Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Игра без правил
Шрифт:
* * *

К обеду палка исчезла, и по этому поводу у нас состоялось оперативное совещание.

– Совсем хреново у нас с постами, - сказал я. – Палка исчезла средь бела дня. У нас из-под самого носа считай. На тропе к водопою появляется человек, забирает палку и уходит, и его никто не заметил.

– Ну, так там из постов – один часовой со стороны лагеря и один на скале, - заметила Ильза. – Строго говоря, на пятьсот метров к лагерю подобраться нетрудно, заросли кустарника, все такое… И часовые так себе.

– Это надо менять. Мы, просто между прочим, собираемся произвести что? Вслух не говорю, но вы поняли. Нет смысла убирать камеры, если к лагерю можно так близко подобраться.

– Кстати, да, это упущение, - согласился Блекджек. – Часовых

получше нам неоткуда взять, чай, не римская армия, где за сон на посту полагалась казнь… И то, часовые стоят у нас по другой причине: когда один вдруг упадет, это признак, что на нас напали. Сигнализация, типа. Но вот кусты… Да, это то, что можно легко исправить.

И он исправил: к вечеру группа «пиратов» подчистую вырубила окружающий кустарник, правда, пока только вокруг лагеря.

А совсем уж вечером часовой сообщил, что видит человека с белым флагом.

Парламентером оказался некто Хорст Шоннагель, больше известный как «нюрнбергский снайпер». Он вошел в книгу рекордов Гиннеса как человек, получивший рекордное число пожизненных сроков – аж сто сорок семь – за то, что в состоянии сильного опьянения открыл стрельбу по пивному фестивалю в Нюрнберге. Правда, на самом деле он был совсем не снайпер, а обычный бюргер, и от его пуль погибло всего лишь шестнадцать человек, при том, что стрелял он в толпу с трехсот метров. Остальная сотня с гаком погибла в давке, но Шоннагель справедливо получил свои пожизненки за всех.

Его обыскали и привели к хибаре Блекджека, где уже ждали его мы – я, Ильза, Лейбер и сам Блекджек, а также поблизости расселось несколько вооруженных бойцов.

– Гутен абент, герр шарфшутце! – сказал я. – С чем пожаловали?

– Верней будет спросить, с какими полномочиями, - поправил меня Блекджек.

– Это был мой второй вопрос, но ты меня опередил. Итак, герр Шоннагель?

– Я – четвертый по авторитету лидер нашей команды… из четырех. Так уж вышло, что отправили меня, потому что трое других рисковать не захотели. Хреново быть наименее влиятельным из всего руководства, да.

– То есть, никаких полномочий говорить от имени всех у вас нет, вы пришли просто прощупать почву, да, герр Шоннагель?

– Верно. Дело обстоит таким образом, - ответил он, переводя взгляд с меня на Блекджека и обратно, - что если существует некий реальный шанс изменить нынешнее положение вещей в лучшую сторону, то… скажем так, если Боливар вывезет двоих…

– Какой еще Боливар? – приподнял бровь Блекджек.

– Это цитата из О. Генри, - пояснил я. – Герр Шоннагель имеет в виду, что апачи тоже хотят «запрыгнуть на наш поезд». Ответ на ваш вопрос – «теоретически возможно, практически проблематично».

– Хм… Мы будем это обсуждать прямо здесь? У нас просто пара дронов над головой кружит.

– Пускай себе. Мы же не будем выдавать вам наши секреты.

– Ладно, и почему практически проблематично? – спросил Шоннагель.

– Смотрите сами. Мы по очевидным причинам вам не доверяем, вы и мы – враги. Что гораздо хуже, Корпорация может действовать через вас, чтобы разузнать, как я собираюсь ее поиметь. Отсюда следует, что никаких секретных планов мы вам не сообщим. Что автоматически переводит вас, «вождей», из разряда «первых в деревне» в категорию «вторых в Риме». Вам придется принять подчиненное положение и действовать по нашим инструкциям, что уже само по себе вас может не устроить. Еще хуже то, что такой режим не устраивает нас, потому что по получаемым инструкциям вы можете о чем-то догадаться. То есть, вариант союза «пиратов» и «апачей» как двух обособленных группировок неприемлем. Вот если бы «апачи» по волшебству превратились в «пиратов» - это очень сильно продвинуло бы нас всех к цели, но такого волшебства у меня в рукаве нет. А вас это устроит еще меньше, чем предыдущий вариант, потому что вы из лидеров превращаетесь в подчиненных, да к тому же вопросы доверия по-прежнему актуальны. И есть третий вариант ограниченного сотрудничества – это когда вы сидите на своей территории и не выходите за ее пределы. То бишь, не мешаете нам.

