Игра со смертью

«— Ты дурак?! Я дикобразом быть не хочу! Да, и с ежами у меня с самого начала не заладилось. Лучше нам вообще обходить подобных созданий стороной».

[— Трус!]

«— Сам трус!»

[— У тебя даже достижение говорящее есть, так что не отнекивайся. Хотя…]

«— Что хотя?»

[— Похоже, это не совсем трусость…]

«— Ты о чем?»

[— У тебя психологическая травма. Связанная именно с ежами. Был в твоей жизни момент, когда эти милые создания тебя сильно обидели. И заставили позорно бежать. Теперь память об этом инциденте мучает тебя и…]

«— Да, иди ты!»

Через десять минут я снова готов отправляться в путь. И не один. Со мной идет Аолуппо.

По некоторым уже знакомым мне выражениям и словам, а также разнообразным выразительным жестам и кривляниям я понял, что тот готов сопровождать героя в боевом походе. И да. По его понятиям я герой. Еще бы, ведь в одиночку завалил самого тууютоака. А это даже пятерке ануунаков не всегда под силу. А, значит, я не какой-то там захватчик Мурри и враг муу, из которого нужно делать кууяка, а достойный уважения разумный. С которым незазорно, а даже почетно, надавать по сусалам в край обозревшим в последнее время ануунакам. Ну, и парочке чудовищ по пути.

Свою маму парень отправляет в какое-то убежище, а мы мчимся навстречу героическим приключениям.

И вот на такой волне, примерно через тройку часов, я оказываюсь связанный по рукам и ногам. Вокруг моей шеи намотан кожаный ремень, что держит в руках, на манер поводка, Аолуппо.

— Вой кууяка! — пиная меня ногой, гордо сообщает парень парочке дозорных ануунаков.

Глава 27

Аолуппо собой доволен. В его руках новенькое копье с массивным костяным наконечником. Таким и рубить, как секирой можно. А на теле броня из шкур и мехов. Качественная, и, я бы даже сказал, красивая и стильная. По крайней мере, на парне смотрится она отлично. Но, на мой взгляд, слишком уж теплая для местной погоды. Если бы мне пришлось ее надеть на себя, то точно бы быстро взмок. Но абориген выглядит свежим и бодрым.

— Уиилло хунно хо, — заключает один из ануунаков, поворачивая мою голову за подбородок в разные стороны. Так сказать рассматривая и оценивая товар.

Выглядит он не как воин, что стоит рядом с ним и приодет так же, как и Аолуппо. Одет, оценивающий меня муу, тоже в шкуры и меха, защищающие его тело. Но вместо куртки длинный и широкий меховой плащ-накидка из цельной шкуры неизвестного мне зверя. С капюшоном, что надвинут на голову. И капюшон этот искусно выполнен из звериной головы. Кажется, будто лицо мужчины выглядывает из раскрытой зубастой пасти с огромными клыками, а не из элемента одежды. А глаза сверкают крупными прозрачными желтыми камушками. Вместо копья или меча вооружен этот муу серповидным костяным клинком. А второй ануунак, тот что воин, видно по поведению находится в подчинении у этого.

Мужика с серпом зовут Уурк, с копьем Иискуу. И если второй двадцать пятого уровня, то первый двадцать седьмого.

Оба радуются, гады. Еще бы. Такая добыча, как я, редкая. За людьми или представителями других рас им приходится выпускать за границы своего огромного леса специальные ловчие отряды. Такие рейды долгие, и вдали от своего главного дерева все муу слабеют. Потому, ходить в такие походы опасно. Сами же люди и представители других рас доходят до границ леса муу очень редко. Да, и то почти сразу гибнут в клыках хищников. И поэтому гладить и целовать корни главного дерева всех муу в последнее время отправляют самих муу. Вернее, нуунаков. Их, как бы, благородным ануунакам не жалко.

Вообще, по объяснениям Аолуппо, когда-то давно… Так давно, что людей, вроде как, и не существовало на Мурри, у муу не было разделения на нуунаков и ануунаков. Такое явления случилось позже, когда появилась новая молодая раса, что стала постепенно вытеснять аборигенов с их территории. Так гласит история муу. Хотя, может и разделение появилось раньше. Откуда именно появилось человечество и другие подробности об этом в этой истории не имеются.

Как я понял, все негативные явления, что произошли с аборигенами, они связывают бесспорно с людьми. Вообще любые. Даже в поносе, напавшем на сожравшего немытые корнеплоды юнца, виноваты представители человеческой расы. Как и в обычных неудачах или ошибках в работе.

Главное же дерево появилось так вообще совсем недавно. Прямо после возвращения муу из небытия.

Полагаю, это произошло с пробуждением Системы.

Росло огромное дерево там же, где появился народ муу. Вернее, одна из многочисленных групп. Так-то аборигены были раскиданы по всему лесу. Это уже потом они образовали поселения.

У этого очень большого дерева произошло что-то страшное. Что именно очевидцы не рассказывают. Но после этого события один ануунак из жрецов по имени Уиилло объявил дерево главным. И сам стал главным среди всех муу. А поселение то стало столицей народа аборигенов.

В слово «главным», относящемуся к дереву, Аолуппо вкладывал какой-то более глубокий смысл. Понять который у меня так и не получилось.

Перечить Уиилло никто не мог. Он стал сильнее всех. И кто решался на спор с ним, отправлялся верховным жрецом гладить и целовать корни. А гладить и целовать корни главного дерева необходимо постоянно. От этого зависит и благополучие самих муу (так утверждают Уиилло и его приближенные) и благодушие дерева. И никто не хочет из ануунаков, чтобы оно рассвирепело. Почему так, Аолуппо не знал. А для благополучия и благодушия постоянно нужны те, кто будет гладить и целовать.

И вот Уурк и Иискуу радуются, что смогут угодить Уиилло, предоставив главному дереву такой деликатес как Макс. Их ждет повышенная награда и почет. И потому они с превосходством и снисхождением посматривают на гордого собой простачка Аолуппо, что решил не заморачиваться и вручить в руки такой деликатес им, а не сам отвел его к верховному жрецу Уиилло.

— Уно кууяка! — поторапливает меня древком копья в спину Иискуу.

Приходится встать с колен и идти вслед за вальяжно вышагивающим Уурком.

Аолуппо пристраивается за воином. Так и идем вчетвером, цепочкой. Эдакий конвой. Долго идем. Путь сильно извилист. Как я понял, мы огибаем ареалы обитания опасных существ. Встречаем несколько патрулей и сторожевых постов. Мои провожатые перебрасываются с их воинами приветственными фразами и хвалятся добычей. То есть мной. Мне даже как-то удается заметить скрытого в кроне дерева ануунака, молчаливо и внимательно наблюдающего за нашим передвижением. Скорее всего, и другие подобные наблюдатели имелись на нашем пути. Просто остались мной незамеченными.

Мы все ближе и ближе к главному поселению муу. А стрелка-маркер, указывающая направление, становится все ярче. Цель близка.

Цепь вкопанных в землю и украшенных замысловатой резьбой деревянных столбов, что расположены в десятке шагов друг от друга, мы пересекаем, когда солнце уже клонится к горизонту. Скоро вечер. Часть небосвода, усеянного множеством мелких перистых облаков, уже слегка окрашивается в оранжевый, переходящий в некоторых местах розовый. Эта цепь является некой границей, и попасть за линию могут далеко не все. Нам сначала пришлось пройти проверку крупной группой воинов. Дальше идет обширная зона областных территорий поселения-столицы. Пройдя от границы больше полтысячи шагов нам никто не встречается. Ануунаки, конвоирующие меня, расслабляются.