Игра Стражей

Транспорт "Венчур". Синдзи.

Саа вращаются перед завязанными глазами. Сила Хаоса течет сквозь меня слабеньким, но непрерывным потоком, заставляя Вероятности исполнять медленный вальс вокруг меня. Неспортивно? Да! Ну так и мы не на татами золотую медаль оспариваем, а на стальной палубе корабля выясняем, кто из нас будет командовать. И если кто-то не понимает, что в боях такого рода все средства хороши - то и до командования этот кто-то еще не дорос. Хотя... Аска, как раз - понимает. Ее атаки становятся все грязнее и грязнее. Вот только вероятность, что хоть одна из них будет успешна... если и отличается от нуля - то очень и очень незначительно. И мои собственные физические кондиции (неплохие, но и не дотягивающие до уровня рыжей) тут не играют никакой роли.

Так что я могу себе позволить не думать о текущей ситуации, но оценивать положение с позиции стратегии. А для этого надо перебрать все, что мне известно. Так что напрягаю память. Еще до того, как Аска соизволила появиться перед нами - мою сенсорную сеть обожгло яростное желание. "Ну, заметьте же меня! Ведь я - есть?"

Вот как... В ее личном деле, которое я все-таки стребовал с Мисато - был и рассказ о сумасшествии и самоубийстве ее матери. Похоже, эта травма определяет поведение Аски в гораздо большей степени, чем она согласна признать.

Хм... похоже, пора уже заканчивать. И очередной бросок Аски заканчивается совершенно не так, как она хотела: вместо того, чтобы сбить меня с ног, и нанести несколько ударов, любой из которых мог закончить поединок в ее пользу - Аска получает легкое касание, заставившее ее левую ногу подогнуться на следующем шаге. Отлично. А теперь, пока не опомнилась - добивающий удар. В спину. А после - сажусь рядом с вырубленной на несколько секунд Аской, и двумя пальцами касаюсь ее горла, демонстрируя исход поединка даже тем, кто все еще сомневается.

Как я и ожидал, очнулась девочка буквально через пару секунд. Я отнюдь не спешу отпускать Хаос, и снимать повязку, скрывающую саа от посторонних. Так что я просто отхожу чуть назад от побледневшей от разочарования Аски, и обращаюсь к ней.

– Что ж. Раз уж вопросы иерархии мы выяснили...
– Это утверждение ужасно не нравится Аске, но не признать поражения она не может.
– Тогда, докладывайте, младший лейтенант!

– О чем?
– Растерянно спрашивает рыжая, все еще переживая поражение.

– ТТХ Евангелиона-02, состояние машины, собственный уровень владения необходимыми навыками... А так же причины, толкнувшие Вас принять решение уничтожить Евангелион и совершить самоубийство.

Транспорт "Венчур". Редзи.

"Совершить самоубийство"? Хм... Похоже, пора и мне показаться.

– Мисато?

– Кадзи? О, ками!

На возглас моей былой любовницы Снизи среагировал как-то очень резко. Быстрый разворот, руки скрещены перед грудью в какую-то странную печать, повязка так и не покинула глаз... и мое чувство опасности взвыло сиреной.

– Стой! Синди! Этот человек не опасен! Просто... просто я как-то не ожидала увидеть здесь именно его...

– Хорошо.

Синдзи опускает руки, но снимать повязку не торопится. Почему-то это кажется мне важным.

– Синдзи?
– В сущности, я и так понял, что передо мной - основатель и командир копья "Омега", сын Командующего, Икари Синдзи. Но не показывать же мне, что я подслушивал?

– Икари Синдзи, лейтенант НЕРВ, пилот Ноль Первого.
– Представляет мальчишку Мисато.
– А это Редзи Кадзи, и про него у меня цензурных слов не найдется.

Мальчишка смотрит на меня с каким-то сочувствием. Он.. понял? Не может быть! Как он может понять то, что остается неясным даже для меня?

– Младший лейтенант Ленгли. За мной!

Дети уходят, причем Аску Синдзи чуть ли не тащит волоком. Я с удивлением смотрю им вслед. Неужели он действительно понял?

– Мисато?

– Он такой...

Я с удивлением осознаю, что Мисато - не против разговора. Я отчетливо осознаю, что должен сейчас валяться у нее в ногах, выпрашивая прощения за совершенный косяк*... но вместо этого - просто шагаю к девушке и задаю ей простой вопрос, на который даже не жду ответа.

/*Прим. автора: кто знает: что за косяк спорол Кадзи?*/

– И как ты жила все эти годы?

Транспорт "Венчур". Синдзи.

Тащить Аску за собой было нелегко. Девочка отчаянно сопротивлялась, и хотела вернуться. Но сопротивляться мощи Всеизменяющегося просто на голой физической силе? Нет, кто-то вроде етуна или фомора - может и сумел бы... но никак не тоненькая, хотя и тренированная девочка.

Уведя свою новую подчиненную подальше от места... то ли разгорающейся ссоры, то ли - объяснения в любви, я остановился, и внимательно посмотрел на Аску.

– Зачем?
– Грустно посмотрела на меня рыжая.
– Кадзи... он... а она...
– Хотя членораздельно было произнесено очень немного, но общий смысл я уловил.

– Если хочешь, я тебе как-нибудь устрою свидание наедине с капитаном.
– Аска аж засветилась.
– Но многого от этого свидания - не жди. Невооруженным глазом видно, что влюблен он очень прочно.

– Ххх...
– То ли шипит, то ли вздыхает девочка.
– Знаю я. Но... а, ладно...
– машет она рукой.
– Рассказать тебе о Евангелионе Ноль Два?

– Не сразу. То есть, знать ТТХ каждой машины Копья Омега, это, конечно, важно, но сейчас меня больше интересует состояние главной детали боевой машины.

– Это какой?
– О! Кажется, этой хохмы Аска не знает.

– Прокладки.

Наблюдать за сменой выражений "милого лица" - весьма небезынтересно. Кажется, сначала Ленгли подумала о той прокладке, о способах использования которой твердо знает большинство мужчин в некоторых Сопределах: "ее надо полить синей гадостью и крепко сжать в руке". В следующую секунду до девочки доходит, что в приложении к технике слово "прокладка" значит кое-что другое... Но вот сообразить, какая из многочисленных прокладок в биомеханическом организме Евангелиона является главной - она так и не смогла.

– ??
– Невысказанный вопрос повисает в воздухе.

– Между рычагами управления и спинкой пилотского кресла.

Аска застывает буквально на несколько секунд, а потом - закатывается хохотом, и хорошеет при этом - просто несказанно.

Но этот хрупкий миг единения оказался разрушен безжалостным звонком телефона.

– Синдзи, ты где?
– Мисато. Кто же еще. Уже помирилась с Кадзи? Или... или случилось что-то очень нехорошее.