Игра II

Внимание! Универсальный боец гнезда умракей (выходец из параллельной реальности третьего порядка) повержен.

Ранг 5. Количество мутаций 1. Уровень 25.

Получено опыта — 5000.

Получен уровень 18. Ловкость +1.

Я, читая это, продолжал тихо крутиться на канате, обозревая то взрыхленную землю, то останки пришельца из параллельной реальности, от чего меня начало реально мутить, но спуститься на землю, из-под которой в любой момент может вылезти крот-мутант, чтобы остановить эту круговерть я не решился, аккуратными манипуляциями подтаскивая нас к телу змея.

— Пророк, ты как там?

— Норм, с самого детства так весело на каруселях не катался.

— Похоже у одного дрона винт взрывом поломало, надо валить отсюда.

— Два винта сломано, но ничего, еще двадцать два осталось, сейчас этого уродца просканирую и полетим. Ты лучше помоги мне шприц достать.

— Я не дотянусь, шевелиться больно.

— Блин, ладно, я сам.

Здоровенный шприц был приторочен у меня за спиной наподобие копья, и достать его в моем нынешнем положении было тем еще цирковым номером, надо, что ли, как у старушки Крофт на бедро себе чехол для него присобачить. Им, если что, и в глаз можно какому-нибудь излишне активному монстру ткнуть, мало никому не покажется.

Еще несколько тонких манипуляций и я смог схватиться за торчащий из массивного тела плавник, подтягивая нас к залитому слизью телу.

С близкого расстояния пришелец выглядел еще более чуждо, чем издалека. Чешуя, больше похожая на короткие жесткие перья, в каждом сочленении которых торчала короткая трубочка, сочащаяся зеленоватой слизью; многочисленные дыхала, забранные многочисленными мембранами ядовито-фиолетового цвета и пахнущие яйцами, неделю пролежавшими на жарком солнце; шипы или полые сегментированные иглы, не смотря на смерть хозяина, продолжающие конвульсивно дергаться, выдавливали изнутри крупные спиралевидные икринки; массивные полутораметровые плавники, меж костей которых были натянуты мембраны больше похожие на очень мягкий прозрачный силикон, усеянный разноцветными пятнами непонятного предназначения, да большой хвост будто у самых легкомысленных аквариумных рыбок. Изнутри тварь выглядела еще более странно, чем снаружи: взрыв и внутреннее давление разметали кишки и остальные внутренние органы по всей округе, но обнажившийся позвоночник, составленный из десятка скрученных, сплетенных хрящеватых канатов, из которых в непонятном порядке торчали тонкие, мягкие будто китовый ус ребра. Попытка встать, опираясь на них, к успеху не привела, они прогибались под ногами, не оказывая хоть сколь-нибудь значимого сопротивления, а на покрытое слизью тело вставать совершенно не хотелось, пришлось так и висеть, и включив сканер, исследовать необъятное тело.

Луч заскользил по чешуе, нырнул внутрь выпотрошенного тела скользнул к хвосту, отмечая по пути два плавника и одну из чешуек. На этом браслет не успокоился, выдав на своей глянцевой поверхности сообщение:

Внимание! Для более глубокого исследования объекта улучшите сопряжение со сканером или используйте более продвинутую модель сканирующего устройства.

— Ну вот опять, вам то шприц маловат, то сканер слабоват.

Лучше бы показал, сколько в этом чудище наноботов.

Луч сканера еще раз пробежалась по голове чудовища и браслет разродился новым сообщением:

Инородное тело, наноботов не обнаружено.

— Да ладно, опять что ли? — Я на миг прекратил попытки отделить второй плавник от массивного тела и зло выругался, — у вас, как у пауков, тоже нано нет? Сука, а я-то надеялся затариться полным комплектом на завтра.

— Пророк, закругляйся там, кажется, опять дождик собирается.

Я поднял голову и действительно, горизонт заволокли темные тучи, которые медленно клубясь постепенно закрывали весь небосклон.

Ладно, мы и так уже лишнего испытываем здесь свою судьбу, пора и честь знать. Я с трудом закинул тяжеленые плавники на скамейку, заставив ковёр-вертолёт знатно просесть, опустил его пониже, забрался сам. С парой поломанных винтов и дополнительной тяжестью, полёт стал совсем не таким уютным, когда этого: вся конструкция тряслась и содрогалась, хорошо хоть, что большая часть вибрации гасилась канатами, на которых висела скамейка, а то Зубру бы не поздоровилось. Плюнув и на кротов, и на сожаление о том, что с редкой туши залётного иномирца мы, возможно, собрали всё ценное и поклявшись себе, первым делом развить сопряжение со сканером, чтобы такого больше не случалось, я кое-как поднял наш агрегат на пару метров над землёй. На бреющем полёте мы помчались вслед за Тузиком, который к этому времени покинул опасную зону и уже добирался до ближайший берёзовой рощи. Кроты, зашуганные появлением чужеродного монстра, расползлись по своим нормам и не казали оттуда носу, поэтому путешествие и наше, и Тузика прошло без осложнений, вернее, почти прошло. Тузик достигнув заранее обозначенной точки остановился, дожидаясь нас, а мы, не долетев до него сотни метров, попали под начинающийся дождь, но это было наименьшей из наших горестей, самым неожиданным стало то, что браслет, проецирующий сферу управления, неожиданно треснул, покрываясь серым налётом, а затем рассыпался в пыль, также, как до этого распались наши пластины связи и, естественно, в тот же миг у меня из рук исчезла сфера управления. Квадрокоптеры тут же включили режим аварийного приземления, чуть не раздавив нас своей тушей о землю. Мы еле успели соскочить со своих мест, отпрыгнув в сторону подальше от свистящих винтов Бабок Ёжек. И тут же привлеченные шумом и вибрацией разбежавшиеся в разные стороны кроты-мутанты начали стекаться к нам. Не успели мы пробежать и тридцати метров, как земля под ногами Зубра осела, тот рухнул на одно колено и, тут же ударив в землю кулаком, рядом со своей ногой, активировал потрошителя, пронзая почву под собой, тут же вскочив на ноги похромал дальше. Предо мной тоже вспучилась земля, из которой тут же вылезли увенчанные когтями широченные лапы, а затем и рожа, заканчивающаяся активно подергивающимся носом с извивающимися розовыми щупальцами на нем.

