Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании
Шрифт:
Что бы ни утверждали Рековски и Вонсяцкий о причастности или непричастности своих организаций к подобным инцидентам, захваченные немецкие документы неоспоримо, вопреки всем протестам и опровержениям, свидетельствуют, что в годы войны абвер ни на один день не прекращал в США активную диверсионную работу.
Канарис и Лахузен прибегали к различным отговоркам и словесным уверткам, когда надо было скрыть эту сторону деятельности немецкой разведки. 3 июня 1941 года Лахузен в письме министерству иностранных дел признал, что примерно на протяжении года «второй отдел абвера сотрудничал с ирландской организацией для осуществления диверсионных операций исключительно в Канаде». Министерство в своем ответе перечислило ряд диверсий, проведенных абвером за тот же период только в Соединенных Штатах, что подтверждалось его же собственными
Когда в 1942 году Герхард Кунце принялся бомбардировать Берлин посланиями о своем неизбежном аресте, абвер приказал ему перейти на нелегальное положение, а затем помог скрыться в Мексике, подчинив его тогдашнему резиденту немецкой разведки в этой стране Натусу (его личность установить не удалось). Когда по представлению Федерального бюро расследований мексиканцы арестовали Кунце, Натус поспешил информировать своих берлинских шефов, что тот «ничего не показал на допросах о своей тесной связи с абвером и о работе на его второй отдел».
Вынужденный в конце концов покинуть Мексику, Рековски был переведен в Хорватию, где в награду за свои успехи в Америке получил дипломатический пост. Но начатые им операции, как того и требовал Берлин, не прекратились. Его преемник, мексиканский гражданин немецкого происхождения Фогт, получивший кличку Ричард II, весь 1942 год продолжал докладывать об успешно осуществленных диверсиях: «в порту Балтимор взорван пароход»; «в штатах Нью-Хэмпшир, Вермонт и Нью-Джерси подожжены леса». В одном из своих указаний Лахузен поставил перед Ричардом II задачу всячески «мешать поставкам нефти из Мексики в США».
О том, что абвер даже в 1944 году планировал проведение диверсионных акций в США, можно судить по следующему эпизоду из практики своеобразных японо-германских отношений в годы Второй мировой войны. 25 января Канарис пригласил на совещание представителя разведывательного управления японского Генерального штаба в Берлине подполковника Хигати для «выяснения возможности совместных диверсионных операций на территории Соединенных Штатов». 3 февраля, после консультации с Токио, Хигати информировал преемника Лахузена во втором отделе абвера полковника фон Фрейтаг-Лорингхофена, что японцы согласны на такое сотрудничество. Хигати заявил, что подобная деятельность, невозможная два года назад, когда о ней впервые зашла речь, теперь необходима при условии, если «абвер будет засылать свою агентуру в США в соответствии с германо-японским соглашением о разведке».
Переговоры затянулись и продолжались еще долгое время после отстранения Канариса от руководства абвером в феврале 1944 года. Японцы, готовые использовать любую возможность, чтобы нанести ущерб США, настойчиво добивались от абвера выполнения ранее заключенного соглашения. В конце концов абвер согласился осуществить операцию, ставшую финальным актом диверсионной деятельности немцев в Соединенных Штатах.
В 11 часов вечера 29 ноября 1944 года, во время сильнейшего бурана в Гребтри-Пойнт, штат Мэн, с подводной лодки высадились двое диверсантов. Это были Эрих Гимпель, хорошо подготовленный для выполнения шпионских заданий, и Уильям Кёртис Коулпаф, бывший американский моряк. У них было 60 тысяч долларов и задание совершать диверсионные акты.
Им не удалось далеко уйти. Молодой Коулпаф направился в дом своего друга в Ричмонд, штат Нью-Йорк, рассказал ему, что стал немецким агентом, и был незамедлительно выдан другом ФБР 26 декабря. Затем ФБР сумело выследить и Гимпеля, жившего по фальшивым документам на имя Эдвард Грин, и арестовать его.
Их миссия была слишком незначительной и запоздавшей. Суммируя историю американских диверсий и актов саботажа в Соединенных Штатах в годы Второй мировой войны, в качестве иллюстрации к заявлениям Канариса и оправданиям Лахузена можно привести историю этой злополучной пары шпионов, затерявшихся в заснеженных просторах штата Мэн, одних против Соединенных Штатов.
