Игра, финал которой - жизнь

– Ладно, дашь список, закуплю, потом родители отдадут, - произнес Долохов-старший.

– Да я с вами схожу, - пожала плечами Розалина. – На сов посмотрю, - чуть грустно произнесла она.

– Тебе что-то еще надо? – поинтересовался мужчина у Антонина, одарив его таким взглядом, что парень вздрогнул.

– Пергамент, чернила, перья и учебники. Ну и на Зелья тоже. Мантии все у меня нормальные.

– А плащ? Ты же старый умудрился за месяц так испортить, что мне просто стыдно было бы вообще отцу на глаза в таком показываться!

– Мы на Рождество ходили с мистером Брауном, я купил. Карманных хватило.

– Что ж там за плащ такой? Тряпка, что ли? – усмехнулся Николас. – Ладно, посмотрим. Спасибо, Вири, - он поднялся из-за стола, поцеловал жену в щеку и отправил посуду в раковину, мыться. – Полагаю, вам с Роуз пора спать, - скомандовал он сыну. Розалина, выразительно посмотрев на друга и пожелав его родителям спокойной ночи, потянула Антонина в двери. Уже наверху, остановив его, девушка прошептала ему на ухо, почти касаясь его кончика губами:

– Он ведет себя еще хуже, чем на Пасху. Я тебя прошу, не связывайся. Потерпи немножко, скоро уже в Хог поедем.

– После окончания Школы я сюда не вернусь, - прошипел парень. – Терпеть не могу, - с блеснувшими от слез глазами процедил он.

– Тони, - Розалина мягко погладила его по плечу. – Это же твой отец!

– По-моему, он от этого не в восторге, - усмехнулся парень. – Что я ему сделал?

– Не знаю, - внизу послышались шаги у лестницы и голоса, и девушка быстро втянула Антонина в гостевую спальню. – Он же нас спать отправил, - вздохнула она.

– Ну, вряд ли он заглянет пожелать мне спокойной ночи, - хмыкнул парень. – В последний раз он это делал, когда мне было года четыре. А вот мама может, - он прислушался, но дверь уже открылась и заглянула Вирджиния.

– Отец ушел в комнату, - заметила она. – Спокойной ночи, малыш, - она поцеловала подошедшего сына в лоб, ласково помахала Розалине и ушла к себе. Валькирия проводила ее взглядом.

– Мы уже купили мне платье на выпускной, - внезапно поведала она. – Оно такое красивое! – глаза девушки восхищенно блеснули в полумраке освещаемой свечой комнаты. – А ты в чем пойдешь?

– В парадной мантии, - улыбнулся парень. – Ты с кем идешь? – прикусил он губу.

– Не знаю, - девушка пожала плечами. – Никто еще не звал.

– Пойдешь со мной?
– Розалина осеклась, почувствовав, как теплая рука взяла ее за руку. Она опустила глаза, искренне надеясь, что не покраснела.

– Ну, мы же лучшие друзья, - заметила она. – Давай пойдем вместе! – девушка подняла глаза, встретившись взглядом с теплыми серыми глазами друга.

– Вот и договорились, - отведя от ее щеки прядку тяжелых волос, прошептал Антонин. Розалина, опомнившись, мягко потянула руку из его теплой ладони.

– Спокойной ночи, - улыбнулась девушка, недвусмысленно намекая, что ему пора идти к себе. Едва за юношей закрылась дверь, девушка прямо в одежде и кроссовках опустилась поверх покрывала, прижав ладони к пылающим щекам. Она вспомнила прикосновение его ладони к ее щеке, тепло его тела – он стоял совсем близко, теплый и ласковый взгляд. И осознала, что сама не понимает, кто он для нее. Просто ли друг и ничего кроме? Она не знала, и как разобраться в себе, она не понимала тоже.

