Игра в дурака

И какой из этого следует вывод? Да очень простой вывод. Похитители обязательно должны были предварительно позвонить Сокольникову в штаб — убедиться, что Валерий Аркадьевич на месте. Конечно, у Сокольникова есть и прямой телефон, и мобильный, но их номера известны лишь очень узкому кругу лиц. Вычислить этот узкий круг совсем не проблема, а потому вряд ли бы кто-то решился таким образом «засветиться». Значит, звонок должен был поступить в приемную, где его обязательно зафиксировали и внесли в компьютер доверенные секретарши.

И ведь говорили мы Шелесту с Бреусовым, что нам нужны распечатки телефонных звонков. Но вот поговорили и забыли.

Я выполз из кресла (именно выполз, потому что встать с него, как со стула, совершенно невозможно) и, мысленно поблагодарив рыжее чудовище за минуты плодотворных размышлений, направился к Кирпичникову.

Гена сидел за столом в компании Славика Цветкова, а перед ними лежали два листа бумаги: один с причудливыми загогулинами, а другой с четким графиком. Вероятно, Славик опередил меня не более, чем на пару минут, потому как в момент моего появления произносил лишь начальную фразу:

— Я тут собрал все опубликованные рейтинги кандидатов за последний месяц и составил сравнительный график. Посмотрите, пожалуйста, здесь есть, по-моему, любопытные моменты.

Вид при этом Славик имел по обыкновению несколько смущенный, хотя смущаться ему было совершенно не с чего — как раз наоборот. График — этот сухой остаток многократно озвученной повсюду информации — был не просто любопытным. И у меня, и у Гены он породил одну и ту же догадку. Эта догадка, безусловно, требовала подтверждения, могла оказаться совершенно ошибочной и тем не менее давала направление, по которому нам следовало двигаться дальше.

Нарисованные Геной загогулины на листе бумаги тоже обозначали направления, но на сей раз движения Григория Акимовича Козлинского в тот роковой вечер. Гена посмотрел на плоды своего довольно бездарного художественного творчества и нахмурился.

— Хотел вот схему нарисовать, но сам ничего не могу в ней понять. А ты?

— Абракадабра, — развеял я слабую надежду шефа.

— Значит, придется ехать на место, — вздохнул он. — Должен быть в этом повороте, на котором Козлинский себе шею свернул, какой-то свой поворот. Нутром чую — должен.

— Нутром у нас обычно чует Варвара, — напомнил я, отчего Гена еще больше нахмурился и высказал то, о чем я совсем недавно думал:

— Не верю я в жену Сокольникова. На кой черт ей такой огород городить?

Мы оба оказались правы. О чем нам и сообщила появившаяся буквально через пять минут Варвара.

— Насчет Зои Тимофеевны все чушь, — изрекла она и при этом не особо удивилась, обнаружив на наших лицах отсутствие всякого разочарования.

Я не стал пересказывать свои мысли относительно жены Сокольникова, посетившие меня в рыжем кресле, — в этом не было уже никакой нужды. Однако не скрыл свои соображения по поводу звонков в штаб Шелеста. Реакция Гены полностью соответствовала старому изречению «инициатива наказуема»:

— Мы когда просили, чтобы Шелест с Бреусовым прислали нам распечатки звонков? — грозно призвал он меня к ответу. — А ты когда об этом вспомнил? Она же, — негодующий взгляд полетел в сторону Варвары, — и вовсе память потеряла. Я все должен держать в голове?

После чего схватил телефон и ткнул пальцем в номер мобильника Бреусова.

Виталий откликнулся буквально тут же. Выслушав просьбу Гены, сильно смахивающую на приказ, вяло протянул:

— Н-да?.. Ну, пожалуйста… Если вам это сильно нужно, мне не жалко. Только имейте в виду, — голос его затвердел, — эта информация только для вас, а не для того, чтобы она куда-нибудь просочилась.

— Не морочьте голову! — отрезал Гена. — Распространять информацию — ваше дело. А мое дело использовать ее только для внутренних нужд. И если конкретно — для поиска вашего руководителя.

— Сейчас моя секретарша вам все привезет, — сухо ответил Виталий и добавил: — Могу переслать по почте, но секретарша все равно к вам приедет с определенной суммой, которую я обещал.

— Хорошо. — И Кирпичников нажал «отбой».

На мой взгляд, если уж Гена не пожелал сказать «спасибо», то мог хотя бы попрощаться. Так, для приличия.

Посланница Бреусова появилась примерно через час — приятная молодая женщина, чью миловидность портило излишне серьезное выражение лица. Первым делом она протянула запечатанный конверт, на который Кирпичников едва взглянул, тут же швырнув его в ящик письменного стола.

Вряд ли женщина знала про содержимое конверта, зато, конечно же, прекрасно была осведомлена о содержимом папки, которую следом выложила на стол. В ней лежали листы с напечатанными на принтере именами, фамилиями, датой и временем звонков. На беглый взгляд, телефон в приемной штаба не умолкал никогда. Изучить полный список да еще попробовать вычислить нужное… Только Володя Кротов способен расчистить эти авгиевы конюшни, причем наверняка потребуется помощь Славика.

— Кто имеет доступ к этой информации? — спросил Гена.

— Я, Виталий Сергеевич и его референт Маша. Лишь мы знаем пароль компьютера.

— А Сокольников?

— Конечно. Только… — Она запнулась. — Мы сменили пароль после того, как… — она снова запнулась, — Валерий Аркадьевич исчез.

— Понятно. А зачем вы вообще заносите звонки в компьютер?

— Ну как же? — В ее глазах промелькнуло легкое удивление. — Валерий Аркадьевич всегда велит так делать. Это позволяет ему лучше регулировать контакты. Например, он всегда может уточнить, когда, с кем общался и кто хотел переговорить с ним. Виталий Сергеевич с этим согласен.

— Значит, вы секретарь именно Сокольникова?

— Уже шесть лет.

— И все эти шесть лет коллекционируете звонки?

— Не нахожу в этом ничего странного.

— А если компьютер даст сбой, тогда вся ваша коллекция просто исчезнет. Не боитесь? — хмыкнул Гена, которому подобная привычка явно казалась чудачеством. В отличие от меня, считающего, что в этом есть резон — всегда можно легко вспомнить, когда и с кем ты имел дело, либо отказался это дело иметь.

— Не боюсь, — последовал ответ. — Валерий Аркадьевич и Виталий Сергеевич очень ценят технику, а я ей не слишком доверяю. Поэтому на всякий случай все дублирую в специальной книге. Мне вообще проще все найти, когда я запишу рукой. На всякий случай я захватила книгу с собой, если хотите, можете сравнить. Хотя… — женщина на мгновение задумалась, — в книге есть только мои записи. Маша ею не пользуется. Поэтому полный список, конечно, только в распечатках.

— Оставьте все, — попросил Гена.

Женщина вытащила из портфеля толстую, наподобие амбарной, книгу, отчего-то прижала ее к груди, после чего все же оторвала свое сокровище от сердца со словами:

— Только ни в коем случае не потеряйте. И побыстрее верните назад.

При этом вид у секретарши был не просто строгий, а чрезвычайно строгий.

…Выехать на место гибели Григория Акимовича Козлинского в этот день нам не удалось. У Гены это вызвало досаду, но не очень сильную — нам предстояла кропотливая бумажная работа, которую мы бы с удовольствием свалили на Кротова и Цветкова, однако даже они не смогли бы справиться с ней достаточно быстро.