Игра престолов. Часть II
Шрифт:
– Помогите мне, - прошептала она, пытаясь подняться.– Принесите мне... Больно было даже говорить, и Дени не могла понять, чего она хочет. Откуда такая мука? Словно бы тело ее разорвали на части и сшили заново.– Я хочу...
– Да, кхалиси.– Чхику мгновенно исчезла, выбежав из шатра с криком. Дени нуждалась... в чем-то... в ком-то... в чем же? Это было важно, она понимала это. Ей было нужно то, чего нет важнее на белом свете. Она перекатилась на бок и попыталась, оперевшись локтем, сдвинуть одеяло, запутавшее ее ноги. Оно оказалось неимоверно тяжелым. Мир плыл вокруг нее.– Мне надо...
Ее нашли на ковре... она ползла к
– Я должна, - попыталась сказать она.– Мне надо...
– ...спать, принцесса...– продолжил за нее сир Джорах.
– Нет, - сказала Дени.– Прошу вас. Прошу.
– Да.– Рыцарь прикрыл ее шелком; тело Дени горело.– Спи и набирайся сил, кхалиси. Возвращайся к нам.– Тут Мирри Маз Дуур оказалась рядом, мейега приложила чашу к ее губам. Из нее пахло кислым молоком и еще чем-то горьким. Теплая жидкость побежала по подбородку. Каким-то образом Дени умудрилась проглотить питье. Шатер отступил, и сон вновь овладел ею. На этот раз Дени не видела снов. Она тихо и мирно плыла по поверхности не знавшего берегов черного моря.
Спустя какое-то время - через ночь, еще через день или через год, она не знала - Дени проснулась снова... В шатре было темно, шелковый полог хлопал как крылья, пропуская рвущийся снаружи ветер. На этот раз Дени не стала пытаться подняться.
– Ирри, - позвала она, - Чхику, Дореа.– Они немедленно оказались рядом. Принесите пить, горло пересохло, - сказала она.
Ей принесли воды, она оказалась пресной и безвкусной, но Дени жадно выпила ее и послала Чхику за новой порцией. Ирри увлажнила мягкую тряпку и промокнула ей лоб.
– Я болела?– спросила Дени. Дотракийка кивнула.– Долго?– Влажная ткань успокаивала, но Ирри казалась такой печальной. Дотракийка кивнула.
– Долго, -прошептала она. Когда Чхику вернулась с водой, вместе с ней вошла Мирри Маз Дуур, глаза которой еще были полны сна.
– Пей, - проговорила она и, приподняв голову Дени, снова приложила к ее губам чашу - на этот раз только с вином. Сладким-сладким. Дени выпила и откинулась назад, прислушиваясь к звуку собственного дыхания. Она ощущала тяжесть в конечностях, и сон вновь овладел ею.
– Принесите мне...– проговорила она неразборчивым сонным голосом, принесите... я хочу подержать...
– Да?– спросила мейега.– И чего же ты хочешь,
кхалиси?
– Принесите мне... яйцо... драконье яйцо... пожалуйста...– Ресницы ее обратились в свинец, и не было сил, чтобы поднять их.
Когда Дени проснулась в третий раз, луч золотого света пробивался сквозь дымовое отверстие в шатре, и она лежала, обнимая драконье яйцо... бледное, с чешуйками цвета сливочного масла, пронизанное золотыми и бронзовыми вихрями. Дени ощущала исходивший от него внутренний жар. Под постельными шелками тонкий слой пота покрывал ее кожу. Драконья роса, сказала она себе. Слабые пальцы ее прикоснулись к поверхности скорлупы, к золотым завиткам, и где-то в глубине камня что-то пошевелилось, вздрогнуло, отвечая. Это не испугало ее. Все ее страхи сгинули в огне.