– Можешь ли ты быть моим выбором? – неосознанно прошептала она свои мысли. – Хочу ли я, чтобы это было именно так? – она горько вздохнула, сев на кровати. – Как я хотела бы это знать, - усмешка появилась на ее губах. – Но только вот… откуда?

***

Август пролетел куда менее весело. Дети помогали Вирджинии, Розалина несколько раз пела для нее Песню валькирии, искренне желая помочь женщине и хотя бы облегчить ее состояние. А по вечерам они частенько уходили на берег небольшой речушки, протекавшей в получасе пути от деревушки, где Долоховы и жили, и, разводя костер, болтали о будущем, о школе, о семьях и куче прочей всячины. Несколько раз расщедрившийся на свое общество Николас выводил их в Косой Переулок и в Хогсмид. А пару раз совсем приободрившаяся Вирджиния выводила семью и Роззи в Лондон, в магловскую его часть, сама будучи маглой…

Случалось, что Розалина превращалась в сову и разъезжала у друга на плече, время от времени ласково поклевывая его за ухо. Того, какое счастье ему приносили эти легкие щипки, парень, конечно, не говорил, но сам едва ли не записывал каждый такой случай, радостно улыбаясь.

Однако нередко, расставаясь на ночь, они оба не спали подолгу, один – мечтая о том, что его чувства к ней будут ответными, что он все-таки ей понравится и они будут вместе. Вторая – все больше путаясь в себе, все сильнее не понимая, что она к нему испытывает. Это была симпатия, ей было с ним так легко, как ни с кем другим, и прикосновения его рук, случайные, были девушке очень приятны… Розалина, не слишком разбиравшаяся во всех оттенках человеческих чувств, будучи части из них лишенной, все больше и больше принимала это за любовь…

В последний вечер августа Долохов и Розалина сидели у большого костра на берегу речушки, Розалина, только что съевшая шоколадную лягушку, облизнула губы.

– Так странно, - пробормотала она, улегшись на траву. – Последний год в Хоге и взрослая жизнь. Я к ней не готова!

– Ты самая серьезная из нас всех, и ты не готова? – усмехнулся парнишка.
– Про себя тогда вообще молчу. Ты в авроры потом?

– Это моя мечта! А ты в Надзор?

– Ага. Или как отец, буду торговать…

– Сладостями? – смеется Розалина. Долохов улыбается вместе с ней.

– Боюсь, ты просто не уйдешь из этого магазина! – Антонин провел пальцем по ее щеке, и тут же убрал руку. – У тебя лягушка на щеке осталась…

– Ты скоро меня ими закормишь, - улыбнулась Розалина. И… внезапно склонившийся к ней Антонин неловко поцеловал девушку в губы, но попал в нос. Переплетение пальцев, прикосновение к ее густым кудряшкам…

– Ты мне нравишься, Роуз… - прошептал он. И фыркнул. – Даже поцеловать нормально не смог…

– Ты тоже мне нравишься, - Розалина закрыла глаза, когда он вновь коснулся ее щеки, и ответила на новый поцелуй, неловко, неумело… Прервав его, Долохов посмотрел на нее счастливым взглядом. Для него это был момент, когда сбывалась его самая большая мечта. Розалина же отвела взгляд своих грустно-радостных глаз.

Она не знала, не ошибается ли она, действительно ли это с ее стороны любовь, но искренне хотела в это верить. Того, что ждет их и чем обернется для них это желание любить друг друга, это притяжение друг к другу, рождавшее с каждым днем все более прочную связь, они не знали. Ни валькирии, ни жертве ее дара не было ведомо то, какой прочной красной нитью связывала их жизнь руками той, кому Розалина доверила бы все самое дорогое. И, более того, ни Антонин, ни Розалина и понятия не имели, что в тот самый миг, когда они впервые робко коснулись губами губ друг друга, в далеких Афинах был утвержден единогласным решением Совета и уже верифицирован Анной выбор Розалины. В тот самый вечер вместе с приятелями сидевший в кабаке Хогсмида после тяжелого рабочего дня…