Игра без правил

– Охренеть… Он и правда собрался меня убить!

– Вот поэтому, герр Шоннагель, ночь вы проведете у нас под охраной: сами понимаете, шастать и высматривать у нас тут мы вам не дадим. А наш разговор остальные вожди узнают через час по телевизору – вот и посовещаются. Без вас, правда, но вы же все равно наименее влиятельный из всех.

Блекджек распорядился увести Шоннагеля и повернулся ко мне:

– Слушай, Профессор, ты сейчас все-все-все угадал только потому, что помнишь про Нормана и Хансена?

– Потому что я помню про них, про всех остальных игроков обеих группировок и учитываю возможные мотивы каждого из них. Ты ведь и сам уже понял, что Норману нужно сорвать переговоры любой ценой, не правда ли? Если б ты был на месте Нормана – как бы ты это сделал?

– Черт возьми… Да точно так же…

– Ну вот. Ничего сверхсложного, просто оперирование большим количеством информации на лету.

Ильза улыбнулась:

– Так ты, видать, не только компьютеры хакать можешь.

– Угу, - кивнул я и повернулся к остальным зевакам, на лицах которых я увидел что-то вроде уважения: - господа пираты, завтра утром у нас будет охренеть какое шоу. Семерых назначит Блекджек, двоих – я. Мне нужны два человека, которые обустроят мою хибару. Гамак подвесят, стол сколотят и так далее.

Рук поднялся лес – ну как лес, просто все зеваки сразу же вызвались.

– Вон те двое сгодятся, - подсказал Шрайвер.

– Отлично. Вы двое, топайте в мою хибару и сделайте ее пригодной для моего обитания, остальная охрана может быть свободна. А я тут еще кое-что замучу на завтра.

Я задрал голову и поманил пальцами дроны.

– Эй, вы, карлсоны, летите-ка сюда. Есть разговор.

Как только лишние разошлись, я взглянул в камеру зависшего в двух мерах от меня дрона.

– Итак, дорогие телезрители. Я обращаюсь в первую очередь к жителям Нюрнберга. У нас тут в гостях «нюрнбергский снайпер» Шоннагель, а завтра будет супер-шоу с его участием. Я убедительно прошу вас обзвонить всех, кого вы знаете, зарепостить в соцсетях и так далее. Я хочу, чтобы завтра утром – ну то бишь у нас будет утро, а в Нюрнберге вечер - весь Нюрнберг сидел у телевизоров. А также все-все-все остальные, чьи родственники стали жертвами Шоннагеля. Завтра вашими стараниями будет офигенное шоу, такое, что кто не увидит – будет очень жалеть. Ну или не будет никакого шоу – тут уж от вас все зависит. У меня все, гуляйте, карлсоны.

– А что, слово, данное «апачам», мы держать не будем? – поинтересовалась Ильза.

– Конечно же, будем! Но и шоу будет, тут нет никакого противоречия.

* * *

Буквально двадцать минут спустя часовой на западной стороне сообщил, что видит какие-то световые сигналы. Сигналы эти оказались азбукой Морзе.

– Это Вогель, - сказал я Шрайверу.

– Чего он хочет?

– Присоединиться. Убедился, что я слов на ветер не бросал.

– Хм… У него даже телевизор есть?

Я ухмыльнулся:

– А разве я не показал, что умею зарабатывать рейтинг?

– И то правда, - кивнул Блекджек и повернулся к Зурите: - это свой. Дай Профессору фонарь, пусть просигналит Вогелю.

Встреча бывших сослуживцев прошла без особой помпы, и по этим двоим было незаметно, что однажды им довелось побыть и врагами.

Вогель просто вернул Блекджеку винтовку и спокойно заметил:

– Не думал, что однажды мы снова будем по одну сторону баррикад. Особенно по это сторону.

Блекджек криво улыбнулся:

– Ты уже давно на этой стороне. С того самого момента, как решил взять правосудие в свои руки.

