Игра в чужую ложь: Цена игры

Графиня тихо взвизгнула, прервав его речь.

– Что случилось, дорогая? – процедил сквозь зубы граф. – Помни о приличиях.

– Лорана… Римай… остров Римай! Дорогой? О, прошу прощения, герцог, это было несколько неожиданно… Вы меня простите? – Госпожа Кложена взмахнула накладными ресницами и пристально уставилась на Кари, будто ожидая, не начнет ли он есть ее прямо сейчас.

Тот кивнул.

«То ли еще будет!» – подумала Лин, продвигаясь на несколько шагов ближе ко входу. Кажется, теперь новые знакомые и не помышляли о том, чтобы проскочить без очереди.

Впрочем, барон оказался более толстокожим, чем его нервные друзья. Он похвалил погоду («Солнышко, ах!»), негативно отозвался об организаторах коронации («Был бы я на их месте…»), высказал заинтересованность «разобраться» с тем, кто прибыл не в карете, а в собственном доме («…да еще в деревенском!»), и, наконец, решился спросить:

– Если вы не из Тойяны, то почему не идете внутрь? Записываются лишь…

– «Знатные роды подданных Его Величества светлого короля Арголина Первого», – с пренебрежением процитировал граф.

– Чтобы иметь возможность оценить систему изнутри, – туманно пробормотала Лин, пытаясь вспомнить, где она слышала о Лоране и какое отношение к тому городу имеет метаморф.

– А-а-а, – вдумчиво проговорил барон, – так вы из органов… или нет? Неважно! Можете меня арестовать сейчас же, но я все равно скажу: система прогнила! Она не функционирует как надо, она ущемляет права как простолюдинов, так и знати! Вот, посмотрите на моих друзей. – Он ткнул пальцем в поникшего графа и полуобморочную графиню. – Они верой и правдой сорок лет служили империи! Они власть отдали без возражений! И сегодня их дочь выходит замуж, а они толпятся здесь, как какие-то… какие-то… Вы знаете, что у нас свадьба означает конец одной жизни и начало новой? И половину этого дня невеста должна провести с родителями! Они увидят ее уже под покрывалом…

– Тише, Крагол, – первой опомнилась графиня и попробовала одернуть попирателя империи.

Но барон разошелся не на шутку и останавливаться не собирался.

– Вы хоть понимаете, как важно соблюдать обычаи?! Да когда я отдавал дочь замуж… Да я… Это позор! Император и его приспешники забыли о морали, они…

– Крагол, тише, – бесстрастно проговорил Кари, – за вами стоит начальник полиции.

Толстяк быстро обернулся.

– А, Джеринер, – проговорил облегченно. – Все нормально, он разделяет наше мнение. Вы знакомы? Значит, все-таки из органов? Но ничего не выйдет, я сейчас принимаю клусские розовые таблетки от ревматизма и за свои слова не отвечаю. Та-та-та, ля-ля-ля, та-та-та! Это любой врач подтвердит! Ля-ля-ля!

– Мы из домов на площади, – спокойно сообщила Лин, которой было неловко смотреть на кривляние барона. – Господин Джеринер, где Зелина?

Седовласый вояка поправил залихватскую шляпу с пером радужки¹³ и грустно сообщил:

– Я тоже надеюсь, что однажды поутру смогу ответить на этот вопрос.

Очередь почти иссякла. Кари записал свое имя под пятьдесят третьим номером, Лин стала пятьдесят четвертой. Они прошли внутрь, откуда доносились музыка и перезвон бокалов, а в дверях возникла небольшая заминка.

Бывший властитель Тойяны, выводя титул, бросил взгляд на верхние заполненные графы и рухнул в обморок, поставив жирную кляксу прямо посреди листа. Его жена принялась обмахивать мужа кружевным платочком, барон – хлопать по щекам… А господин Джеринер решил помочь знакомым и продолжить список.

У начальника стражи нервы были гораздо крепче, чем у аристократических неженок. Он смог прочесть вслух: «Маргалинайя, принцесса Веллийская, ныне – волшебница Лин из Тихих Ежиков», и его голос почти не дрожал.

ГЛАВА 5. Коронация

Люди уважают власть: бедные покоряются богатым, богатые – знатным, знатные – правителям, правители – богам… А боги думают, что могут все. Какое заблуждение!

«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский

Все повторяется. Да, это был другой дворец и вокруг суетились другие люди… Много других людей! Но Лин могла с закрытыми глазами описать, как выглядит окружение. И как пройдет церемония.

Это уже происходило. Давно… Ей и самой не верилось, что такое возможно, вот только организаторы коронации обладали очень специфическим чувством юмора. Или?.. Да не могли ж они знать, что придет та, для кого однажды украшали цветами подобный зал! Или знали? Вдруг Малдраб Четвертый подарил внуку королевство лишь затем, чтобы возвратившаяся принцесса насладилась обрядом, до которого когда-то не дожила считанные дни?

«Нет, это попахивает паранойей» – Лин покрепче сжала руку мужа.

Внутри царила роскошь. Ворсистые ковры мягко пружинили под ногами осторожно ступавших (как по трясине) людей. Тяжелые складки бархатных портьер полностью закрывали небольшие окна, создавая ощущение подземелья. Яркие светляки слепили глаза, а излишняя позолота словно вопила: «Это не ваш праздник!». Именно так – все вокруг было чужим, принесенным извне, и киратцы, торопливо проталкивавшиеся к стенам, не могли не чувствовать свою незначительность.

Их земля, их город, их главная гордость – графский дворец, теперь принадлежали чужакам. И пусть на улице ярко светило солнце, веял свежий ветер и тянулись вверх тщательно выращенные на песчаной неплодородной почве, а ныне обкорнанные чуть ли не до корней кустики, здесь был другой мир. Как будто в проеме входной двери находился портал, мгновенно переносивший в столицу империи. Или в Гартон.

Но в Грее¹⁴ золото и лазурь, цвета нынешнего правителя, радовали глаз, помогая создать праздник, а от красно-желтых шелков влайских залов веяло теплотой.

Возвышение в одном из углов зала, пока еще пустые кресла-троны, массивная корона, выставленная на всеобщее обозрение под пристальным надзором императорского мага, корзины с лепестками цветов, терпкий запах лилий – вполне возможно, это были неизменные атрибуты коронации во всех государствах континента, но Лин смотрела вокруг и видела иной зал.

Тогда ей казалось, выбор сделан. Игра закончилась, выйти из нее не получилось, так надо принять жизнь такой, какая она есть, обновить цели и перейти на новый уровень… Повиноваться императору, мечущемуся из одной крайности в другую. Изображать принцессу до конца своих дней.

А когда надежда исчезла, появились любовь и будущее. Кари… Он вытащил ее из того мира, с которым она успела смириться, и так благородно попытался отойти в сторону… Ха, попытался! Да, Лин бы никогда не сделала первый шаг, но когда чувства противоположной стороны оказались озвучены в присутствии сотен свидетелей и, более того, попали в цель, она не стала притворяться, будто ничего не произошло. И ни разу об этом не пожалела.

– Скорей бы уже, – прошептала молоденькая девушка, стоявшая неподалеку в компании родителей. – Мне здесь страшно…