и при определённых тенях в его лице читалось что-то хищническое, крысиное.

— Даже так? — в тоне и взгляде появилась надменность. Совсем как в первый раз. — Тебе больше грубость по нраву?

— Не люблю, когда врут в глаза. Это ведь очевидно, что я тебе не понравился с первого взгляда. Возможно, ещё даже до того, как увидел. А ведь я тебе ничего не сделал даже.

Мужчина презрительно фыркнул. Он буквально смотрел на меня сверху вниз. Не считал ровней себе.

— Тебе так не нравится, что я принц? — сделал я первое предположение.

Он скрестил руки на груди и отвернулся. Попал в точку?

— Тебя чем-то обидела моя семья Даэрин? Что-то политическое? В принципе амротцы не угодили? Или представители королевской ветви, не важно какой?

Он не спешил отвечать, так что я попытался подавить в себе раздражение. Неужели «экскурсия» сейчас накроется медным тазом? С этим мудаком в принципе можно договориться?

— Эльдарион, может, начнём знакомство заново? Нам ведь почти неделю быть вместе, — постарался я сказать доброжелательно. Вроде, получилось.

— Просто, я не понимаю… подобных тебе.

Он наконец посмотрел на меня, причём с явным презрением.

— Подобных? Ты можешь выражаться яснее? — вежливо попросил я, опять сдерживая раздражение.

— Боюсь оскорбить ваше высочество своими плебейскими манерами, — хмыкнул он.

— Говори уже, — нахмурился я. — Не нагнетай этот конфликт. Ты ведь сам согласился провести меня по Болотам. Так в чём дело? Так быстро передумал?

Или решил поиздеваться, но не задалось с самого начала и он так бесится от этого? Да что не так с этим парнем?!

— Да, мне не нравятся такие как ты. Нарочито прилизанные, готовые подставить зад любому, кто большей выгодой поманет. Или ты делаешь это от чистого удовольствия?

Мой рот открылся, а глаза расширились от удивления. Хотелось сказать что-то мерзкое про его больную фантазию, а потом вспомнил свои странные отношения с Онванаром. И как это видят все остальные. Разве мне впервой?

Всё раздражение мигом ушло. Я лишь снисходительно улыбнулся ему.

— Что, даже отрицать не будешь? Я одного не пойму, зачем тебе приспичило лезть на болота? Это диверсия от твоей страны? Если получишь ранение, разразится масштабный скандал. И срочников больше не будут отправлять сюда. Умереть в процессе совсем не боишься?

— А смысл отрицать? — пожал я плечами. — Ты ведь уже всё давно решил для себя, верно? Что бы я не сказал, не поверишь ни единому моему слову.

— Отчего же? Я готов слушать. Онванар не тот человек, кому можно так легко заморочить голову. Тем более, я был уверен, что его подобного рода отношения не интересуют. Не то что с мальчиками, даже с нормальными женщинами. И куда смотрят остальные майоры, как тебе удалось и их обаять? Что это за магия? На меня, судя по всему, она не действует.

— Это не магия, — вздохнул я. — Я действительно Адмир Даэрин, а не подставное лицо. И я правда гений магии. Мне действительно хотелось увидеть Жуткие Болота. Никаких политических интриг тут нет. Ну а Онванар… Мы лишь приятели. Я не сплю с ним. Мне женщины нравятся, поверишь ли?

— Я видел, что ты приходил к нему вечером, когда уже было время сна. И ушёл лишь заполночь.

— Как бы тебе объяснить… Не думаю, что поверишь, — я покачал головой с явным сожалением, уже чувствуя бессмысленность любого диалога с этим эльфом.

Я ощущал апатию. Потому что подобные вещи объяснить в принципе невозможно. Я бы и сам, наверное, не поверил.

— А ты попробуй. Как-то ведь очаровал всех.

— Никого я не очаровывал, — оскалился я, смотря на него с отвращением. — Уродился я таким. С этим лицом. А дальше разглядеть ума хватает разве что у единиц. И ты к ним не относишься, судя по всему.

— Так расскажи свою глубокую историю, — усмехнулся он. — Какой ты у нас особенный и ничего в этой жизни не получал просто так, за красивые глазки. Одна твоя улыбка и объятия сводят с ума настолько, что Онванар готов идти на откровенный подлог, нарушая все возможные инструкции безопасности. Подводить себя под трибунал, рисковать всем.

Его голос был полон горечи и ненависти ко мне.

И вот как ему объяснить? С какого угла заходить?

— Ты знаешь, что значит потерять всё? Остаться одному?

Я посмотрел на его усмешку, но не спешил продолжать.

— Ты про Онванара? Конечно, я могу понять, каково ему.

— Быть одному. Без родных. Абсолютное одиночество убивает душу, — я не смог сдержать эмоцию, вспоминая недавнее заключение, а потому отвернулся. — Наверное, это хуже, чем лишиться магии, надев блокатор.

Я стих, пытаясь привести мысли в порядок. Зачем вообще начал говорить об этом? Разве этот козёл может понять? Хотя, как-то он выживает в одиночестве в глуши, при этом не выглядит социально изолированным.

— К чему ты клонишь? — раздражённо сказал он. — Договаривай уже.

Повернувшись к нему, продолжил:

— Тебя лишали контакта с другими эльфами? Возможности прикоснуться, почувствовать тепло чужого тела? Ты знаешь, что это такое? Как одиночество травит душу?

— Допустим, — хмурился он. — И что дальше?