Игра с нулевой суммой

И что он имел в виду, Алёха не понял.

Бенька встал.

– Пошли мыться? – предложил он. – Потому что ты чистый, а я… – и он осмотрел себя с брезгливостью.

Алёха тоже поднялся.

– Я закрою дверь, – неуверенно предложила Орнели. – Но не уверена, что это чем-то поможет. Здесь много сильных магов. Может быть, Алох, это сделаешь ты?

Алёха изо всех сил постарался, чтобы на физиономию не наползло какое-нибудь неправильное выражение. Не то чтобы он винил Орнели – ну, наверное, здесь так принято: слуг лупить, с рыцарями кокетничать. Тоже, Дейенерис нашлась или кто там был… Но Бенька! Бенька не виноват, что у Алёхи не сложились отношения с этой цацей.

Поэтому он подошёл к двери и вытянул руки вперёд. Представил, что дверь является частью стены и вышибить её можно только прямым попаданием неплохой такой бомбы. Очень чётко себе это вообразил, а потом, когда образ сложился в голове целиком, подошёл и проверил.

Вроде бы заперто.

Алёха пожал плечами, как бы говоря – «да пожалуйста», но на самом деле искренне признаваясь в другом: «Ну, может, оно и сработает». Как это функционирует, он так до сих пор и не понял.

Бенька уже скрылся за соседней дверью. Орнели продолжала сидеть, а Алёхе пришлось идти исполнять обязанности банщика. От этого Беньки он хотя бы не ждал, что тот внезапно с довольным воплем опрокинет в ванну всю бутылку шампуня или со всей силы плеснёт по воде так, что Алёха будет весь мокрый. А вот раздевать этого Беньку было сложнее, но Алёха уже притерпелся и более-менее порядок действий помнил.

Дверь, за которой Бенька исчез, вела в спальню, и Алёха, увидев все это средневековье, сдавленно крякнул. Комната была неожиданно тёмной – то ли из-за окон, высоких и узких, и начинающихся где-то метрах в двух от пола, то ли из-за тёмно-синей окраски стен. Да и мебель здесь была тёмная, а шторы – или как там они называются? – и покрывало на кровати лишь чуть более светло-синие, чем стены. Ковёр на полу, правда, был посветлее, но толку от него было мало. Да уж… В такой комнате ребёнку сниться могли разве только кошмары, но что нас не убивает, то определенно делает сильнее, и железные нервы Беньки получили своё объяснение.

Небольшая дверь в соседнюю комнату была открыта, и там кто-то был – Бенька, конечно же. Стоял и смотрел с потерянным видом.

На гроб? Алёха сморгнул, подскочил к Беньке и на всякий случай оттащил его от гроба подальше. И при этом рассмотрел, что это вовсе не гроб, а ванна, почему-то с деревянной крышкой и ужасно на гроб похожая – разве что повыше и крышка плоская. А так в ней даже простыня была! Большая и белая. Кто бы ещё объяснил, зачем?

В ванне было полно воды, обычной на вид и – Алёха попробовал – совершенно холодной.

Кроме ванны, здесь стояла длинная скамейка, заставленная какими-то банками и бутылками, на краю лежало несколько полотенец.

– Ты чего? – удивился Бенька. – Нагрей воду. Сумеешь?

– Не знаю, попробую, – осторожно сказал Алёха. Судя по всему, у него оказалась какая-то пробная версия местных даров: что-то само по себе получается, а что-то только за плату. Может, ему надо очередной левел пройти? Ради этой вот… пиромагии? – Куда тут греть?

Бенька засмеялся.

– Как куда? В ванну. Тебе же воду надо нагреть.

– Прямо там? – озадаченно спросил Алёха.

– Если ты так не можешь, – вздохнул Бенька, – то вон там есть котёл. Только придётся эту вылить куда-то.

Котёл в самом деле был – огромный. И висел он над толстыми брёвнами в самом огромном камине, который Алёхе вообще доводилось видеть. Да в такой не то что Санта-Клаус – полк солдат без проблем войдёт!

Алёха опять вытянул руки, хотя и сам не очень понимал, для чего, подумал, представил, как занимается на деревяшках огонь. Ничего не случилось. Алёха почесал голову и припомнил, как у него получалось душить Луха и Каруха. Вроде бы сорока его направляла… Но что конкретно она говорила? «Левиоса, а не левиосар», – а, нет, это уже не оттуда, но абсолютно точно, ничего конкретного. Просто вышло само собой и все.

«Может, не думать?» – решил Алёха и теперь просто вытянул руки и сосредоточился, но у него всё равно ничего не получилось. Он оглянулся на Беньку, но тот ни шутить, ни ругаться не стал, сказал только:

– Придётся позвать королевского банщика.

– А Орнели? – нахмурился Алёха. – Какого банщика ты собрался сюда ещё звать?

– Нашего. Он маг. Пиромаг, но обученный. Я же тебе об этом рассказывал, – Бенька был раздражен, но Алёха на него не сердился: естественно, что он смертельно устал и хочет вымыться и лечь, а тут пристают с тупыми вопросами. Конечно, Алёха помнит, что пиромаг зажигает как-то все ограниченно, а обученный маг...

– Стой, – дёрнулся он и даже встал между Бенькой и ванной с крышкой, как будто Бенька уже собрался туда нырять. – Забудь про мытье.

– Это ещё почему? – возмутился Бенька.

– Только что говорили, – вздохнул Алёха, но очень притворно. Потому что приятно, что и говорить, когда ты пусть и скорбный, но умнее, как ни крути. – Пожар. Понимаешь? Начнётся пожар. А это… Ну, шансов у нас с тобой будет немного, вон тут сколько тряпья. Загорится в момент. Слушай, – вдруг осенило его, – а ты не знаешь, дамы свои платья никогда от свечей не подпаливали? Я тут подумал, ну а вдруг?

Бенька свёл брови и стал похож на киношного домового эльфа, только ушей не хватало и тряпки и волосы были лишними. Но то ли Алёха ему умудрился объяснить перспективы, то ли до него самого дошло, потому что он махнул рукой и вышел из ванной.

– Эй, – окликнул Алёха, – а Орнели не может…

– Нет, – голос Беньки донёсся уже из спальни. – У неё огонь не такой. Ладно, лягу спать так.

А дети есть дети, решил Алёха. Везде одинаковые, хоть обычные младенцы, хоть настоящие короли.

– А еду нам сегодня не принесут? – жалобно спросил он и подумал, что он хотя бы что-то возле Военного Совета сжевал. Но, наверное, Бенька и Орнели поживились пирожками Пайолы.

Бенька шлёпнулся на кровать как был, в грязной одежде и обуви, и ничего не ответил. Алёха постоял, думая, что он попросит его раздеть, но Бенька не двигался. Уснул уже, что ли? Ну и ладно тогда. Пусть спит.

На цыпочках Алёха пошёл в кабинет. Совсем стемнело, и только сейчас он обратил внимание, что везде горят свечи! Чёртовы свечи!

– Надо их все немедленно потушить, – шёпотом приказал он Орнели, и она, вздрогнув, обернулась. – Свечи, – пояснил Алёха и замолчал.

Орнели держала в руках розу и улыбалась. А он-то думал, что этот несчастный цветок уже сгинул где-нибудь на помойке. Как у неё ума хватило эту розу притащить во дворец – и зачем?

– Я надеюсь, что ты поймёшь меня правильно, – так же тихо, но вряд ли потому, что опасалась разбудить Беньку, проговорила Орнели. – Я все равно выберу обитель Сестёр, если они возьмут меня. Но если вдруг нет и если отец мой не будет против…