Игра без правил

– Да, такое бывает, – согласился Брейн. – Держал какую-то информация, а потом она и поперла.

– Что я могла услышать?

– Ты могла услышать, что я повторял: «Господин майор, я им ничего не сказал». И так по кругу раз пять.

– Я сразу прекратила тебя трепать и решила доложить. Вполне правдоподобно.

46

После всего, что произошло за этот длинный день, Брейну совсем не спалось. Еще вчера он был готов принять все, что положено, – он давно служил и был готов к любому исходу, но вот удалось что-то предпринять, и теперь его мучило беспокойство – получится ли?

В конце концов ему удалось уснуть, и спал он, словно погрузившись на дно илистого пруда, где не было звуков, света и кислорода.

Когда под дверью послышались шаги, он будто вынырнул с этой глубины и стал жадно хватать ртом воздух, совершенно не понимая, который сейчас час.

В камеру вошли двое незнакомых тюремщиков, значительно более молодых, чем те – с динамометрической перчаткой. Они были повыше, покрепче и короче стрижены. На лицах никаких эмоций.

– Привет, ребята, – хрипло произнес Брейн, стараясь не показывать, что его мучит боль от тугих наручников. Накануне их на нем застегнули потуже.

– Выходи.

– Куда? – спросил Брейн, пытаясь по глазам тюремщиков определить, что его ожидает. Однако те были непроницаемы, словно каменные изваяния. Никакого хамства, ухмылок, переглядок.

Брейн поднялся и вышел в коридор, где остановился, дожидаясь команды, и ему сказали:

– Вперед.

Его повели по прежнему маршруту, довольно запутанному, но он его помнил.

Пока шли, конвоиры не проронили ни слова, а когда дошли до двери допросной, Брейн повернулся к одному из них и сказал:

– У меня наручники перетянуты, нельзя ли чуть ослабить?

Конвоир взглянул на его запястья, вставил ключ и ослабил зажим на пару зубцов.

– Вот спасибо, – поблагодарил Брей и вздохнул. Дверь открылась, и его завели в знакомое помещение.

Никаких следов от крови Лили здесь, разумеется, уже не было. Она стерла их сама, едва его увели.

Брейна посадили на знакомый стул, и он подумал, что часть его плана сработала – его решили допросить дополнительно, вместо того чтобы закопать. У него сложилось впечатление, что военная разведка очень спешила и торопилась избавиться от арестованных, пока они не превратились в свидетелей. Эта порочная практика применялась только в диких местах колониальных планет, вроде Галилео. Для торжества беззакония здесь был идеальный правовой климат.

Во-первых, компания, она здесь диктовала и порядок, и право, и суд. А уж когда поверх этого накладывались действия спецслужб, порядки любого феодального правления казались вершиной правовой защищенности.

Пока Брейн размышлял о правах человека в обстановке тотального господства добывающих компаний, к воротам сортировочного хаба речного порта подъехали три черных внедорожника с затемненными стеклами.

Из них никто не выходил, и часовые были вынуждены доложить начальству. Тогда к непрошеным гостям прибыла дюжина бойцов в тяжелой броне, и к ним вышел человек из первого внедорожника. Он показал какие-то документы, и часовые снова стали связываться с начальством, а начальство, решив перестраховаться, связалось с еще более высоким начальством.

Тянуть время дольше было неприлично, и ворота открылись. Внедорожники заехали на территорию хаба, который являлся тайной базой военной разведки. О чем, разумеется, было известно всем заинтересованным сторонам.

Из среднего автомобиля вышел человек в гражданском и в сопровождении местного офицера зашел в здание администрации. Остальные остались ждать в машинах.

47

Офицер сопроводил гостя на второй этаж к двери без таблички и, остановившись у стены, сказал:

– Вам сюда, сэр.

– Благодарю, капитан, – сказал гость и вошел внутрь, где был встречен секретаршей гренадерского роста в плиссированной юбке, не стеснявшей движений.

– Добрый день, мистер…

– Мартин Вильямс, – подсказал гость.

– Да, именно так. Прошу вас, мистер Вильямс, директор примет вас.

– Благодарю вас, мисс, – учтиво произнес гость и вошел в следующую дверь, где его дожидались сумрачный господин и его помощник с кислой физиономией.

– Вы Вильямс?

– А вы Торнтон?

– Присаживайтесь, – сказал Торнтон, не отвечая на вопрос и указывая на один из стульев.

Вильямс сел.

– Может быть, вы хотите, чтобы я предъявил принесенные документы? – спросил он.

– Э-э… Нет, – отмахнулся хозяин кабинета. – Мы уже связались со штабом, оттуда связались с вашим штабом, и все утрясли.

– Это упрощает дело, я прав?

– И прав, и не прав, – вздохнул хозяин кабинета и коротко взглянул на своего помощника.

– Мистер Торнтон, я бы хотел, чтобы, пока мы тут разговариваем, этих арестованных там не потеряли, хорошо?

Торнтон посопел и с неохотой согласился.

– Да, я уже дал такое распоряжение. Мы остановили все процедуры расследования.

«Процедуры расследования», – мысленно повторил Вильямс и кивнул.

– Тут вот какое дело, они нам еще нужны. Мы не закончили свое дело, поэтому…

– Мистер Торнтон, мы уже знаем, что у вас соскочила секретная программа, и со своей стороны выражаем готовность поделиться информацией, а также вернуть вам арестованных, если потребуются дополнительные допросы.

– Ну а вам-то они на кой хрен, Вильямс? – спросил Торнтон, склоняя голову набок.

– Ну вы же слышали про «Элевару», я полагаю.

– Мы слышали, – кивнул Торнтон, и на его лице расплылась злорадная улыбка. – Не одни мы в дерьмо попадаем.

– Вот о чем я и говорю. Так давайте поможем друг другу оттуда выбраться.

– Хорошо, убедили. Кто вам нужен конкретно?

– Вот список.

Вильямс выложил на стол кусочек белого картона чуть побольше визитки.

– Ну, эти солдатики – понятно, экипаж, водитель, штурман. Они очевидные свидетели. Но зачем вам этот полковник тыловой службы и майор из службы безопасности компании?

– Но вы-то их зачем-то арестовали?

– Арестовали, – кивнул Торнтон. – На всякий случай.

– Вот и мы их заберем на всякий случай, перебдеть тут будет нелишним. «Элевара» все-таки.

– «Элевара» – это да.

– Значит, могу забрать прямо сейчас?

– А транспорт?

– Уже во дворе.

– Выводить в наручниках?

– Разумеется. По всем правилам.

– Ну тогда, Коллинз, передавайте людишек, – обратился Торнтон к своему помощнику.

– Да, сэр, займусь этим лично.