Диверсантов продолжали засылать, хотя человек, отправлявший их, знал, что все потеряно. И то, что их планы не срабатывали, зависело не от недостатка
усердия или нехватки средств, а от обстоятельств, неподконтрольных ни Канарису, ни Лахузену.Глава 39
ТРЭМП В ЛОВУШКЕ
Постоянные трудности, возникавшие у его американских агентов, привели адмирала Канариса к заключению, что необходимо предпринять меры для выправления ситуации на самом верху. Стало ясно, что невозможно управлять ими из Мексики.
В Соединенных Штатах к этому времени действовало много агентов абвера. Различные шпионские организации и агентурные группы снабжали Берлин секретными сведениями практически обо всех военных базах, военно-морских верфях, наиболее важных промышленных объектах и о деятельности правительственного аппарата на высшем уровне. Канарис теперь нуждался в главном резиденте – опытном профессионале, который координировал бы работу действующих агентов и приобретал новых.
Выбор пал на майора Ульриха фон дер Остена, руководившего из Европы работой Курта Людвига и его агентурной группы в США. Профессиональный разведчик, фон дер Остен подвизался в абвере около двадцати лет. В 1935 году его направили в Испанию для помощи генералу Хосе Санхурхо, а потом генералу Франциско Франко в подготовке свержения республиканского правительства. Именно майор фон дер Остен руководил организацией мятежа в Бургосе, вспыхнувшего в июле 1936 года и ознаменовавшего начало Гражданской войны в Испании. Бургос стал первым важным испанским городом, оказавшимся в руках мятежников.
В Бургосе фон дер Остен жил в одном из древних монастырей и действовал под именем коммерсанта дона Хулио Лопеса Лидо. После окончания Гражданской войны фон дер Остен остался в этом городе и руководил работой местного подразделения абвера, занимаясь главным образом разведкой против США. В Северной Америке проживали его родственники: родной брат в Денвере, штат Колорадо; двоюродный – в Нью-Йорке. И того и другого он иногда использовал для выполнения отдельных разведывательных заданий.
Многоопытный шпион, фон дер Остен развернул активную подрывную работу против Соединенных Штатов: вербовал среди испанцев и португальцев агентов как для сбора секретных сведений, так и для выполнения обязанностей курьеров; инструктировал агентов и руководителей групп, вроде Гаусбергера и Людвига, когда они делали краткие остановки в Испании на пути в Нью-Йорк; встречался с курьерами и разъездными агентами только на испанской территории, чтобы не скомпрометировать их поездками в Германию. Действовал он совершенно независимо от Kriegsorganisation, функционировавшей в нейтральной Испании.
Фон дер Остен отправился в Соединенные Штаты через Шанхай. Он ехал со своим фальшивым паспортом на имя Хулио Лопеса Лидо, и, хотя в Испании ни для кого не было секретом, что под этой фамилией скрывается не кто иной, как фон дер Остен, Государственный департамент и министерство юстиции США пребывали, видимо, в блаженном неведении, поскольку он совершенно беспрепятственно получил въездную американскую визу и в марте 1941 года ступил на американскую землю в Лос-Анджелесе.
Он прибыл в Нью-Йорк 16 марта и под фамилией Лидо остановился в отеле «Тафт». В Америке его ожидала широко разветвленная агентурная сеть абвера, срочно нуждавшаяся в руководителе.
Впрочем, осмотревшись на месте, главный резидент пришел к выводу, что почва здесь хорошо подготовлена для дальнейшего расширения активно работавшей группы Людвига и превращения ее в базу для всех операций немецкой разведки в США. Однако, хотя у него не было никаких оснований для тревоги, а Людвиг гарантировал, что ФБР абсолютно ничего не знает о нем, миссия фон дер Остена в Штатах началась (если вообще начиналась) самым неудачным образом.
На корреспонденцию Людвига уже обратили внимание английские цензоры на Бермудских островах. Еще за два месяца до появления фон дер Остена в Соединенных Штатах сотрудницу цензуры Надю Гарднер заинтересовало напечатанное на машинке длинное послание из Нью-Йорка за подписью какого-то «Джо К.», адресованное «Лотару Фридриху» в Берлине и содержавшее перечень союзнических судов в нью-йоркском порту с датами их прихода и отплытия и упоминанием о «кое-каком» вооружении на них. Оно было написано по-английски, но употребление некоторых слов и другие особенности изложения давали основание предположить, что отправитель письма не американец и не англичанин, а немец, и к тому же шпион.