Идущий

2

Мужчина громко чавкал, шумно поглощая густую похлёбку из картошки и квашеной капусты. Он был недоволен, и женщина не решалась заговорить с ним. По крайней мере, пока он ужинал. Муж хмурился, но это никак не отражалась на его аппетите. Когда миска опустела, он отложил ложку и куском хлеба вычистил посудину до блеска.

Глядя на него, женщина, несмотря, что была не голодна, тоже почувствовала желание перекусить. Она подавила это в себе, её терзали вещи поважнее.

— Добавки? — спросила она, желая угодить мужу.

Тот поколебался, затем кивнул. Кажется, он немного оттаял. Ещё чуть–чуть, и можно будет начинать разговор.

— Чем ты так расстроен, дорогой? — спросила женщина, наполняя миску новой порцией похлёбки, над которой клубился пар.

— Комендант приказал закрыть ворота, — пробормотал он. — Кого–то ищут. Кажется, это надолго.

Женщина на секунду застыла.

— Закрыть ворота? — переспросила она.

— Да, — повысил голос мужчина. — Завтра я вместе с мастером собирался за город. И я потеряю даже больше, чем он, если ворота не откроют.

Женщина поставила миску перед мужем, нахмурилась. Закрыли ворота! Такого не было уже давненько. Неужели из–за ребёнка? Значит, кто–то ещё знал, что чудесный мальчик оказался в Антонии? Эта перспектива её не обрадовала. Странно, что она узнала это от мужа. Обычно это она сообщала ему все городские новости. Похоже, она увлеклась мыслями о мальчике, что находился в бессознательном состоянии у соседей, и не заметила даже такого события, как запертые средь бела дня ворота города.

Воображение нарисовало толпы недовольного народа, что скапливались по обе стороны городской стены, их неразборчивый ропот, шевеление, как у волн озера. Пар в котле, где плотно прикрыли крышку, начинал закипать. Женщина вздрогнула.

Её муж, уплетавший вторую порцию похлёбки уже не с таким рвением, заметил её реакцию.

— Ты чего? — невнятно, жуя кусок хлеба, спросил он.

Женщина колебалась. Не ошибается ли она, что за мальчика, который находится у соседей, они что–то получат?

Муж отложил ложку, дожевал и потребовал:

— Давай, говори, в чём дело.

И она рассказала.

— С чего ты взяла, что это тот самый мальчишка? — спросил он.

Она всплеснула руками.

— Я чувствую, это он.

— Чувствую, чувствую, — передразнил мужчина жену.

Она обиделась, но воздержалась от ответного выпада: рука у мужа была тяжёлая, и он не любил шуток в свой адрес.

— Давай сходим к коменданту, — предложила она. — Расскажем ему обо всём. Пусть он сам проверит.

Мужчина недовольно сощурился.

— Ты не подумала о том, что будет, если это не тот мальчишка? Если у соседей обычный несовершеннолетний бродяжка? Кто знает, что коменданту взбредёт в голову?

Женщина прикусила губу. Веское замечание. Уверенность, что это тот ребёнок, поослабла.

Муж, будто отговаривая её от этой затеи, добавил:

— Там такой переполох. Вдруг комендант решит, что мы специально отвлекаем его?

Женщина молчала, теребя полы своего платья нервными, быстрыми пальцами. Что она могла возразить? Её муж, помолчав минуту, взялся за похлёбку. Теперь совсем вяло. Спустя пять минут он вовсе отставил миску, так и не расправившись с едой. Похоже, перспектива собственной выгоды также зацепила его на крючок. Зацепила, несмотря на собственные слова о возможном риске.

Женщина заметила это. За годы совместной жизни она достаточно изучила мужа, чтобы делать правильные выводы. Она немного выждала, после чего неуверенно, извиняющимся тоном, пролепетала:

— Может, как–то всё–таки можно узнать, мальчика ли ищет комендантская стража? Вдруг комендант обрадуется и расщедрится, что ему помогли? И отблагодарит нас деньгами?

Она не смотрела на мужа, справедливо полагая, что тот должен быть уверен решение исходит исключительно от него.

Он встал, выглянул в окно. Потоптался там. Затем, не оборачиваясь, произнёс:

— Хорошо. Я подойду к воротам, узнаю, кого ищут. Затем схожу к мастеру. Поговорю с ним. Если подойти с ним, нас выслушают и не прогонят взашей. Тем более, не убьют. Он редкий умелец, и комендант не дурак, чтобы избавляться от такого только из–за злости.

Мужчина повернулся к жене, как бы спрашивая, довольна ли она. Та сдержала улыбку и пробормотала:

— Ты пойдёшь сейчас, — непонятно было, спрашивала она или утверждала.

Мужчина нахмурился.

— Не лучше ли… Хорошо, к воротам я схожу сейчас, насчёт мастера не обещаю. Он был сегодня чертовски зол, ещё больше, чем я.

Женщина не настаивала. В крайнем случае, завтра. Что ж, можно подождать. Хотя ожидание изведёт её не меньше тяжёлой работы. Однако требовать большего она не посмела.

3

Старх поднял голову, услышав условный стук в дверь. Это был Уинар. Член Совета Ордена прошёл в дом и первым делом залпом выпил кружку холодной воды. Отёр тыльной стороной ладони рот, восстановил дыхание.

Прошло пять часов с момента закрытия ворот. Уинар пришёл точно, как и просил его Старх.

Луж, присевший было, снова поднялся и пробормотал:

— Какие–нибудь изменения? — поторопил он Уинара.

Тот покачал головой.

— Ничего, чтобы вас обнадёжило. Никаких следов мальчика. К счастью, комендантские шакалы тоже ни с чем. Кажется, они даже заглядывают в подозрительные дома.

— Что у ворот? — спросил Старх.

— Всё по–прежнему. Комендант настроен решительно, несмотря на недовольство горожан. Там немало воинов. С одной стороны это неплохо — меньше тех, кто ищет мальчика по городу.

Старх покачал головой.

— Время играет не на нас. Я уверен, ещё немного — и власти объявят причину, по которой они закрыли ворота. И предложат приличное вознаграждение тому, кто приведёт мальчика. Тогда всё закончится очень быстро. Скорее всего, мальчик в чьём–то доме. Валяйся он где–нибудь на заднем дворе, в кустах ли, на пустыре, его бы уже нашли наши люди. Либо люди коменданта.

Уинар кивнул.

— Я это понимаю, но что можно изменить?

Луж вкрадчиво произнёс:

— Что если пожертвовать кем–то из талхов, но приоткрыть ворота? Устроить бунт перед воротами, якобы бунт горожан?