Игра длиною в жизнь
Шрифт:
— Джимми хочет видеть тебя, — сказал мне тренер после того, как я принял душ. Нервное напряжение пронеслось по моему телу; если менеджер хочет поговорить с тобой, то это не предвещает ничего хорошего. Я знал, что моя игра сейчас была не на том уровне как раньше, но я еще не набрал форму после травмы. Я еще не играл на сто процентов своих возможностей, и они знали это. Мне требовалось больше времени.
— Закрой дверь, Джек, — хриплым голосом потребовал Джимми.
Мой живот сжался в тугой узел, я закрыл дверь и встал рядом с ней.
Джимми махнул рукой.
— Иди, садись.
Я отрицательно
— Я лучше постою. Если вы собираетесь ошарашить меня плохими новостями, я предпочту стоять. — Я потянулся к своей левой руке и стал разминать пальцы.
Джимми кивнул и посмотрел мне прямо в глаза, его голос звучал по-деловому, никаких эмоций.
— Хорошо, Джек, видишь ли, мы собираемся тебя продать. Две команды заинтересовались тобой, и я хотел спросить о твоих предпочтениях. — Он откинулся в кресле и стал смотреть на меня, ожидая ответа.
Неужели он только что сказал, что они продают меня?
Моим первым порывом стало желание бороться за свое место в команде, но это был не тот случай, когда ты мог на что-то надеяться. В бейсболе это не работает. Когда тебя решают продать, то не ведут никаких переговоров с твоими агентами или семьей. Это просто сделка между командами, и ты, как правило, в ней не участвуешь. Здесь не подписывают никаких долговременных контрактов, только когда какая-то команда покупает тебя, вы заключаете текущий контракт. Обычно мнение игроков не спрашивают. В редких случаях они интересуются твоими предпочтениями.
Например, как сейчас.
Я хотел бороться, но сейчас я был слишком шокирован, чтобы что-то ответить. Слово «продаем» продолжало крутиться у меня в голове.
— Но мне нравится Нью-Йорк. И эта команда, — сказал я как-то по-детски. Мне захотелось стукнуть себя прежде, чем слова слетели с моих губ.
— Мы знаем, что так и есть, парень. Но твоя подача больше не такая как прежде, и в интересах команды будет лучше тебя продать.
В интересах команды.
Бейсбол — это бизнес.
Бейсбол — это бизнес.
Бейсбол — это бизнес.
И неважно как много раз я напомню себе об этом, боли не станет меньше.
Напряжение билось в моей груди, пока я смотрел в сторону, пытаясь сообразить, что сказать. Наконец, я собрался и посмотрел прямо на Джимми.
— Я еще не выздоровел на все сто процентов. Мне просто нужно время. Я снова наберу прежнюю форму, вы же знаете, что я это сделаю.
Он покачал головой.
— Это уже решенное дело.
— Почему тогда вы даете мне право решить, в какую команду переходить? — Я чувствовал легкое головокружение, комната кружилась у меня перед глазами, или это голова все еще не пришла в себя от услышанной новости.
— Потому что это все же сделка. Обе команды сделали одинаковые предложения, поэтому я решил проявить любезность и спросить, есть ли у тебя предпочтения, куда пойти.
— Спасибо, — сказал я и кивнул.
— Тобой интересуются Торонто и Анахайм [22] . Дай мне знать, какую команду ты предпочитаешь, и я постараюсь сделать все в лучшем виде.
Я втянул воздух. Тут даже думать было не о чем.
— Анахайм. Определенно Анахайм. — Если уж меня продают и мне придется уехать из Нью-Йорка, то, по крайней
мере, мы с Кэсси вернемся домой.22
Торонто Блю Джейс (англ. Toronto Blue Jays) и Лос-Анджелес Энджелс из Анахайма (англ. Los Angeles Angels of Anaheim) — профессиональные бейсбольные клубы, выступающие в Главной лиге бейсбола.
Черт.
Кэсси убьет меня.
Водоворот мыслей завертелся в моей голове, когда я подумал о последствиях нашего переезда. У Кэсси здесь была любимая работа. Наш дом находился в Нью-Йорке. Мы были единственными клиентами Маттео. И мы несли определенные обязательства перед нашими друзьями. Вдруг я почувствовал себя так, словно тяжесть всего мира навалилась мне на плечи.
Джимми прочистил горло.
— Отлично. Я дам им знать. — Он кивнул головой, давая понять, что больше не задерживает меня, и махнул рукой в сторону двери.
По пути к выходу я остановился на секунду, потом обернулся и спросил:
— Когда произойдет сделка?
— Крайний срок через несколько дней, поэтому не будем затягивать.
Несколько дней?
— Я еще буду играть за команду? — спросил я. Возможно, это был странный вопрос, но мне бы хотелось знать, когда произойдет этот знаменательный последний раз. Мне бы хотелось попрощаться с игрой за Метс, зная, что я ступлю на насыпь последний раз, надену форму команды в последний раз, пройдусь по полю в последний раз. Я был бейсболистом, а мы, черт возьми, с ума сходим по любимому делу, разве не так?
— Вероятно, нет. Ты хороший питчер, Джек.
Несколько месяцев назад я был великолепным питчером.
— У тебя есть еще несколько лет, чтобы играть в бейсбол, так что не позволяй ничему подобному сломить тебя. Это всего лишь часть игры.
На секунду у меня перед глазами все покраснело, когда эмоции хлынули через мое тело от такой несправедливости. Черт возьми, ему легко было так говорить.
К счастью, я не произнес свои мысли вслух, но все же пробормотал:
— Как бы не так.
— Прошу прощения? — Джимми швырнул ручку на стол и уставился на меня, его лицо медленно краснело от раздражения.
— Это… — кратко сказал я и замолчал. — Это вовсе не часть игры. Скорее всего, это часть бизнеса, но уж точно никак не игры. — Затем я открыл дверь и вышел.
У меня осталось всего несколько лет? Черта с два. Я покажу им. Моя рука еще не зажила окончательно, но я обязательно вернусь в прежнюю форму. Свои лучшие годы в бейсболе я проведу в команде Анахайм Энджелс. В конце концов, я еще долго буду играть.
Маттео вез меня домой в тишине. Так было заведено с тех пор, как я получил травму. Он позволял мне решать, хочу ли я разговаривать или нет, и последние несколько дней я предпочитал молчать. От этого я чувствовал себя дерьмово, ведь мы были друзьями; и я не всегда вел себя с ним так, как в эти дни.
— Увидимся позже. Спасибо, что довез, — сказал я и вылез из машины прежде, чем это сделал Маттео, и направился к зданию, где располагалась наша квартира.
Поднявшись наверх, я переступил порог дома, отчаянно желая увидеть мою девочку.