– И что мы выигрываем в случае такого, с позволения сказать, «сотрудничества»? – с иронией спросил

Шоннагель.

– В большинстве возможных вариантов развития событий мы исчезнем с Острова и тогда вы автоматически станете его хозяевами, самой организованной силой. Однако в нескольких не очень вероятных случаях вы сможете, выражаясь образно, запрыгнуть в последний вагон нашего поезда задаром, не приложив к этому никаких усилий. Просто потому, что места хватит всем. Все зависит от того, каким именно способом я обыграю Корпорацию – у меня много домашних заготовок, но я не могу предвидеть, какая именно сыграет.

– Допустим. Тогда такой вопрос. Если все-таки попытаться действовать общими усилиями – какой «рабочий протокол»?

– Все не так просто, а верней – совсем непросто. У вас есть люди, нам не подходящие. Вы не задумывались, почему я предпочел примкнуть к «пиратам», а не к вам?

– Задумывались, - признался он, - но пришли к выводу, что дело в каких-то преимуществах вроде географического положения, занятой территории и так далее…

– Дело в людях, герр Шоннагель, и в качестве оных. У вас слабая дисциплина, полно непригодного сброда, куча внутренних противоречий и многоначалие. Вы – так себе команда. В теории мы можем договориться, но этот договор не будет равноправным. Если в результате мы выиграем – выиграем все, но вам придется слишком многим пожертвовать. Вы, «вожди», потеряете статус лидеров группировки, потому что двуначалие недопустимо. Блекджек – командующий, Ильза и Маркус – советники и высшее руководящее звено, я – начальник штаба. Вам остаются максимум должности командиров меньших подразделений. Вместе со статусом вы потеряете свое привилегированное материальное положение. Вы пойдете на такие потери? Может, и пошли бы ради того, чтобы обрести свободу – но тут снова вступает в дело фактор недоверия. Не только мы не доверяем вам, но и вы – нам. Но в целом дело обстоит так: мы можем выбраться с Острова и без вас, а вы без нас – нет. Соответственно, мы диктуем условия, а вы принимаете или не принимаете.

– Не то чтоб мне очень нравилось услышанное, но свой резон в этом есть, - признал Шоннагель. – В таком случае – каковы в точности эти самые условия?

– Ой, а вот тут я навскидку не отвечу, для этого надо вначале нам посоветоваться. Но между собой, ясное дело. И потом, список условий – это уже технические вопросы. Принципиален же главный вопрос: на какие потери и жертвы вы, «вожди» и рядовые «апачи», готовы пойти? Если все то, что я озвучил, приемлемо – хорошо. Если нет – в списке условий нет необходимости.

– Хорошо, - кивнул собеседник, - тогда и нам надо посоветоваться. Мне прийти завтра?

– Плохая идея, герр Шоннагель. Вас не смущает перспектива прямо сейчас топать по ночному острову?

– А в чем дело? Меня неподалеку ждет охрана.

Я усмехнулся.

– Вот как раз в охране. Нет ли среди ваших охранников человека по имени Норман?

Лицо «нюрнбергского снайпера» начало удлиняться:

– Как вы узнали?!

– Я не знал. А этого Нормана вам в охрану назначил кто, вы сами выбрали – или он вызвался добровольцем?

– Он вызвался… Но как?!

– А когда вы сюда шли – кто вел? Вы или, может быть, Норман?

– Господи, да как вы угадываете раз за разом?

– Норман предложил провести всех по скрытому безопасному маршруту? Возможно, через овраг и потом вдоль прибрежных скал у самой воды?

Шоннагель только потрясенно моргал.

– Вы все рассказали так, словно были вместе со мной от самого лагеря… Как вы узнали все это?!!

Я постучал себя пальцем по лбу:

– Самый мощный мозг на планете в действии. Норман боится Хансена, Хансен у нас и хочет поквитаться с Норманом за жену и брата, и ему будет наплевать на любые наши договора. Так что наш союз – приговор для Нормана, он должен сорвать переговоры, если хочет жить. Он вызывается охранником, обещает провести безопасным путем – и ведет. На этом маршруте почти нет камер, потому на обратном пути Норман убьет вас и остальных и скажет, что это дело наших рук, переговоры сорвутся, и все шито-крыто. И никакой магии, никакого ясновидения. Просто мозг, хранящий множество данных и эффективно ими оперирующий.

Поделиться с друзьями: