Игра по чужим правилам

– Вон он! Вон он!

– Смотрите, я его вижу.

– И я.

– Я тоже!

– Где? Почему мне не видно?

– На ветке. Глаза раскрой!

– Да! Теперь вижу.

Наташка побежала к тополю.

– Наташ, ты куда?

– На дереве попугай. Люсь, большой попугай, не волнистый. Не знаю, как называется порода, но он…

– Вовчик! – закричала Люська.

– Чего? – отозвался, возившийся с мотоциклом долговязый Володька.

Не обращая ни на кого внимания, Люська подбежала к тополю и задрала голову.

– Люсь, там попугай, – заголосила ребятня. – Похож на какаду.

– Суперский такой!

– Прикольный!

– Вылетел, наверное, из окна.

Стоявшая рядом с деревом бывшая общественница баба Надя, которую очень долго не могли вытолкнуть с занимаемой должности, закивала:

– Хороший попугай, но не русский.

– У попугаев нет национальности, – деловито сказал Славик.

– Рассказывай мне тут. Наши, русские попугаи, все сплошь волнистые. А всякие там фазанистые с огромными клювами и хохлами – иностранные.

– Вовчик! – опять крикнула Люська.

– Чего надо? – уже с раздражением спросил Володька.

– От тебя ничего, – огрызнулась Люська.

– Тогда чего зовешь?

– Не твоё дело, – Люська начала карабкаться по стволу, наплевав на ноющую боль в ноге.

– Эй-эй, Людка, – встрепенулась баба Надя, считавшая, что вся растительность во дворе принадлежит ей одной. – Куда тебя чёрт понёс? Ветки переломаешь.

– Попугая надо поймать.

– Зачем он тебе сдался? Посидит, да улетит. Ну и шут бы с ним.

– Это мой попугай!

– Твой? – оторопели ребята.

– Да. Утром я его выпустила из клетки, хотела, чтобы по квартире полетал. Про окна совсем не подумала.

– Голова садовая, – засмеялась баба Надя.

– Теперь всё, с концами. Попугай не котёнок, на кис-кис не отзовётся.

– А на пуп-пуп? – спросила пятилетняя Света.

– Ни на пуп-пуп, ни на хряк-хряк. Людка! Кому сказано, отойди от дерева!

– Да ладно вам, баб Надь, – вступилась за Люську Наташка. – Сами видите, попугай дорогой, надо его с дерева снять.

– Как ты его снимешь, спрашиваю, голова твоя неумная.

– На себя посмотрите, – буркнула Наташка и, отведя Люську в сторону, прошептала: – Володьку попроси, пусть на дерево залезет.

– Бесполезно. Баба Надя права, это не кошка, спугнём только.

– И как быть?

– Не знаю. Блин, что за невезуха.

Вовчику надоело слушать крики, и он решил перебраться в более спокойное место. Взмахнув крыльями, попугай перелетел на росшую метрах в двадцати от тополя берёзу.

– Он улетает! – кричали дети.

– А вы слышали, перед тем, как улететь, он что-то сказал.

– Я не слышала.

– А я слышал, – уверял Славик. – Люсь, он ведь у тебя говорящий?

– Да, говорящий, – Люське бежала к берёзе.

Подошла туда и баба Надя, куда ж без неё.

– На берёзину залезть не дам, – предупредила она.

– На берёзину, – передразнила Наташка. – Нет такого слова в русском языке.

Когда Вовчик начал разговаривать (создавалось впечатление, ему доставляло неописуемое удовольствие развлекать детей), баба Надя задрала голову.

– Чего он там городит?

– Я точно не расслышал, – ответил Славик. – Или он сказал «Кузя хороший» или «Я вас всех ненавижу».

Люська была готова разреветься.

– Он не Кузя, он Вовчик. И сказал он «Хочу кушать». Его так прежние хозяева научили. Насыпали в кормушку корм и повторяли фразу, он запомнил. Теперь, когда хочет есть, повторяет её.

– Люсь, так может, это шанс?

– В смысле, Наташ?

– Смотайся домой, принеси корм.

– И?

– Придётся всё-таки залезть на дерево, корм в руке, подобраться к нему поближе, протянуть руку и…

– На берёзину не разрешу! – стояла на своём баба Надя.

Люська задумалась. В принципе из этого может что-нибудь получиться. Вовчик ручной, людей не боится, вдруг на самом деле, увидев корм, подойдёт.

– Я сейчас. Только вы не кричите громко, а то спугнёте. Наташ, пока домой поднимаюсь, спроси у Володьки, согласиться он на дерево залезть. Сама не хочу, мы с ним постоянно ругаемся.

– Хорошо, поговорю с Вовкой. А ты давай, не тяни, одна нога здесь, другая там.

Услышав в пятнадцатый раз фразу: «На берёзину залезете, только переступив через мой труп», Люська скрылась в подъезде.

Минут через пять она выбежала на улицу. Вовка стоял возле берёзы, баба Надя размахивала руками, грозя полицией.

– Баб Надь, – сказала Люська. – Это мой жако! Нравится вам или нет, но на дерево придётся лезть. Давайте не будем спорить. Отойдите.

– Берёзу я сажала.

– И что?

– Поломает её Володька.

– Пару веточек, может, и сломаю, а ствол точно оставлю, – хмыкнул Вовка.

– Ножом по сердцу, – простонала баба Надя, отступив назад. – Из-за какого-то попугая дерево ломать. Креста на вас нет!

Люська протянула Володе пакетик с кормом.

– Залезешь, зачерпни немного корма и вытяни руку…

– Не учи учёного. Давай пакет, достану сейчас твоего Кешку.

– Он не Кешка, он…

– Мне пофиг, кто он. Для меня все попугаи Кешки или Гошки, – положив пакет в нагрудный карман рубашки, Володька полез на берёзу.

– Поливала её, окапывала, – причитала баба Надя. – Сколько сил, сколько труда… Вова, осторожно! Выбирай ветки потолще. Как ты лезешь, окаянный. Аккуратней!

– Давай, Вов! – подбадривали мальчишки.

Из подъезда вышла мама Славика.

– А что случилось?

– Ой, Лидонька, – начала баба Надя. – Вот посмотри, что удумали, берёзу ломают. Люськин пежо говорящий из окна выпорхнул и на дерево сел, паразит. А Вовка уже вторую ветку ломает. Вова! Ножом по сердцу! Сажала, поливала…

– Не пежо, – смеялся Славик. – Жако.

Люська наблюдала за попугаем. Тот сидел на ветке, с интересом наблюдая за устроенным внизу спектаклем.

– Вовчик, – крикнула Люська. – Мальчик мой, иди сюда.