Игра Канарейки

Бертольд что-то неопределённо промычал с забитым ртом, Эльза, глядя на него, расхохоталась.

– Немного восточнее Оксенфурта, – сказала она сквозь смех.

– Там хоть спокойнее стало? – спросил Эйвар.

– Чёрные из кожи лезут, но по-настоящему спокойно никогда не будет.

– Вы об этом позаботитесь? – проронил кузнец, глядя в окно.

Эльза нахмурилась.

– «Кабаны» – не обычные разбойники.

Эйвар отстранённо кивнул, решив не спорить с разгорячившейся Эльзой.

– Не веришь?!

Бертольд тронул Эльзу за руку.

– Эльза…

– Расскажите мне про вашего атамана. – Эйвар сложил руки на столе, наклонил голову, приготовившись слушать.

– Атамана? – переспросил Бертольд.

– Ольгерд фон Эверек, его ведь так зовут?

– Кто ты Птахе?

– Дядюшка… Друг.

Дверь распахнулась, внутрь зашёл Фиакна с тяжёлой корзиной покупок, дотащил её до стола, утёр лоб.

Хаттори вскочил с лавки, «кабаны» рефлекторно выхватили мечи.

За эльфом в комнату вошла Канарейка, не заметила с порога «кабанов», закрывая дверь, воскликнула:

– Эйвар! Знакомься, это Фиакна, мой новый ухажёр! – с едва читаемой издёвкой воскликнула Канарейка. Фиакна сконфуженно улыбнулся, встретившись взглядом с Эльзой, явно не прочитавшей издёвку эльфки.

– О, Эльза, Бертольд. Вечер добрый… – Канарейка всё-таки заметила их, нервно сжимающих мечи.

У Эльзы было много вопросов к сложившейся ситуации и к Канарейке в частности.

А Фиакна почти начал жалеть, что согласился на эту работу….

Комментарий к XLII. Фиакна

Всё никак не выйти к концу, всё наворачиваются всякие внезапные ельфы и повороты, уж простите)

========== XLIII. Тень ==========

В том-то и состоит роль поэзии, Цири. Говорить о том, о чём другие молчат.

Лютик

– Так. Спокойно, – медленно проговорила Канарейка.

Хаттори ухмыльнулся.

– Интересные ты себе ямы роешь, Карина.

– Карина? – переспросил Фиакна.

– Что это за хер?! – воскликнула Эльза.

– Та-а-ак, – повторила Канарейка уже более нервно. – Все замолчали. Больше ни слова. Объясняю. Это, – эльфка указала на Хаттори, – дядюшка Эйвар. Старикан, который не гонит меня из дома, кормит едой и всегда рад. И который вляпался в это по моей вине.

Хаттори улыбнулся одними уголками губ, едва заметно кивнул головой. Эльза прищурилась, Фиакна сделал шутливый реверанс.

– Идём дальше. Это – Бретольд и Эльза из вольной реданской компании «Кабаны» Ольгерда фон Эверека, моего… друга.

– Твоего мужика, – поправила Эльза. Бертольд схватил её за рукав.

Канарейка ухмыльнулась.

– Ну, моего не моего, а мужика точно… Приехали сюда, чтобы вернуть мне мои вещи.

– И вернуть тебя атаману, – вставила Эльза.

– А вот это у вас вряд ли получится, – резче, чем следовало, ответила эльфка. По реакции Эльзы поняла, что сказала чрезмерно эмоционально, прочистила горло. – Продолжим.

Канарейка прошла по комнате, раскрыла сундук, стоявший в углу, достала из него карабелу Ольгерда.

– Этот чудесный во всех отношениях милсдарь – Фиакна. Пристал ко мне на рынке, в уши лил, что такая чудесная, осыпал лестными словами.

Фиакна как обычно ослепительно улыбнулся.

– Помимо того, что он настоящий джентльмен и болтун, он ещё и превосходный актёр, кстати, советую, – продолжила Канарейка.

Лицо Фиакны вдруг будто окаменело, улыбка застыла и стала какой-то искусственной.

– Я пока не определила, на кого он работает, но Фиакна, конечно, большой профессионал. На кожу его не смотрите – он занимается исключительно наймом, бережёт свою мордашку, чтобы ею и брать.

Улыбка с лица Фиакны исчезла окончательно. Брови опустились ниже, и он стал похож на мраморную статую из древнего эльфского храма.

Эльза и Бертольд замерли с мечами в руках, не сводили взглядов с эльфа.

– Не смей двигаться, – прорычала Эльза.

– Ну и закончим на мне, – уже без иронии, с которой она начинала, сказала эльфка. – Я – оксенфуртская Канарейка, убийца, на руках которой немало крови. Друзья зовут меня Карина, после каждого дела я уезжаю в Новиград и с месяц живу обычной жизнью здесь, у Хаттори.

Эйвар поджал губы. Ему совсем не нравилось то, что сейчас могло здесь начаться. А ещё ему не нравилось, что Канарейка впутывает в свои дела этих «кабанов».

– И именно поэтому так называемый Фиакна пристал ко мне утром, – закончила Канарейка.

Фиакна стоял неподвижно, бесстрастными глазами упирался в эльфку. Ничего не говорил.

Канарейка быстрым движением вытащила карабелу из ножен, в два шага оказалась рядом с Фиакной и приставила острие сабли к его горлу. Эльф даже не дрогнул.

– Ну что, тебе есть, чего сказать?..

– Ты думаешь, я такой дурак, что попёрся прямо в гнездо оксенфуртской Канарейки без подстраховки? – спросил он медленно грудным голосом. – Мои люди знают, где я сейчас. А ещё знают, где живёт гном Биттергельд Баумгартен и эльф Элихаль. А также ещё несколько контактов, на которые ты выходила за последние сутки.

– Я вернулась в Новиград вчера, – прорычала Канарейка.

– Ты наделала много шума в Оксенфурте. – Фиакна посмотрел Канарейке прямо в глаза. – Найти тебя намного проще, чем ты думаешь.

– Ты из людей Тесака? – спросил Эйвар.

Фиакна не ответил.

– Из Большой Четвёрки остался только он, – Кузнец провёл рукой по подбородку, прищурился, будто бы пытаясь вспомнить, не видел ли он этого эльфа среди тех, кто мешал ему заниматься ремеслом с год назад.

– Кажется, меня кто-то проклял, – выдохнула Канарейка. И снова обратилась к Фиакне. – Говори. Что тебе нужно?

– То, за чем обычно к тебе приходят.

– Я больше не буду убивать.

– Обстоятельства вынудят. И я.