Какой милашка, и как я его боялся еще несколько дней назад?

Взмах потрошителя и кончик носа, и щупальца упали на землю, а крот засучил лапами и начал проваливаться опять под землю, в итоге, воткнувшийся кончик потрошителя ему в пузо, под его же весом вспорол его до самой шеи, оправдав свое название. Еще один рывок, несколько быстрых шагов, и вот у меня под руками гладкая кора молоденькой березки, а дрожь земли, преследовавшая нас во время всего забега, исчезла.

Глава 7

Палатку мы расставлять не решились: стены, пусть и столь хлипкие, но создающие уют, в нашей ситуации были просто непозволительны. Опасность могла нагрянуть с любой стороны, поэтому мы ограничились тентом, растянутым меж четырёх берёз в глубине рощи. С одной стороны нас прикрывал жестяной бок нашей кибитки, с другой, застывший в летаргическом сне Тузик, две стороны остались открыты всем ветрам и теперь мы сидели спина к спине, вслушиваясь в мерный перестук капель по тенту, всматриваясь во все больше сгущающийся сумрак леса.

Правда, сразу мы сюда не пришли, кротовое поле нас так просто не отпустило. Во-первых, мне пришлось добраться до телеги и снова перенастроить управление оставшимися дронами, на обычный пульт, который все продолжал действовать, несмотря на то, что им мы пользовались гораздо дольше, чем сферой управления, считающейся самой продвинутой и сложной из всех имеющихся у нас в учебке. Но и переподключение нам не помогло: на один пульт одновременно можно было настроить только два квадрокоптера и наш ковёр-вертолёт отказывался лететь даже без лишнего веса в виде наших тушек. Даже, когда я задействовал два квадрокоптера, поставленных по диагонали, конструкцию начинало переворачивать. В итоге, мы не смогли вернуть ни коптеры, ни артефакты, добытые со змея, которые во время моих экспериментов оказались на земле. Пришлось выпрягать Тузика из телеги и заняться давно уже знакомым делом по выманиванию и уничтожению аборигенов кротового поля, только в этот раз мы не стали использовать вдруг ставшие сверхдефицитными мины, а пошли в рукопашку.

Вернее, в рукопашку пошёл я, а Зубр, положив пулемёт рядом с собой, остался бдить за окружающим.

Тузик весело взвизгнул гусеницами, выбираясь из рощи на кротовое поле и делая там круг почёта. Взбаламученных нашим присутствием местных обитателей долго уговаривать не пришлось: сразу два земляных бугра поползло в нашу сторону, с трудом взрыхляя перевитую древесными корнями почву. В конце концов им надоело рвать упругие берёзовые корневища, и они выглянули посмотреть, стоит ли потенциальная добыча таких усилий. Один из них так ничего и не увидел, он очень удачно вылез из норы буквально в полуметре от меня, так что мне даже не пришлось слезать с брошенного под ноги щита, я просто приставил кулак к его затылку и активировал потрошитель. Зря я это сделал. Я сильно переоценил свои силы, а также возможности потрошителя, и сильно недооценил прочность черепа противника. Отдача отбросила руку назад с такой силой, что ее чуть не вывернуло из плечевого сустава, а перед глазами появилась надпись, которую я ещё здесь не видел:

Внимание! Снижение прочности артефакта Потрошитель. Прочность 99/100.

Но, всё же, потрошитель пробил толстую кость, уйдя вглубь черепа сантиметров на пятнадцать-двадцать. Для человека подобное вмешательство в его тонкую душевную организацию наверняка было бы смертельным, однако эта туша и не думала загибаться. Она начала резко поворачиваться в мою сторону, выворачивая заклинивший хитиновый клинок, а заодно и прикреплённую к нему мою руку из сустава. Пришлось плюнуть на всё, прыгнуть ему на спину и, уперевшись в неё двумя ногами, рвануть клинок на себя. Потрошитель неожиданно легко вышел, и я грохнулся назад на спину, приземлившись прямо на свой щит. Повезло. Второй уродец, привлеченный нашей возней, уже прибыл, на всём ходу выскочив из-под земли. Меня подкинуло на щите, а не ожидавший такой подлянки крот, чуть не выбивший об него свои внушительные резцы, сполз обратно под землю. Не стал я терять время на то, чтобы подняться на ноги, крутанулся на щите и одним ударом отрубил первому кроту часть щупалец вокруг пасти. Это несколько отвлекло монстра, и дало мне время отрубить все оставшиеся щупальца. На это моё действие крот ответил неистовым раскачиванием головы, обрызгиванием всего и вся своей зелёной радиоактивной кровью и настолько истошным верещанием, что мне пришлось пожать плечами, объяснившись: