Идя сквозь огонь

— Легко? — с ледяной насмешливостью переспросила его дочь Магната. — И каким же способом?

— Пусть один из моих людей встретится с княжной и предложит ей бежать отсюда, — подал мысль Ксаверий. — Думаю, после вашего с ней… общения она не откажется от побега.

А мой слуга приведет Эву туда, где ее буду ждать я со вторым подручным. Клянусь вам, панна, у кузины не будет шанса на спасение!..

— А вы и впрямь умны! — мечтательно сощурилась Барбара. — Что ж, ваш замысел безупречен, и до недавнего времени его можно было воплотить в жизнь. Но вчера в замок приехал слуга моего брата, верный пес Владислава.

Исполняя его наказ, сей холоп занял место у двери покоев вашей кузины и не подпускает к ней прочих слуг. Когда Эве приносят еду, он пробует ее первым, дабы не допустить отравления.

Он хитер, как дьявол, и умеет определять на вкус яды и сонные зелья. Как вы разумеете, отравить или усыпить такого молодца невозможно…

— Когда яд не действует, в ход идет острая сталь! — криво усмехнулся Ксаверий. — Мыслите, княжна, мои люди не справятся с ним?

— Сие будет непросто… — покачала головой Барбара. — Он искусно бьется на мечах и с непостижимой ловкостью метает кинжалы. Сей бес у меня на глазах с десяти шагов вгонял нож в смотровую щель рыцарского шлема, надетого на столп…

— Мои слуги тоже не младенцы! — сурово сдвинул брови к переносице Бур-Корибут. — Так или иначе, должна найтись управа и на беса!

— Не нужно искать на меня управу, Вельможный Пан! — раздался у него за спиной насмешливый мужской голос. — С бесом можно договориться!

Сии слова прозвучали так внезапно, что Барбара обмерла от страха, а Бур-Корибут и его люди стремительно обернулись на голос, обнажая мечи.

К немалому своему изумлению, они увидели горбуна в серо-зеленом дорожном плаще с торчащими из-за голенищ сапог рукоятями ножей.

— Простите, моя панна, и вы, пан шляхтич! — с поклоном обратился к присутствующим нобилям горбун. — Не хотел мешать вашей беседе, но провидение мне подсказало, что я могу быть вам полезен.

— Полезен?.. — с трудом пришла в себя от замешательства Барбара. — И чем же?

— Скрытно следуя за вами, я слышал ваш разговор с паном Бур-Корибутом, — улыбнулся слуга княжича, — и уразумел его замысел. Вам недостает человека, коий бы его исполнил. Так вот, сей человек перед вами!

— Ты выведешь из замка княжну Корибут? — недоверчиво воззрилась на него Барбара. — Поступишь так вопреки воле княжича, наказавшего тебе защищать ее?

— В последнее время княжич не шибко ценит мою верность! — горестно вздохнул горбун. — И я не вижу причин служить ему дальше. К тому же, грядет большая смута, а я не хочу рисковать головой ради господской прихоти добыть Корону Литвы!

Единственное, чего я желаю, — это обрести деньги, с коими смогу благополучно встретить старость. И если вы согласитесь пойти мне навстречу и выдать потребную сумму серебром, я исполню ваше пожелание. К завтрашнему утру княжна будет мертва…

— Скажи, почему я должна тебе верить? — отойдя от испуга, обрела свою привычную желчность дочь Магната. — Как я узнаю, что ты не замышляешь против меня какого-либо коварства?

К тому же, я вполне могу обойтись и без твоей помощи. Раз ты здесь, рядом с нами, значит, княжна осталась без присмотра. Тебе не приходило на ум, что, пока ты предлагаешь мне свои услуги, к ней не наведается убийца?

— Не наведается, моя панна! — отрицательно покачал головой холоп. — Я бы не покинул княжну, не приняв необходимых мер по ее защите. На двери в покои пленницы мной повешен замок, коий не своротить ломом, а слуги предупреждены, что посмевшего сбить его я выпотрошу заживо!

Скажите, кому охота созерцать собственные внутренностии? — горбун улыбнулся, открыв остатки некогда ровных зубов. — Да и вы сами, госпожа, давеча молвили, что верных людей у вас в замке нет. Имей вы возможность расправиться с княжной собственными силами, не стали бы обращаться за помощью к пану Бур-Корибуту…

— Хватит! — гневно оборвала его Барбара. — Сколько ты хочешь за свою услугу?

— Иуда предал Христа за тридцать серебренников! — насмешливым тоном произнес грядущий убийца Эвелины. — Я же согласен изменить хозяину не меньше, чем за сто!

— Хватит с тебя и пятидесяти! — отвязав от пояса кошелек с серебряной мелочью, Барбара бросила его холопу, ловко поймавшему на лету свою добычу.

— Маловато будет! — поморщился горбун, взвесив на руке обретенный кошель. — К чему скупиться, вельможные господа?

Если княжна умрет, пан Корибут покроет свои затраты сторицей, а ваша радость от смерти соперницы, моя панна, и вовсе бесценна!

Не нуждайся Ксаверий в помощи наглого холопа, он без колебаний снес бы ему голову за столь откровенную дерзость. Однако в сложившихся обстоятельствах шляхтич вынужден был наступать на горло родовой чести.

— Держи и помни, это лишь задаток! — произнес он, бросив вымогателю собственный кошель. — Когда исполнишь порученное дело, получишь вдвое больше, клянусь своими предками!

— Вот это иной разговор! — гнусно осклабился негодяй, спрятав свои сокровища в поясной суме. — Считайте, что княжна уже мертва!

Поклонившись обоим нобилям, горбун скрылся в чаще, откуда вскоре донесся удаляющийся топот конских копыт.

— Вы всерьез согласны заплатить ему столь крупную сумму? — изумленно воззрилась на компаньона дочь Магната.

— Если бы это было необходимо, заплатил бы! — пожал плечами Ксаверий. — Игра, кою мы затеяли, стоит немалых трат. Однако на сей раз мы обойдемся без них.

Более того, когда все закончится, к нам вернется и серебро, коим мы так щедро наделили мерзавца. Как вы разумеете, я не позволю ходить по земле человеку, владеющему нашей общей тайной. Посему дерзкий холоп разделит участь моей кузины, упокоившись вместе с ней в могиле!

— Я рада, что не ошиблась в вас! — с восторгом молвила Барбара, предвкушая свой триумф. — Порой мне кажется, что мы с вами были бы достойной супружеской парой!

— Что ж, княжна, об этом стоит подумать! — улыбнулся в ответ, подкручивая рукой кверху свои пышные усы, Бур-Корибут.

Глава 78

Дорога, по которой возвращался домой Флориан, огибала с востока Старый Бор, хранивший даже в разгар осени яркие цвета вечнозеленой хвои.

В иное время шляхтич залюбовался бы рядами стройных, испускающих пряный аромат сосен, но известие о пропаже Эвелины отравляло болью его душу, не давая наслаждаться красотами природы.