Игра [Geim]
Шрифт:
Машину бросило в другую сторону, и он ударился вторым боком о другой столб, после чего ему все же удалось выровнять автомобиль. Эйч Пи вдавил педаль тормоза в пол, и с визгом покрышек полицейская машина встала двумя этажами ниже святая святых Игры.
Шатаясь, Эйч Пи вылез из нее, провел руками по телу и с облегчением констатировал, что цел: ни торчащих костей, ни фонтанов крови.
Копам хватило ума остаться наверху на улице — видимо, никто не хотел спускаться за ним в гараж. Быстро оглядевшись, он нашел аварийный выход, через который можно было попасть в небольшой лесок с задней стороны здания, и рванул вверх по ступеням.
Уже отбежав на приличное
Дзынь-дзынь!
«Это специально для тебя, Эрман!» — успел подумать он прежде, чем его сбило с ног взрывной волной и все вокруг потемнело.
Глава 22
An activity for recreation [145]
145
Восстановительные мероприятия (англ.).
Когда Ребекка открыла дверь квартиры, на полу ее ждала бандероль. Сверху лежали несколько писем и рекламный проспект из супермаркета, и только после того, как она сгребла всю корреспонденцию в кучу, по весу поняла, что это что-то существенное.
Небольшой коричневый пакет, как раз подходящий, чтобы пройти в щель для почты в двери. Но с учетом размера, весьма тяжелый.
Почерк она узнала сразу, но не стала торопиться открывать пакет.
С того вечера на Е4 прошло четыре дня. Четыре невероятных, совершенно безумных дня!
Общения с прессой ей удалось избежать, и слава богу! Пресс-служба позаботилась обо всем, и ее имя удалось скрыть.
СМИ, особенно вечерние газеты, просто шизанулись.
«Предотвращен теракт!», «Это была „Аль-Каида“!», или вот этот, ее любимый заголовок: «За пять секунд до катастрофы!»
Несмотря на то что настоящей информации об инциденте было, мягко говоря, очень мало, все новостные агентства соревновались в том, кто знает больше. Однако на этот раз эксперты были на удивление солидарны в высказанных мнениях. Даже репортеры, по очереди интервьюировавшие друг друга по телевизору, все придерживались одного сценария.
Никто не ставил под сомнение, по крайней мере пока, тот факт, что в самый последний момент благодаря бдительности службы охраны было предотвращено покушение, которое в случае успеха имело бы катастрофические последствия. Сейчас дебаты в основном шли на тему того, каким образом террористам удалось незамеченными захватить полицейский автомобиль и так набить его взрывчаткой, что от взрыва двухэтажное кирпичное здание превратилось в «Граунд Зиро», [146] и, естественно, на тему — кто же во всем этом больше всего виноват.
146
Название компьютерной игры.
Ответственные лица винили, как водится, один другого, консультанты по связям с общественностью трудились сверхурочно, но никто так и не мог толком ничего понять.
Почему террорист после того,
как его миссия потерпела фиаско, предпочел быть погребенным под грудой кирпича от офисного здания в Чисте, было абсолютно непонятно.Владелец этой недвижимости сообщил, что помещения пустовали и что он понятия не имел ни о каких угрозах, — и на этом все версии, обсуждаемые в СМИ, исчерпывались.
Ребекка знала, что следователи из СЭПО тоже не очень-то продвинулись в расследовании. Экскаваторам только через пару дней удастся расчистить завалы в воронке настолько, чтобы можно было серьезно осмотреть место преступления, но полицейские эксперты особенно не надеялись на какие-то значительные результаты.
Та же неизвестность, несмотря на уверенные заявления в прессе, имела место и в отношении личности преступника. Все, из чего можно было исходить, — это очень приблизительные приметы мужчины-шведа лет тридцати, а каких-то других разыскных данных особенно и нет.
В правдивости ее собственной полуправдивой истории никто даже не усомнился. Все поверили в то, что она увидела машину номер «семнадцать десять» еще где-то ранее тем вечером и почему-то сочла, что что-то здесь не так. Ребекка сделала контрольный звонок Мюлле и осталась довольна объяснением о станции техобслуживания, но когда увидела минивэн на въезде на трассу, сразу среагировала и забила тревогу.
У нее состоялась личная встреча с главой шведской полиции Рюнебергом и начальником Европейского бюро секретной службы США. Рукопожатия, похвала и благодарность — все то, что ей, как правило, было очень трудно принимать. Но на этот раз она на удивление легко перенесла все славословия в свой адрес.
В отделе на нее теперь были обращены уважительные взгляды коллег, и даже Деяна. Ощущение непривычное, но необычайно приятное.
Она доказала окружающим, что у нее есть то, что нужно, но, что еще важнее, она доказала это самой себе!
Именно осознание этого факта облегчило принятие и похвал, и медали.
Микке она ничего не говорила — по крайней мере пока. Но было похоже, что он сам все понял.
— Ты как-то изменилась, — сказал он, когда они встретились через несколько дней после происшествия. — Не знаю, в чем дело, но мне нравится! — добавил он и как-то по-особенному сжал ее ладонь.
И некоторое время все было просто чудесно. Было ощущение, что теперь все образуется и что она на самом деле заслуживает счастья.
Но тогда Ребекка вспомнила о Хенке и поняла, что для таких, как она, хэппи-энды не предусмотрены.
Никаких вестей от брата.
До сегодняшнего дня.
И все же она никогда не сомневалась в том, что у него все нормально. Такие, как Хенке, всегда выходят сухими из воды. Кто бы там ни был за рулем этого минивэна, но уж точно не он, в этом она уверена. О Хенке можно много чего порассказать, но уж террористом он точно не был.
Вопрос только в том, хочет ли она на самом деле узнать, что же в этой бандероли.
Пару минут Ребекка ее не трогала, но затем все-таки стала рассматривать. Почтовый штемпель поставлен во Франкфурте, и, конечно же, никакого адреса отправителя. Встряхнув пакет, она услышала слабый стук.
Наконец-то приняв решение, Нурмен глубоко вздохнула и одним рывком разорвала пакет, настолько резко, что его содержимое с металлическим стуком выпало на пол ее кухни.
Несколько секунд она смотрела вниз на рассыпавшиеся по полу предметы. Пыталась понять, что это такое и что это все означает. А поняв, упала на колени, протянула руки, сгребла их и со слезами, текущими по щекам, прижала к груди.