Макс вздохнул и повернулся ко мне:

– Ладно, Профессор, и какой у нас дальше план?

– Мы обсуждаем планы, только когда вокруг штаба стоит орущая и поющая толпа, так что некоторое время побудешь в неведении. Но ты вовремя решил вернуться: я как раз задумывался о телохранителе. Да, и надо сказать «хозвзводу» сделать второй гамак в моей обители.

* * *

Наутро я выглянул из хибары и первым делом заметил некоторое оживление в лагере. На площади собралась небольшая толпа, чуть выше летают дроны. В общем, все ждут обещанного шоу, можно начинать.

Я подал знак, и Шоннагеля, уже связанного и пытающегося что-то прокричать сквозь кляп, притащили на площадь.

Выхожу вперед, как заправский конферансье, смотрю в камеры, улыбаюсь.

– Доброго времени суток, дорогие телезрители! И добрый вечер городу Нюрнбергу, надеюсь, вы все там уже собрались и запаслись попкорном? Короче, попкорн выкиньте, потому что кушать и наблюдать за тем, что тут сейчас будет, вредно для психики!

Глава 8

Выхожу вперед, как заправский конферансье, смотрю в камеры, улыбаюсь.

– Доброго времени суток, дорогие телезрители! И добрый вечер городу Нюрнбергу, надеюсь, вы все там уже собрались и запаслись попкорном? Короче, попкорн выкиньте, потому что кушать и наблюдать за тем, что тут сейчас будет, вредно для психики! Так, герр Шоннагель, хватит уже мычать, дыхалку-то поберегите, она скоро, неровен час, понадобится! Я и так знаю, что вы хотите сказать – мол, мы гарантировали вам безопасность, да? Гарантировали, но не вам. Гарантии безопасности распространялись на любого из верховных вождей, коих у «апачей» три штуки, а не на вас. И да, господа «апачи», вы нас крепко обидели! Прислать на переговоры высшего уровня вместо себя никчемного слугу, самого конченного и бесполезного человека – это ни в какие ворота не лезет! Обидно, крейсер мне в бухту! Вы что, думаете, я не знал, что Шоннагеля вы оставили в живых только чтоб он вам отхожие ямы копал да прислуживал, выполняя самую черную работу?! Ладно, хрен с вами, краснокожими. Итак, дорогие телезрители, дорогие жители Нюрнберга! Сейчас мы тут устроим такое же шоу, как герр снайпер устроил в Нюрнберге. Только теперь он будет уже не стрелком… Догадываюсь, как вы там радуетесь… рано радуетесь. Правила просты: мы отпустим Шоннагеля, и он побежит, а стрелок будет стрелять ему вслед. Видите вот этих людей? Вот это – герр Бунстер. Такой себе стрелок, прямо скажем, и боец не очень. И винтовка у него – сами видите какая, дерьмовенькая, потому что винтовку Блекджека он однажды уже просрал, кто ж ему даст нормальный ствол теперь? Вы не переживайте, он не обидится, так как по-английски не понимает. Три человека за ним – хранители боеприпасов. У каждого один патрон, и он отдаст его Бунстеру, как только наберет двадцать голосов… нет-нет, не спешите голосовать, дослушайте. Если все три патрона окажутся у Бунстера – вы сможете начать голосовать за следующих трех хранителей. Если хоть один наберет двадцать голосов – он отдаст патрон Кейси Райбеку. Райбек – второй стрелок. Вообще он повар, но стреляет хорошо, получше Бунстера, ибо в молодости был спортсменом. И винтовка у него – «Штейер Скаут» с оптикой, а не говно какое. Вообще вы и сами его знаете, это хороший игрок, набравший почти сотню рейтинга своими силами. Так вот, у Райбека тоже три хранителя патронов. Если Райбек получит хоть один патрон – он будет стрелять вместо Бунстера, что сильно снижает шансы для Шоннагеля. Но и это еще не все. Если Райбек получит все три патрона – вы сможете голосовать за третьего стрелка… Внимание, барабанная дробь! Да, барабанщиков у нас нет, но представьте, что есть! А третьим стрелком будет лучший боец Острова… Блекджек!!! Вы хорошо его знаете – калифорнийский террорист, у которого на руках столько крови, что его мало кто может превзойти… И жители Калифорнии жаждут его смерти еще больше, чем жители Нюрнберга – гибели Шоннагеля, но… увы. Шоу у нас про нюрнбергского снайпера. Как бы там ни было, но прямо сейчас Блекджек, в прошлом представитель сильнейшего спецназа в мире, известнейший террорист и феноменальная машина для убийства, может стать вашим орудием возмездия! Ну и винтовка у него – тоже лучшая на Острове, из самого ценного контейнера, такие используются морской пехотой США, а эти ребята уж точно не будут пользоваться чем-то посредственным! Правила те же – вы голосуете за его хранителей патронов, хотя ему, я думаю, три ни к чему… И это еще не все. Еще у нас есть наша суперзвезда – Ильза фон Айзенштайн! За нее можно проголосовать и просто так, за то, что она есть! Но сейчас у нее очень важная функция: она секундант. В буквальном смысле слова. Мы дадим Шоннагелю фору – шестьдесят секунд. За это время, чтоб вы понимали, даже посредственный бегун, подстегнутый ужасом, сможет добежать до зарослей. До них метров пятьсот. Но каждый голос, полученный Ильзой, будет отнимать у Шоннагеля одну секунду. Нет-нет, не спешите голосовать… есть еще кое-что. Если вы считаете, что смерть от пули для Шоннагеля – слишком милосердно… ладно. Вы можете наказать его еще страшнее. Еще более жестоко.

