Игра без правил

– Вы полагаете, что находитесь в военной разведке?

– А что еще можно полагать? Когда мы заезжали на базу, стояла колонна вашей техники, теперь же я вспомнил, как в коридоре рванула граната, значит, был штурм.

– Быстро же к вам вернулась короткая память, сержант Брейн, – заметил Норфолк, складывая руки на груди. – Обычно после газа пациенты вспоминают арест только через двое суток на третьи.

– Мне очень помог ваш врач.

– Ну вот видите, какие у нас хорошие специалисты, – сказал Коллинз. – Ну-ка напомните нам, за что вас отчислили?

– Полагаю, за профнепригодность.

– Почему полагаете? Вам не сообщили?

– Такие вещи никто не комментирует. Просто вызывают, зачитывают приказ об отчислении и дают полчаса на сборы. Полагаю, у вас в Шарвине все происходит точно так.

– Вы не думали, почему оказались тут?

– Не успел. Голова у меня начала работать только сейчас.

– Ну а навскидку?

– Полагаю, из-за «Элевары». Наверное, мы не должны были видеть, как она свалилась.

– А вы видели?

– Как падала – нет. Мы подъехали, когда она уже лежала, а отовсюду наседали партизаны.

Офицеры помолчали, переговариваясь по радиопланшету, чтобы Брейн ничего не слышал. Но он слышал. Он представлял себе перевернутую клавиатуру и понимал, какие слова там набирают. Однако писали офицеры какие-то, по его мнению, глупости вроде:

– С ним пора кончать, мы отрабатываем пустышку.

– Предлагаю уйти, и пусть Сандерс застрелит его…

И еще что-то в этом же духе. Офицеры общались слишком напоказ, и Брейн понял, что его проверяют – насколько он хорош. Читает ли их, а если читает, значит, должен испугаться от прочитанного. Но Брейн не испугался, он старательно валял дурака.

– Я думаю, что вас интересует это оружие, – нарушил молчание Брейн.

– Какое именно оружие? – спросил Коллинз.

– Которое мы применили. У нас ведь его не было, потом оно установилось. Я хочу сказать – программа управления этим оружием. Мы ведь даже не знали, что это такое, пока главный механик чего-то там не рассказал нашему штурману.

Офицеры переглянулись. Эта тема их интересовала, подследственный сам на нее вышел, а значит, они вроде как не подставились.

– А вы не думаете, что выставляете этого механика в дурном свете?

– Он мне никто, а из штурмана вы это и сами выбьете. И из остальных, мы же все об этом слышали, когда находились на буровой.

Норфолк поднялся и прошелся до двери, потом обратно. Коллинз молчал.

– А вам не кажется странным, сержант Брейн, что эта секретная программа совершенно неожиданно установилась именно на компьютер вашей машины?

– А куда она должна была установиться? Не зная исходных данных, я даже предположить ничего не могу, сэр.

– Ну хорошо. Эта программа пересылалась в очень закрытом канале для дальнейшего ее испытания. Но каким-то образом установилась на ваш компьютер. Вам это не кажется странным?

– Кажется, сэр. Но, возможно, это как-то связано и с тем, что, когда мы возвращались с полным контейнером концентрата, партизаны пытались устроить нам ловушку.

Брейн прервался и посмотрел на офицеров. Они об этом пока не знали, значит, он первым из арестованных пришел в себя – другие ничего не сказали.

– Каким же образом они это делали? – спросил Норфолк и сел.

– Когда мы делали запрос на разведобстановку, соединение было долгим и срабатывало только со второго раза, а потом вместо каких-то обрывков нам выдали полнейшую карту, следуя которой мы должны были непременно оказаться в ловушке.

– И как вы узнали, что это ловушка?

– Мы не новички. Нам показалось странным, что соединение долгое и слишком качественные файлы по разведке. А еще мы запустили пару дронов, провоцируя якобы опасный район, но партизаны сбили лишь один – самый медленный. Так мы узнали, что карта подставная.

– То есть вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что противник без труда подавил связь с диспетчером, организовал свой канал, и мы на это почти попались. А раз уж они сумели провернуть такое с закрытыми каналами разведывательно-диспетчерской службы, то и до вашего суперканала вполне могли добраться.

Офицеры переглянулись. У Коллинза проступил легкий румянец, и он облизнул губы, значит, информация была для них неожиданной.

– А другие могут подтвердить это?

– Ну разумеется. Мы же все были в одной коробке. А эту вашу секретную программу мы никогда бы не применили, не попади в безвыходное положение. Мы не со зла, честное слово.

– Да, конечно, сержант. На этом пока все. Вас проводят в вашу… в ваше помещение и…

– А можно меня развязать?

Коллинз взглянул на Норфолка. Тот внимательно посмотрел на Брейна и кивнул.

– Да, можно. В помещении с вас снимут наручники.

44

В камере с него не только сняли наручники, но и оставили сухой паек. Однако есть Брейну пока не хотелось. Он снова сходил попить воды из скотской поилки, вернулся на койку и лег, глядя в потолок и считая вспышки неисправной лампочки.

Дело складывалось скверно. У армейских утекло что-то сверхсекретное, вполне возможно, что именно эта программа управления орбитальным оружием. Даже если они найдут все ниточки и накажут виновных, Брейн и другие арестованные им были не нужны. Не нужны на свободе и тем более в тюрьме, ведь они теперь были свидетелями позорного прокола отдела безопасности военной разведки.

Да, опытные солдаты были ценными сотрудниками компании, однако в таких случаях компания умывала руки – вмешиваться в дела государственных служб бизнесмены не хотели. Слишком много у них было всяких нарушений, за которые службы их могли подцепить и подвесить.

На все это уйдет недели две, если повезет – четыре, но конец один – в расход. То, что Брейн рассказал относительно перехвата сигнала диспетчера, военным было интересно, но для подстраховки его обработают еще – посильнее, чем в предыдущий раз. А может, и пару раз обработают, чтобы быть уверенными, что он ничего не забыл выложить.

Придется потерпеть, возможно, удастся сыграть больного и уже из санблока поискать какой-то выход. На захват заложников или еще какой-то киношный вариант Брейн не рассчитывал, его задача была немного проще – сделать один звонок Фредди.

Во время их разговора Брейну показалось, что тот хорошо к нему расположен, хотя, конечно, преследовал собственные цели. В любом случае это была единственная возможность как-то заявить о себе.

Решив, что уже готов, Брейн вскрыл упаковку сухого пайка и стал разбирать его. «Белковая паста номер три», «витаминный кубик», «супербат» – здесь были полезные кисломолочные бактерии. «Паста яблочная» и «пастила сливовая».