Дени прикоснулась ко лбу. Покрытая путом кожа показалась под рукой слишком холодной, но лихорадка исчезла. Она заставила себя сесть. Голова ее закружилась, и острая боль пронзила ее между ногами. И все же она ощущала в себе силу. На
зов прибежали служанки.– Воды, - сказала она.– Холодной, если найдете. И фруктов, лучше фиников.
– Как тебе угодно, кхалиси.
– Мне нужен сир Джорах, - сказала она вставая. Чхику подняла халат из песчаного шелка и набросила ей на плечи.– Потом теплую ванну, еще Мирри Маз Дуур и...
Память разом вернулась к ней, и она осеклась.
– А кхал Дрого?– с ужасом проговорила Дени, глядя на их лица.– Он уже...
– Кхал живет, - спокойно ответила Ирри... но Дени заметила мрак в ее глазах; едва выговорив два этих слова, служанка бросилась за водой.
Дени повернулась к Дореа:
– Скажи мне.
– Я... я приведу сира Джораха, -- потупилась лисенийка и, склонив голову, выбежала из шатра.
Чхику тоже бы побежала, но Дени поймала ее за запястье и удержала на месте.
– Что случилось? Я должна знать. Дрого... и мой ребенок...– Почему же она только сейчас вспомнила про ребенка?– Мой сын... Рейего... где он? Я хочу видеть его.
Служанка потупила глаза.
– Мальчик... не выжил, кхалиси.– Голос ее превратился в испуганный шепот.
Дени отпустила руку. "Сын мой мертв", - подумала она, когда и Чхику оставила палатку. Она знала это. Она поняла это, еще когда пробудилась в первый раз и услышала плач Чхику. Нет, она знала это прежде, чем проснулась. Сон вернулся назад, внезапный и яркий, она вспомнила, как сгорел высокий муж с медной кожей и золотым серебром косы.
Значит, надо поплакать, поняла Дени, но глаза ее остались сухи как пепел. Все свои слезы она выплакала во сне, когда слезы превращались в пар на ее щеках. "Тот огонь выжег из меня все горе", - сказала она себе. Дени ощущала скорбь, и все же... Рейего оставил ее, его как бы никогда и не было.
Сир Джорах и Мирри Маз Дуур вошли несколько мгновении спустя и застали Дени стоящей над драконьими яйцами, два из которых оставались в своем ящике. Тем не менее ей показалось, что они были не холоднее того яйца, с которым она спала; это было чрезвычайно странно.
– Сир Джорах, подойдите ко мне, - сказала Дени. Она взяла его за руку, приложила к черному яйцу с алыми завитками.– Что вы чувствуете? ;
– Скорлупу, твердую как камень.– Рыцарь держался настороженно.– И чешуйки.
– А теплоту?
– Нет, это холодный камень.– Он убрал руку.– Принцесса, вам не будет плохо? Следует ли вставать при такой слабости?
– Слабости? Я хорошо себя чувствую, Джорах.– Чтобы доставить ему удовольствие, она опустилась на груду подушек.– Расскажите мне, как умер мой ребенок.
– Он и не жил, принцесса. Женщины говорили...– Он осекся, Дени заметила, как осунулся рыцарь, как хромал при ходьбе.
– Так что говорили женщины?
Сир Джорах отвернулся. В глазах его стояла боль.
– Они сказали, что дитя было... Дени ждала, но сир Джорах не мог вымолвить эти слова. Лицо его потемнело от стыда, он казался ей полутрупом.
– Чудовищным, - докончила за него Мирри Маз Дуур. Рыцарь был могуч, но Дени вдруг поняла, что мейега сильнее его и более жестока, и бесконечно более опасна.– Я сама извлекла урода наружу. Он был слеп, покрыт чешуями, словно ящерица, с коротким хвостом и маленькими кожаными крылышками, как у летучей мыши. Когда я взяла его, плоть отвалилась с костей, и внутри оказались только могильные черви и запах тлена. Он был мертв уже не один год...