Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

К тому времени полковник Эрвин фон Лахузен, который, как руководитель второго отдела абвера, отвечал за саботаж и диверсии, испытал нечто, редко встречающееся в его планах, – чувство перспективы. Его прежняя эйфория в отношении ИРА улетучилась. Он больше не считал ирландцев надежным и эффективным союзником против британцев. Самые усердные усилия его «Бюро Пфальцграф», ирландской секции, руководимой майором Марведе и Куртом Халлером, в деле заключения действенного альянса с ИРА пропадали впустую из-за каких-то незначительных неувязок. Ирландцы были готовы сотрудничать, но только на своих условиях. Они охотно принимали от немцев деньги, оружие, взрывчатку, рации – особенно деньги, – столько, сколько могли. Но они давали ясно понять, что остаются хозяевами в собственном восстании и не будут ни слепо следовать командам из абвера, ни принимать их советы о том, какие операции проводить и по каким целям наносить удары [90] .

90

В действительности большая часть шумных акций ИРА была лишь блефом, скрывающим ее внутреннюю слабость. Ее руководство раскололось на враждующие фракции и увязло в коррупции, расхищая большую часть средств, поступающих из Соединенных Штатов, и погрязло во внутриирландских разборках, в которых не было победителей. И хотя ИРА декларировала, что у нее есть «план вторжения», способный «разрушить военную структуру Англии», разрозненные террористические акты могли лишь поддерживать иллюзию этого.

Лахузен вновь обсудил ситуацию со своими помощниками и принял решение радикально изменить свою политику. Вместо того чтобы поддерживать ИРА, мало получая взамен, абвер должен сам внедриться в Ирландию, создать там собственные базы, укомплектованные своими агентами, и обеспечивать их собственными средствами и коммуникациями. И тогда они смогут в нужный момент нанести удар по Великобритании, если возможно, вместе с ИРА, предпочтительнее без нее, а если понадобится, то и против нее.

Новая эра независимости началась 28 января 1940 года весьма скромно, с засылки в Ирландию одного агента. Его миссия, однако, не была столь же скромной. Он должен был изучить обстановку на месте, поманить ненасытную ИРА перспективой существенных финансовых вливаний и организовать поездку в Германию «высокопоставленных ирландских революционеров», с которыми будут обсуждаться детали «взаимовыгодного сотрудничества».

Эту задачу поручили 61-летнему австрийцу, бывшему циркачу Эрнсту Вебер-Дролю, известному по старым афишам как «Атлас, железный гигант» или «Доктор Дроль, самый сильный человек в мире», когда его бицепсы привлекали сотни людей на цирковые представления.

Насколько был он подготовлен к своей миссии в Ирландии? Ну, он не раз выступал в мюзик-холлах Дублина, Голуэя, Лимерика и Корка, а также на сельских ярмарках как борец и гиревик. Каковы же были его личные причины принятия этого назначения? Он был на мели, но хотел вернуться в Ирландию, где у него была любовница, с которой он прижил двух сыновей. Он надеялся, что его «родные», как он их называл, вспомнят его и помогут устроиться в качестве хиропрактика или мануального терапевта.

Абвер забросил его в Ирландию на подводной лодке и оставил его полагающимся на собственные ресурсы, которых хватило лишь на то, чтобы попытаться отыскать свою прежнюю любовницу. Через несколько дней после прибытия он был задержан полицией по обвинению в незаконном въезде в страну и был приговорен к штрафу в три фунта стерлингов доброжелательным судьей, которому пообещал, что не будет заниматься на территории Ирландии никакой враждебной деятельностью.

Оставленный без средств к существованию, он разыскал свою прежнюю ирландскую подружку и нашел ее живущей весьма припеваючи, но не желающей принять его. Его сыновья выросли и отправились на поиски удачи в Англию. Он отыскал одного из них, занимавшего невысокую должность в Лондонском транспортном управлении, и написал ему с просьбой о помощи. Сын приехал в Дублин, повидался со своим блудным отцом, дал ему немного денег и несколько дельных советов и вернулся в Лондон.

Теперь нам известно, что эти «дельные советы» были решающим аспектом визита. Сын, похоже осведомленный о целях приезда «доктора Дроля» в Ирландию, предложил ему вернуться в Германию и там работать на англичан. Таким образом, первый агент абвера, заброшенный в Ирландию, стал первым ирландским двойным агентом. Через него британские службы безопасности смогли контролировать деятельность абвера в «Макрели» (кодовое название Ирландии в картотеках абвера).

Тем временем два, на сей раз настоящих ирландских революционера прибыли в Берлин, чтобы совершить собственную сделку с абвером. Один из них – Френсис Стюарт, респектабельный ученый и известный литератор, до войны не раз читал в Берлинском университете лекции об ирландской литературе. Другим был некий «Хелд» [91] , как он числился в личном деле абвера, где несколько преувеличенно и преждевременно характеризовался как «наш главный агент в Республике Ирландия». Это был Джим О'Донован, пожилой авантюрист и революционер-одиночка. Он не имел никакого отношения к ИРА, кроме того, что использовал ее в качестве приманки для абвера.

91

Герой (нем.).

Стюарт и Хелд заявили Лахузену, что Ирландия находится в состоянии необъявленной войны с Великобританией и, таким образом, является идеальным местом для осуществления налетов через пролив Св. Георга и Ирландское море. Они нашли, что их хозяин заинтересовался идеей в надежде, что такие видные революционеры Стюарт и О'Донован смогут склонить ИРА к более разумному сотрудничеству.

Лахузен решил направить в Эйре своего личного эмиссара, чтобы, как говорилось в приказе, «руководствуясь собственной инициативой, осуществлять разведывательные и подрывные акции против Англии и устанавливать контакты с теми ведущими ирландскими революционерами, которые искренне сочувствуют и готовы помогать делу Германии».

Выбор посланника был необычным, им стал ранее уже провалившийся ветеран шпионажа злополучный Герман Гертц, гамбургский юрист, прибившийся к разведке в 1935 году потому, что терпел неудачу на любом избранном им поприще. Главным качеством, делавшим его пригодным для этой работы, было то, что, отсиживая свои четыре года в тюрьме Мейдстон, он сдружился с дублинцем, отбывавшим пожизненный срок за «преступление на почве страсти». Как позднее писал Гертц, «он был очень хорошо информирован об ирландских делах и дал мне значительные сведения об Ирландии».

Гертцу посвящена специальная страница в каждой книге о шпионаже, поскольку он был не только самым неумелым, но, хуже того, и самым неудачливым шпионом в истории.

Он приступил к своей миссии ночью 5 мая 1940 года (с третьей попытки, так как первые две были неудачными из-за плохой погоды) на бомбардировщике «Не-111», пилотируемом лейтенантом Гартенфельдом, молодым асом люфтваффе, доставившим в Британию большую часть агентов абвера. Гертца сбросили не там, где следовало, и он приземлился в графстве Тайрон в Северной Ирландии, одетый в тяжелый комбинезон офицера люфтваффе с рюкзаком, в котором лежали поддельные военные документы, одни на имя «лейтенанта Гильке», другие – «лейтенанта Крузе».

Миссия началась неудачно и в другом отношении. Ему так и не удалось найти второй парашют с контейнером со снаряжением, включая рацию и лопату. Он не смог согласно инструкции закопать свой парашют, поскольку лопата была в потерянном контейнере.

Обнаружив, что выброшен не там, где надо, он за четыре дня пешком прошел семьдесят миль по графству Уиклоу в Эйре, где его ожидало «безопасное укрытие» в доме жены профессора Стюарта Изулт, активной деятельницы ИРА. По пути ему пришлось преодолеть вплавь реку Бойн, так как он обнаружил, что мост охраняют солдаты, как он позднее писал, «с большими трудностями, ибо намокший меховой комбинезон изнурил меня». Заплыв повлек за собой также потерю симпатических чернил, зашитых в подкладку рукава в виде желтой полоски ткани, пропитанной жидкостью, которая была смыта водой Бойна.

Голодный, усталый Гертц парился под майским солнцем в своем меховом комбинезоне. Он снял его и спрятал неподалеку от Ньюбриджа в графстве Килдейр, рассчитывая позднее вернуться и забрать его. Ночью он в очередной раз сбился с дороги из-за того, что сели батарейки фонарика. «Я остался теперь в высоких ботинках, – писал он, – в бриджах, джемпере, с небольшим черным беретом на голове. Я сохранил свой военный головной убор в качестве емкости для воды и свои медали [за Первую мировую войну] из сентиментальных чувств».

Хотя он имел при себе солидную сумму в английской и американской валюте, у него не было ирландских денег, а он настолько был незнаком с условиями в Ирландии, что не знал даже, что мог свободно пользоваться английскими фунтами. Он шел по двадцать часов в день и абсолютно ничего не ел, пока на четвертый день скитаний не добрался до дома миссис Стюарт.

Гертц представляет собой символ всего ирландского проекта – одинокая, затерянная фигура, бредущая по пустынным полям в высоких ботинках, черном берете и с карманами полными старых медалей.