Иффен

Не понимаю, ведь я поступил правильно, почему же тогда сердце так щемит? Нельзя было оставаться рядом с этой… С этим существом. Нет. Она спасла мне жизнь… сколько раз? К тому же, я догадывался и раньше о том, что Иф не человек,… но упрямо отгонял свои подозрения. Она не похожа на тех монстров.

Эльф ускорил шаг, легко прыгая по камням. Слова рождались сами собой и постепенно складывались в песню. Он тихо запел, зная, что никто все равно его здесь не услышит

Как больно искать и горько найти

Врага на подлунном светлом пути

Я думал что месть — это судьба.

Но только зачем жизнь мне тогда?

Лишь вечная месть у меня впереди.

Проклятая честь, от тебя не уйти.

Я должен убить, но боюсь потерять

Почему не могу я врага проклинать?

Как долг не забыть, когда в сердце огонь?

Мой враг, как противиться силе такой?

Твоя власть — это боль, без тебя же больней,

Почему не могу я не думать о ней?

Не под силу судьбу мне свою изменить

Не могу с ней сражаться и даже забыть

Моя сила светла, а тоскую о мгле,

Враг мой, я душу отдал бы тебе.

Как пуста надо мною небесная высь

От судьбы откажусь я, о враг мой, вернись.

Выбор сделал я сам, но на сердце печаль.

Чего-то забытого странного жаль.

Я должен и долг мой проклятием стал,

Отказался от боя, которого ждал.

Я должен сражаться, но только пою.

Говорю: ненавижу — а значит люблю.

Дивный остановился, с ужасом глядя в небо. Потом опустил голову и вслух произнес, обращаясь то ли к сгущающимся тучам, то ли к невидимым богам

— Я не вернусь.

— Идиот. — Донеслось в ответ.

Эльф огляделся, но так никого и не увидел. Тряхнул головой и решительно зашагал прочь.

Мы шли по степи уже несколько часов, ориентируясь лишь по собственной памяти, а больше по интуиции. Утро было холодным, но я почти не замечала холода. Вчера мы так и остались ночевать в скалах. Парни утверждали, что просто не смогли меня разбудить. Я не спорила.

Никаких степняков в поле зрения не попадалось и даже конные разъезды не спешили останавливать странных путников, забравшихся на их землю. В общем-то и самих разъездов видно не было. Фет недовольно ворчал, возмущенный таким отсутствием порядка. Мол, заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Людвиг возражал ему, что брать тут все равно нечего, так что и охрана не нужна. Если только кто захочет утащить жухлую траву, да какие-то черепа, время от времени попадавшиеся на пути. Но охотников на такое добро все равно не найдется. Я слушала их перебранку, не оглядываясь. Смотреть только вперед. Не думать о том, что прошло и осталось за спиной. Не грустить о том, чему никогда не сбыться. Отпустить… Не могу.

Одинокий всадник показался впереди. Поднялся в седле, потом развернулся и ускакал обратно. Я остановилась и стала ждать. Через несколько минут небольшой отряд уже несся к нам. В руках всадников сверкали клинки. Фет поежился, лихорадочно осматриваясь в поисках укрытия. Людвиг коснулся меча и гордо выпрямился. Я стояла неподвижно.

Они остановились в нескольких шагах от нас. Несомненно, эти люди принадлежали к тому же народу, что и Лют. Один из всадников спрыгнул на землю

— Что вы принесли нам, путники?

— Это. — Рыцарь протянул ему мечи Люта.

Всадники начали переговариваться, но замолчали под взглядом своего предводителя.

— Как он погиб? — глухо спросил степняк, склонившись над мечами, но не касаясь их.

— Как подобает воину. — Твердо ответил Людвиг.

— Вы расскажете об этом его родным. — Он махнул рукой, и один из всадников сорвался с места и умчался прочь. — Сейчас вам пригонят лошадей.

Повисла тишина. Вдруг раздался крик сокола. Птица опустилась на руку степняка. Он прислушался к клекоту и кивнул, соглашаясь. Сокол сорвался с его руки, взмыл в небо.

— Таина хочет увидеть вас, путники.

— Кто это? — спросил Фет.

— Ведьма. — Бросил воин, запрыгивая на коня. — Идите за птицей.

— А мечи?

— Отнесите Таине. — он развернул коня.

Всадники уехали. Мы остались одни.

— И где этот сокол? — недовольно поинтересовался вор. Похоже, предстоящая встреча с ведьмой его не радовала.

— Вон. — Людвиг ткнул пальцем в небо, где действительно кружила крылатая тень.

— А идти куда? — не унимался Фет. — К нему лететь?

— Подожди. — Тихо остановила я принца.

Так… расслабиться и осторожно позвать… И плащ на руку намотать… Птица камнем упала вниз, а потом уселась на мою руку, вцепившись в плотную ткань плаща острыми кривыми когтями. Я поморщилась от боли, заглянула в круглые глаза. Зашептала, наклонившись ближе, так, чтобы меня слышал только сокол, и стряхнула его с руки. Птица закричала и полетела вперед.

— За ним. — Устало произнесла я, глядя на кровь, текущую по разодранной руке.

— Ты в порядке? — встревожился рыцарь.

— В полном.

Вор фыркнул и перегородил мне дорогу

— Сначала кровь себе останови.

— Нельзя. Это связь с птицей.

— Леший с ней. — Фет не собирался уступать.

— Со мной все будет в порядке. — Да… хуже мне все равно уже не будет.

— Идем. — Поторопил рыцарь. — Мы заставляем женщину ждать.

Вор с недоумением покосился на него, выразительно покрутил пальцем у виска и посмотрел на меня. Я изобразила слабую улыбку, глядя на невозмутимо-спокойное светлое лицо принца.

— Что? — заметил он повышенное внимание к собственной персоне.

— Ничего. — На этот раз улыбка получилась правдоподобнее.

Сокол промчался мимо с недовольным криком.

Мы переглянулись и зашагали следом за ним.

Домик ведьмы одиноко ютился у скалы в небольшой роще. Сокол опустился на столб с перекладиной, вкопанный в землю. Неподалеку журчал ручей, в котором мы быстро умылись, перед тем, как подойти к покосившейся деревянной двери. Фет нервно оглядывался назад.