Игра не по правилам

Добираясь до переключателя по пояс в воде, я тихонько матерился, хотя когда-то давно и зарёкся это делать. Вода здесь была холодная… Нет, не так. ХОЛОДНАЯ!!! Блин, я в проруби пару раз купался, так даже ни в какое сравнение не идёт. Говорят, пресной воды минусовой температуры не бывает, она уже при нуле по Цельсию превращается в лёд. Так вот эта, по моим ощущениям, была гораздо холоднее. В пещере, где вокруг течёт раскалённая лава! Я пытался утешаться мыслью, что было бы гораздо хуже, если бы здесь вдруг оказался кипяток. Тот ещё вопрос, справилась бы регенерация с ожогами. Но факт, что букет ощущений был бы гораздо круче. Только подобные рассуждения помогали мне не окочуриться окончательно, пока я добирался к проклятому рычагу, и крутил его. Даже короткий бой с вылезшими из дыр под потолком ползунами не дал мне согреться. Уже поднявшись наверх, я попытался пробежать часть пути к спутникам, но не смог. Зубы стучали так, что казалось, с них вся эмаль слезет, а все мышцы задеревенели как неживые, почти игнорируя приказы мозга. Пришлось остановиться и, в пять глотков, полностью, выпить бутылку рисового шнапса. Только тогда меня немного отпустило.

Напарники дисциплинированно, как и было оговорено, ожидали меня у входа в следующий зал.

— Напитки по комнатам собрали? — спросил я, приблизившись.

— Собрали, конечно. Да там ничего интересного, напитки силы в основном. Я их все уже Сире отдал. — флегматично ответил Урри.

Надо сказать, что отношение к физической силе у Юры было особенным ещё с прошлого мира. У него это называлось «выйти за пределы человека», а по сути значило снять ограничения, налагаемые разумом. Там он двигал железнодорожные составы и большегрузные автомобили, здесь использовал свои способности в реальном бою. Поэтому к зельям относился пренебрежительно, мол, как можно увеличить то, что и так ограничено только твоим восприятием, будучи по сути безграничным? При этом вполне допуская эффективность зелий по принципу «эффекта плацебо» [67] для других людей. Людям иногда приходится пользоваться разными, часто притянутыми за уши, логическими конструкциями, чтобы компенсировать недостаток осознанности, что уж тут можно поделать.

67

«плацебо» — в медицине препарат-пустышка, действующий на человека благодаря внушению и самовнушению

— Ладно, побежали дальше. Попробуем оторвать крайнего демона от группы шаровой молнией. Сира, готовь руну. А мы станем вот здесь, в проходе. Даже если не выйдет и они пойдут все, здесь смогут нас атаковать только поочерёдно. — уверенно сказал я. Ого, кажется начинаю входить во вкус. Если продолжу командовать в том же духе ещё лет двадцать — тридцать, глядишь и дорасту до роли командира, а то и сенсея.

Демонов всё-таки удалось вытащить поодиночке, и встретить в удобном для нас месте. Пусть их было не три, как в игре, а целых пять — мы всё равно легко справились. Хотя, некоторое время потеряли, уж больно они толстые, в смысле — долго убиваемые. Уже и вечер совсем скоро. Закат через час-полтора. Время лучшее для принесения человеческих жизней в жертву Белиару. По крайней мере так написано в книге по культам, которую я читал у Ксардаса в библиотеке. И сейчас мне отчего-то мерещится, будто где-то на грани восприятия, в гигантских песочных часах, с шуршанием падают последние песчинки. Кто знает, куда нам ещё надо пробиваться. Если до самого конца, до зала со Спящим, то можем и не успеть. Если, конечно, и так уже не опоздали. Кто знает, что могло придти в голову этому сумасшедшему ублюдку, Кор Галому. Он вполне мог наплевать на традиции и пустить женщин под нож в нетрадиционное время. Нет, о подобном лучше даже не думать. Всё должно быть хорошо, и всё обязательно будет хорошо. Кроме всего, Фэйт не тот человек, чтобы дать так легко принести себя в жертву.

Пройдя насквозь очередное странное здание со множеством колонн и кривыми, многогранными дверными проёмами, мы вышли в пещеру гигантского размера. В ширину всего лишь метров в триста, она уходила вдаль километра на полтора. Там, впереди, виднелись высокие ступени, угловатые колонны, центральное сооружение — будто труба с одетой на неё поверх короной… в общем, очередной вход в очередное помещение. Наша конечная цель, храм Спящего. Всё что было пройдено до этого можно считать скорее храмовым комплексом.

Сразу на выходе из здания с демонами, на нас набросился очередной фанатичный страж. Я уже успел сменить двуручный меч на парные клинки, поэтому смог тут же проверить свою очередную идею. Уворачиваясь от размашистых ударов лёгкого двуручника стража, нанёс несколько разнообразных ударов — рубящих, режущих, колющих. Принцип неуязвимости одержимых Белиаром определился на раз. Он оказался составным. Первый — само тело обрело усиленную прочность, что-то вроде «железной рубашки» в стиле знакомого мне по прошлому миру цигун. Удары, которые должны были рассечь не только мышечную ткань, но и кости, на практике оставляли только незначительные царапины. А следом в дело вступал второй компонент — чудовищная регенерация. Куда там моей, даже после принятия магического напитка восстановления здоровья. Раны на фанатиках зарастали практически мгновенно, так, что их даже увидеть можно было только мельком, едва отведя оружие. Страшно подумать, что впереди нас ждёт ещё более продвинутая версия неуязвимых бойцов — апокалиптические стражи. И уязвимый только для Уризеля шаман-нежить перед ними…

Я отпрыгнул назад и в сторону, разрывая дистанцию. Стражем занялся Урри. Гораздо более тяжёлый Уризель отбрасывал двуручник фанатика как тростинку. Стоило же магическому мечу коснуться тела противника, как того охватило пламя. Правда, быстро потухшее, но вспыхнувшее вновь при очередном касании. Когда всё было закончено, я мельком оглядел обуглившийся труп стража. Никаких открытых ран, всё регенерировало. Его явно убила исключительно магия меча. При том, что обычные заклинания фанатикам подобным образом особого урона не наносят. Разве что «Шаровая молния» замедляет, а «Ледяная глыба» на время останавливает. Так что подготовим с Сирой именно эти руны и переходим исключительно в поддержку к Урри. Теперь настало время для его выхода вперёд.

Посреди пещеры пролегает очередная расселина, с мостом через неё, и очередным фанатичным стражем в карауле. Сира с ходу замораживает противника «Ледяной глыбой», я держу соответствующую руну наготове, а Урри пускает в ход Уризель. Странно, на практике чередование огня и льда в применяемой магии вызывает усиление разрушающего эффекта, сродни резонансному. Мне этого не понять, с физикой всегда не ладил, но что-то такое смутное в памяти ворочается. Впрочем, не важно — работает и ладно. Тем более, далее путь вперёд свободен. С начала моста проглядывается даже площадка на другой стороне. Она на возвышении, окружённая рядом ступеней, и с алтарём призыва в центре. Мы наконец дошли к последнему немёртвому орочьему шаману?

Когда над алтарём призыва загорелся знакомый призрачный огонь и, секунду спустя, появился знакомый сутулый силуэт оживлённой магией мумии, стало понятно, что да, действительно дошли.

— С-с-смертные! Я, Граш Варраг Арушат, чую-ю у вас оружие великой с-с-силы, но оно вас-с-с не с-с-спасёт! — просипело это явление некромантии, прежде чем застыть ледяной глыбой, злобно вращая зелёными светящимися бельмами глаз.

Этот шаман преподнёс нам пару неприятных сюрпризов. Вообще сомневаюсь, что подобного монстра мог бы победить кто-либо в одиночку. Его магия проходила даже сквозь магические доспехи Урри, мои же вовсе игнорировала, как будто их нет. Однократное попадание заклинания «Дыхание смерти» бросало меня в нокдаун. Пропустив второй такой удар можно было сразу накрываться простынёй и отползать в сторону кладбища. К счастью, у нас была возможность меняться друг с другом и, вырвавшись из схватки, пить напитки. Сира тоже очень помогала, почти беспрерывно замораживая шамана. Обиднее всего было мне, отыгрывая роль подсадной утки, я не мог противника даже поцарапать. А ещё — эта сволочь ломала магический лёд, успевая освободиться до конца действия заклинания. И Уризель убивал его медленнее, чем даже обычное оружие других шаманов-мумий, его предшественников…

В общем, пришлось помучиться, и поднапрячься почти до предела. Урри вообще, как только нежить наконец рухнула, сразу же присел прямо рядом с трупом, на ближайшую ступеньку. Я в это время уже секунд пять тихо валялся в сторонке. Пил очередное зелье, с трудом отходя от последней пропущенной магической плюхи. Сира, опёршись о ограждение моста, тоже хлебала напиток, только восстанавливающий не жизнь, а ману. Судя по зеленоватому оттенку кожи лица и теням под глазами, свою магическую энергию она потратила почти до донышка.

«Клинок Наказания», пятый меч-ключ занял своё место в моём инвентаре. Я покрутил в руке руну «Дыханье смерти». Уникальная вещь эта руна, раритет шестого круга, такой даже у Ксардаса нет. Поддавшись порыву передал магический камень Урри.

— Держи дружище, отдашь Фэйт как подарок, когда спасём её.

Тот молча кивнул, пряча руну в сумку на поясе. И мы отправились дальше.

5

Апокалиптический страж на вид отличался от своих фанатичных собратьев только глазами. Они горели багрянцем тлеющих углей на бледном, как у мертвеца, лице. А вот физическая мощь его оказалась поистине ужасающей, вполне соответствуя моим опасениям. Плюс — полная нечувствительность к боли, и неуязвимость для обычного оружия с магией. Но, при этом, он имел обыкновенное, скажу даже не особо впечатляющее, телосложение, и тактику боя ниже среднего уровня стражей Болотного братства. Наглядно убедившись, что прямого урона ему нанести не могу, я сбил его наземь обычной круговой подсечкой, затем второй раз, подкатом. Урри времени тоже не терял, размашисто работая Уризелем. Апокалиптический страж в конце-концов сгорел не хуже фанатичного. И вот, мы на пороге храма. На плоских лицевых частях колонн, поддерживающих портик, барельефы орков с секирами — как не крути, а самый распространённый в Минентале сюжет. На плитах вокруг входа — рисунки человеческих черепов в круге орнамента. Как-то это отдаёт духом древних цивилизаций прошлого нашего мира, что-то подобное я встречал в изображениях инков или ещё каких-то тольтеков, в своей давней поездке в Мексику.

Внутри, посреди прихожей, лежал огромный круглый ковёр, ярких красных тонов, резко выбивающийся из общего стиля. На стенах орнамент, колонны и две большие картины. На левой от нас изображён Спящий, а на правой — явно карта мира. Ого! Никогда не видел карты Мордрага, причём в таком знакомом виде. Это вам не зарисовки Рудниковой долины, ходящие по рукам колонистов внутри барьера. Жаль, рассматривать подробно некогда.

У входа нас ждёт ещё один страж. А издали, по прихожей храма, ему на подмогу неспешно бежит второй местный охранник, держа меч перед собой, хватом за лезвие и рукоять.