Я сделал паузу, перевел дыхание, стараясь не смотреть на едва не плачущего нюрнбергского снайпера, и снова взглянул в камеру.

– Самое страшное, дорогие телезрители, что вы можете сделать с Шоннагелем – это не голосовать вообще. И тогда мы его просто отпустим. Он вернется обратно к «апачам», к своей роли копателя отхожих ям и прислуги. Его изобьют за проваленную миссию, хоть в провале и нет его вины, и он продолжит влачить свое жалкое существование. Убирать дерьмо и мусор, питаться объедками, подвергаться побоям и унижениям и еще кто знает каким злоключениям. И самое страшное – что в конце тоннеля, полного боли и страданий, ему ничего не светит. Он все равно умрет рано или поздно – от болезней, дерьмового питания, или просто убьет кто-то спьяну. В общем, игра начинается! Решайте, какой участи заслуживает Шоннагель!

Трем помощникам Бунстера насыпало по двадцать очков менее чем за две минуты. Вперед вышли три помощника Райбека – и тоже набрали за пару минут, а затем получил три патрона и Шрайвер.

– Эй, Блекджек, - крикнул я в темноту дверного проема, - без тебя не обойдется!

Он появился, двигаясь с ленцой, одной рукой держа под мышкой винтовку, во второй - сигарета.

– Что там? Есть патрон?

– Все три.

Он затянулся и хмыкнул:

– Зачем мне три?

– Для гарантии, надо думать. Ильза, что у тебя?

Ильза с улыбкой показала мне свой планшет – сорок два очка. С учетом того, что стоимость очков в зрительских голосах прогрессирует – это просто огромная цифра, если набрана одномоментно, за один эпизод. Хотя что я удивляюсь, голосовал ведь целый город, очень сильно желающий Шоннагелю смерти.

– Вау! Ну вы даете, господа телезрители! Хотя признайтесь, вам просто нравится Ильза, ха-ха! Ладно, развяжите Шоннагеля! Не торопитесь, герр Шоннагель, разомнитесь хорошенько. Зрители хотят шикарного шоу – уж постарайтесь… Или не старайтесь. Если вдуматься, вы от быстрой смерти от пули будете убегать к мучительному, унизительному существованию… Не факт, что оно того стоит. Но решать, конечно же, вам…